Взгляни в лицо любви - Страница 21

Дженна тихо спросила:

– Так ты займешься маленькой проблемой Джейка или тебе требуется помощь?

Он не выглядел особо счастливым, но и пощады просить не собирался.

– Нет, помощь не требуется. Я же сказал, я способен сам позаботиться о них и позабочусь, – он вздохнул, нахмурился и потянулся к кроватке.

Дженна слышала звук липучки на одноразовой пеленке. Потом послышался стон Ника:

– О господи!

Она засмеялась, развернулась и оставила его наедине с сыновьями.

Дженна, хоть и сходила с ума от беспокойства, остаток дня провела в маленьком гараже, заканчивая подарочную корзину, которая должна быть готова не позднее чем через два дня. Раз уж Нику приспичило попробовать себя в роли отца, она позволит ему понять, что такое иметь дело с двумя маленькими мальчиками. Странное это ощущение – находиться дома и не с детьми, но она должна доказать Нику – отцом он быть не способен. И совсем уж дурацкая идея – забирать у нее детей.

От одной только мысли, о такой угрозе ее пробирал холод. Он богат. Он может привлечь лучших адвокатов в стране. Он может нанять уйму нянек и сиделок. Он может купить все что угодно, если суд посчитает, что это надо мальчикам.

А куда деваться ей?

Одинокой мамочке с жалким счетом в банке и рабочим кабинетом в гараже?

Если Ник действительно решит бороться за сыновей, у нее нет шансов.

Но зачем ему? Эта мысль все время крутилась у Дженны в голове, она никак не могла от нее избавиться. Он хочет ее как-то наказать? Может, это всего лишь демонстрация силы? Тогда зачем такие сложности?

Она обернула сделанную корзину упаковочным целлофаном, в результате та приобрела завершенный вид. И Дженна улыбнулась, несмотря на сумятицу мыслей.

Закончив, она поставила корзину на стол. Она устала и проголодалась. И ей очень любопытно было посмотреть, как там Ник с мальчиками.

Она проскользнула в кухню по коридору и в ужасе остановилась, оглядывая небольшую и обычно чистенькую комнатку. Красные стены и белые шкафчики – вот и все, что в ней можно было узнать. Там была рассыпанная по столу детская молочная смесь, немытые бутылочки и гора грязных детских купальных простынок, которыми Ник, видимо, что-то вытирал.

Покачав головой, она тихо пошла в гостиную, страшась того, что там ее ждало. В доме было тихо. Не работал телевизор. Не плакали дети. Ни звука.

Нахмурившись, она направилась в глубь комнаты, потом обошла диван и застыла. На бабушкином лоскутном ковре растянулся Ник. Он спал мертвым сном, а с каждого бока у него лежал спящий младенец.

– О боже!

Она не могла двинуться с места. Просто стояла и смотрела на Ника и сыновей, решивших вздремнуть вместе. Последние солнечные лучи светили в фасадное окно, и лишь пятнышко от единственной лампы освещало троицу. В комнате было слышно только дыхание Ника да посапывание двойняшек. Дженна постаралась запомнить эту картинку до мелочей, чтобы по прошествии лет воспроизвести ее как можно более точно.

В этой сценке было что-то очень милое, очень правильное. Ник и сыновья. Наконец-то вместе.

Сердце болезненно колотилось в груди, ее затопила любовь ко всем троим. И одновременно Дженна очень тревожилась, ведь она знала: у них с Ником будущего нет. Он просто хотел быть вместе с детьми. Но это не предполагало близости с их матерью. И что же ей делать? Как любить Ника, если ничего хорошего из этого выйти не может? И как растить детей без него, если она знает, очень хорошо знает – отец им нужен не меньше, чем они ему.

Она смотрела на мужчину, который вторгся в ее мир и изменил его.

– Почему же это так трогает мое сердце? – прошептала она.

Ник медленно открыл глаза и тихо спросил:

– Получилось?

Не было смысла отрицать то, что она уже и так признала. Она опустилась на колени рядом с ним:

– Сам знаешь.

Осторожно, чтобы не побеспокоить двойняшек, Ник сел и слегка поморщился – у него затекла спина. Он смотрел на Дженну, и ей очень хотелось знать, о чем он думает, что чувствует.

Но, как всегда, все свои мысли и эмоции Ник оставлял при себе. Дженна ничего не смогла прочесть в светло-голубых глазах.

– Так почему ты так быстро покинула корабль? – тихо спросил он.

– Ты знаешь, почему.

Одного только воспоминания о голой красотке было достаточно, чтобы у нее испортилось настроение.

– Я ее даже не знаю, – напомнил он с еле заметным оттенком оправдания.

– Не имеет значения, – она сразу понизила голос, когда Джейкоб беспокойно пошевелился. Ей совсем не хотелось разбудить детей. Как не хотелось и поднимать сейчас эту тему. Но от разговора не уйдешь, когда-нибудь все равно надо поговорить. – Ник, ты не понимаешь? Рыжая – это просто еще один, и очень убедительный, пример того, какие мы разные. Она заставила меня понять, что на корабле, с тобой, я чувствую себя как рыба, вынутая из воды. Я не гожусь для той жизни, какую ведешь ты. И мальчики не годятся.

– Хотя и могла бы, – его голос убаюкивал и казался таким родным, ласковым. – Все трое могли бы. Мы все могли бы жить на корабле. Ты же знаешь, там хватает места. Мальчикам будет где играть. Они увидят мир. Познакомятся с разными культурами, узнают разные языки.

Ах, как вкрадчиво он это излагал, как искусительно. Дженна нехотя улыбнулась, но покачала головой, посмотрела на двойняшек, потом опять на него:

– На борту у них не будет настоящей жизни, Ник. Им нужен двор. Парк. Школа. Друзья… – Она помолчала, потом махнула рукой и добавила: – Собака, наконец.

Он оторвал от нее взгляд, посмотрел на малышей и опять перевел глаза на Дженну.

– Наймем учителей. Если они захотят, заведем собаку. Это может получиться, Дженна.

Ей очень хотелось ему верить. Но в глубине души она знала – это совсем не означает его желания быть с ней. Он не пути ищет, как бы ввести ее в свою жизнь, он просто хочет, чтобы его сыновья были с ним.

– Нет, Ник, – печально прошептала она. – Это несправедливо по отношению к ним. И к нам. Тебе нужна не я, тебе нужны дети, Честное слово, я понимаю.

Он взял ее руку и погладил:

– Это не только из-за мальчиков, Дженна. У нас с тобой…

– … ничего не получится, – закончила она за него.

Несмотря на свою реакцию на его прикосновение, она отняла руку и приложила ее к груди, как будто ей в грудь угодил пейнтбольный шарик.

Ей хотелось, чтобы он любил ее так же, как она любит его. Но Ник Фалько просто не создан для связи с одной-единственной женщиной. Лучше бы ей об этом не забывать и держать свое сердце на привязи.

– Ты ведь не знаешь. Мы можем попытаться, – у него светились глаза, в них горела страсть. И было в них что-то еще такое восхитительное, что Дженне даже захотелось рискнуть.

Но она не одна, ей есть о ком беспокоиться. Есть еще два маленьких сердечка, требующие ее поддержки и защиты. И она не имеет права воспользоваться шансом, который может через несколько лет обернуться болью для ее мальчишек.

Поэтому она не стала спорить, а тихо попросила:

– Помоги мне перенести их в кроватку.

Ник подтянул одну ногу и обхватил колено. Лицо его оказалось наполовину в тени, наполовину на свету.

– Разговор еще не кончен, Дженна.

Наклонившись, чтобы взять на руки Джейкоба, она помолчала, глядя Нику в глаза, и сказала:

– Лучше бы его на этом и закончить, Ник.

– Здесь? – переспросила Мэкси. – Ты хочешь сказать, он здесь? В Сил-Бич?

Дженна оглянулась на закрытую входную дверь. Минутой раньше она увидела топтавшуюся у дома Мэкси и кратчайшим путем ринулась к двери, чтобы отрезать сестре путь.

– Я говорю, он здесь, в доме, с мальчиками.

Уже три дня. До сих пор Дженне удавалось отделываться телефонными звонками Мэкси, отговариваясь массой дел. Но она знала – рано или поздно старшая сестра нагрянет.

– Ты спятила? – большие голубые глаза Мэкси стали величиной с блюдца, а короткие взлохмаченные русые волосы встали дыбом уже не из-за одного только парикмахерского искусства. – О чем ты думаешь, Дженна? Зачем ты его пригласила?