Взломщик, который изучал Спинозу - Страница 2

Все началось с рассказа Каролин.

– Знаешь, как люди выбирают себе собак? Забавно все-таки, – говорила она. – Есть у меня одна клиентка, Ванда Колкэннон, и у нее бувье...

– Куда уж забавнее.

– Ты не хочешь меня выслушать, Берни? – вскинулась она.

– Извини.

– Когда они первый раз пришли ко мне, я подумала: вот это пара! Она – высокая холодная блондинка, мечта мазохиста. Аристократическое лицо. Одевается исключительно в модельное. Одним словом, высший класс, понимаешь?

– Угу.

– И с ней эта овчарка – бувье. Эту породу только пару лет назад зарегистрировали в АКО. АКО? Это Американское кинологическое общество. А теперь за бувье большие деньги дают. У нас же мода на породу. Классная собака, сразу видно, даже если не знаешь, сколько она стоит! И вот является эта длинноногая блондинка в кожаном пальто, а рядом с ней этот черный-пречерный бувье. Потрясающе гармонировали друг с другом!

– Ну и что?

– Знаешь, почему она купила этого лучшего друга человека? Из-за имени.

– Как же его зовут?

– Не его, а ее. Она – сука.

– Тоже хорошо. Суки сейчас в моде.

– Суки всегда в моде. Собаку зовут Астрид. Но это она сама дала ей кличку. А сначала все решило название породы.

– Вот как? Почему?

– Потому что девичья фамилия Ванды – Фландерс.

– У Джеки Кеннеди девичья фамилия – Бувье. Я не знаю, какая у нее собака, и не горю желанием знать. Я не совсем улавливаю, какая связь между фамилией Фландерс и названием собачьей породы – бувье?

– Ох, я думала, ты знаешь! Дело в том, что бувье вывели в Бельгии, и полное название этой породы – бувье-де-фландр.

– А-а...

– Поэтому она заинтересовалась этой породой и два года назад приобрела щенка. Теперь это замечательная взрослая собака. Ванда без ума от нее, и собака к ней здорово привязана. Но Астрид – не только порода. Это еще и умнейшая животина, и прекрасный сторож.

– Рад за них.

– Так и должно быть... Вот уже два года я ухаживаю за этой сучкой. Каждые два месяца Ванда приводит ее для купания, а перед выставками Астрид проходит полную обработку. Это не часто бывает, но все-таки бывает, и она уже заработала пару медалей.

– Молодец собака!

– И Ванда с Гербом тоже довольны. Ванда любит прошвырнуться с ней по улицам. Когда Астрид рядом, кого ей бояться? И они с мужем вполне спокойны за свой дом. Никакой взломщик при таком стороже не полезет.

– Понятное дело.

– Еще бы! Астрид – это как страховка на случай кражи. Так вот, через пару недель у нее начнется течка, и на этот раз ее будут вязать. Ванда, конечно, опасается, что беременность скажется на боевых качествах Астрид, но, с другой стороны, она понимает, что ее девочке уже пора. На вязку ее повезут в графство Беркс в Пенсильвании. Кажется, это недалеко от Рединга. Там обитает какой-то знаменитый кобель с фантастической родословной. К нему со всей страны сук везут да еще платят за вязку. То есть хозяину этого кобеля платят.

– Неплохая собачья жизнь!

– А ты думал! Так вот, Ванда не хочет отправлять Астрид с чужим человеком. Они с мужем сами везут ее туда. Для получения потомства животных спаривают два дня подряд, это для верности делается. Поэтому они останутся в графстве Беркс на ночь и лишь потом, после второй вязки, – домой.

– Ну что ж, приятного им путешествия.

– Особенно если будет хорошая погода.

– Да, – согласился я, – погода – немаловажный фактор. Я, кажется, догадываюсь, зачем ты мне это рассказываешь.

– Ишь ты какой проницательный! Так что их не будет дома, и Астрид не будет, а собака – их охрана от воров. Я тебе говорила, что они – люди состоятельные? Могут позволить себе модельную одежду и дорогую, чистопородную собаку. И у него есть возможность иметь хобби.

– И какое же у него хобби?

– Коллекционирует редкие монеты.

– Вот оно что!.. – задумчиво протянул я. – Погоди, ты назвала его фамилию. Нет, не Фландерс – это ее девичья, однокоренная с названием собачьей породы. Он – Колкэннон, верно? А как его зовут – тоже сказала? Да, точно. Его зовут Герб.

– У тебя замечательная память на детали, Берни!

– Герб Колкэннон, Герберт Колкэннон, – соображал я вслух, – Герберт Франклин Колкэннон. Послушай, тот самый Герберт Колкэннон?..

– Ты думаешь, их много?

– Погоди, дай припомнить. Да, на аукционе Бауэрза и Радди прошлой осенью он покупал пробные золотые монеты, не пущенные в обращение. Потом два-три месяца назад он приобрел что-то интересное на распродаже у Стэка – не помню, что именно, я читал об этом в «Мире монет». Да, но тут же встает большой вопрос: а вдруг он хранит коллекцию в банке?

– Не-а, у них дома сейф в стене. Ну и как он, твой большой вопрос?

– Вопрос сокращается в размерах. А откуда ты знаешь насчет сейфа?

– Она сама об этом проговорилась. Рассказывала, как собиралась однажды в гости и хотела надеть какую-то драгоценность. А драгоценность в сейфе, и она забыла шифр замка, а мужа не было в городе. Я чуть было не сказала, что у меня есть приятель, который может помочь в подобных случаях. Но потом подумала – нет, не стоит.

– Мудрое решение. Может быть, он не всю коллекцию хранит в банке. Может быть, и вправду ценные монетки лежат рядышком с драгоценностями хозяйки? – Мой мозг начал усиленно работать. Где живут Колкэнноны? Какая там охрана? Как попасть внутрь? Какая у них мне светит добыча? Кому поскорее ее сбыть и превратить в чистую наличность?

– Живут они в Челси, – продолжала Каролин. – В собственном особняке в глубине квартала. В справочной книге не фигурируют, но я знаю адрес и номер телефона.

– Это хорошо.

– Еще бы. Живут одни, детей нет, прислуга приходящая.

– Заманчивая идея!

– Я тоже так думаю. Похоже, самая работа для нашего «динамичного дуэта».

– Верно мыслишь, – сказал я. – Придется тебе поставить.

– Давно пора!

Самовольное вторжение в чужое жилище наименее подозрительно, если оно производится под теплыми, ласковыми лучами солнца. Появись вы после наступления темноты, любопытные соседи кинутся к телефону, чтобы набрать спасительный номер – 911. При свете же дня они примут вас за слесаря, который наконец-то явился починить подтекающий кран. Дайте мне канцелярский блокнот или сумку с инструментами и пустите на дело в промежутке между полуднем и четырьмя часами дня, и вы увидите, как самый стойкий борец с преступностью предупредительно откроет для меня дверь и пожелает на прощание всего хорошего. При прочих равных условиях самое удобное время для ограбления в жилом доме – именно середина дня.

Однако где вы видели в реальной жизни равные условия? Как ни крути, под покровом темноты вор-взломщик чувствует себя куда увереннее хозяина дома. И где это видано, чтобы человек, имеющий пусть скромный, зато законный бизнес, вдруг ни с того ни с сего закрыл посреди дня свою лавку. Да и планы самих Колкэннонов говорили в пользу ночного визита. Мы знали, что ночью их не будет дома, и что вместе с солнцем уйдут со двора и слесарь, и уборщица, если они там были.

Солнце уже давно ушло со двора и скрылось где-то за холмами Нью-Джерси, когда мы вышли из «Бродяжьего клуба» и спустились в подземку. Несколько остановок, и мы – в одном квартале от моего дома на углу Семьдесят первой и авеню Западной стороны. Дома я скинул свитер и джинсы, которые я ношу в магазине, и надел брюки, галстук и пиджак. После этого положил в карманы все, что могло пригодиться, и еще кое-что в свой роскошный дипломат. Потом достал маникюрные ножницы и вырезал ладони на паре новых резиновых перчаток". В таких перчатках не оставляешь отпечатков пальцев, а без вырезов кажется, будто сунул руки в парилку. С потными ладонями не пойдешь на свидание, а на ограбление и подавно. Конечно, всегда есть опасность оставить где-нибудь отпечаток ладошки, но волков бояться – в лес не ходить.

Мы уже собирались выходить, когда я вспомнил, что надо переобуться. В обычные дни я ношу дешевенькие мокасины. Во-первых, они удобны, во-вторых, напоминают о временах молодости. Сейчас же я надел кроссовки «пума». Я, естественно, не собирался бегать, но, с другой стороны, разве угадаешь, что готовит человеку грядущий день? В этих самых «пумах» с их резиновой подошвой и упругим подъемом я мог передвигаться бесшумно, ну как пантера.