Взгляд сквозь столетия - Страница 79

о. Иакинф Бичурин (1777–1853 гг.) — известный русский востоковед, путешественник по Китаю и Монголии.

Плано Карпини Ионес де (1182−?) — монах-францисканец, путешественник. Действительно рассказывает в своем отчете о миссии к монгольскому императору о «некиих чудовищах», которые «имели во всем человеческий облик, но концы ног у них были, как у ног быков», и о прочих мифических существах, но безотносительно к «любопытной пещере» — о ней он вовсе не упоминает.

Я создан для снимания надписей; я видел их столько в разных странах… — Сам Сенковский не только снимал копии с разнообразных документов и памятников во время своего путешествия по Востоку, но однажды даже попытался в ученом рвении увезти с собою из Египта в Россию знаменитый дендерский Зодиак — древнее астрономическое изваяние.

…это они, это египетские иероглифы!.. — Идея о том, что наскальные изображения Сибири ведут свое происхождение от древнеегипетских иероглифов, родилась задолго до Барона Брамбеуса: шведский ученый И.-Ф. Страленберг еще в 1730 году высказывался подобным образом о наскальных изображениях на берегу Енисея.

…египетскому паше… — Египетским пашой в это время был Магомед-Али.

Шейхцер И.-Я. (1672–1733 гг.) — швейцарский естествоиспытатель, полагавший, что древние организмы погибли во время «всемирного потопа». Описал многие виды ископаемых животных. В 1700 году обнаружил скелет крупной ископаемой саламандры и принял его за скелет человека.

…могущественной Барабии… — Сенковский произвел имя своей фантастической страны от названия степи между Иртышом и Обью — Барабинская степь. См. также с. 210 текста «Ученого путешествия…».

Букланд (Буклэнд) Вильям (1784–1856 гг.) — известный английский геолог, автор нескольких трудов, посвященных древним окаменелостям.

Броньяр… Гумбольд — см. примечания 165 и 195.

…она жидка, как кисель, состоит из грязи и паров… — «царский астроном Бурубух» придерживается той же точки зрения на «устроение комет», что и автор заметки «О комете 1832 года» в части IX «Московского вестника» за 1828 год, который писал, что «сии светила, плотность коих полагали прежде в несколько тысяч раз больше земной, составлены вообще из вещества столь легкого, что можно видеть сквозь них звезды первой и второй величины».

…все эти обрушившиеся кометы… — Астроном Шимшик пересказывает здесь одно из положений теории Кювье. См. справку об «Ученом путешествии…» (примечание 161).

Кислотвор (устар.) — кислород.

Гофрат — здесь коллега (нем.).

Плезиосаур (плезиозавр) — согласно современным палеонтологическим справочникам этим именем определяют «ископаемых пресмыкающихся, хищников, обитавших в морях, преимущественно в прибрежной зоне», а не то крылатое чудовище, которое забрело к пещере героев «Ученого путешествия…».

…профессора Толмачева — Толмачев Я. В., автор книги «Правила словесности» (1822 г.).

…окаменелых прилагательных вышеупомянутый, реченный… — Барон Брамбеус напоминает здесь о той знаменитой «грамматикологической войне», которую вел Сенковский под знаменем очищения русского языка от архаических выражений. Главным противником его в этой войне был известный «грамматист» Н. И. Греч. Спор о «сих и оных» проник и в русскую карикатуристику. Известный карикатурист Н. А. Степанов (впоследствии издатель-редактор журнала «Искра») изобразил, например, в одной из своих карикатур 30-х годов Греча со сложенными по-наполеоновски руками, в виде статуи, на пьедестале из томов его грамматики. Из-под ноги его журналист Н. Полевой в виде шавки бросается кусать Сенковского. Греч спрашивает: «Сие вам причиняет боль?» На что Сенковский, обороняя свои ноги, отвечает: «Ах это, бога ради — это!»

…Гилль, путешествовавший в Северной Америке… — Установить, кто такие были Гайленд и Гилль, на которых ссылается в своем «разоблачении» Иван Антонович, нам не удалось. Однако, судя по тому, что эти фамилии «говорящие» и их значения почти совпадают: Haghland — горная страна, нагорье; Hill — холм, возвышенность (англ.), можно предположить, что обербергпробирмейстер, по Сенковскому, мистифицирует своих слушателей.

Рассказ был впервые опубликован в журнале «Московский вестник» в 1828 году (ч. IX, № 14, с. 120–128) за подписью «Каллидор» и с датой написания «1825 г.». В сборнике перепечатывается по этой публикации.

Поводом к написанию «Двух дней…» послужили толки о комете, которая должна была появиться в 1832 году и, по сообщениям некоторых европейских журналов (преимущественно немецких), «сделать удар в нашу бедную Землю». Русские периодические издания ответили на этот слух помещением ряда заметок, целью которых было опровержение «ложной астрологии немцев». Комета Галлея, или, как ее еще называли, комета Беллы (Вьелы), сразу же становится популярной темой в русской литературе: ей посвящаются специальные альманахи, фигурирует она и в тогдашних водевилях. Эту тему, помимо «Двух дней…», Одоевский развивает и в утопии «4338-й год», Сенковский в своем «Ученом путешествии…» также рассказывает о столкновении кометы с Землей.

…Солнце стало Землею и Земля Солнцем… — В философском диалоге «Анаксагор», принадлежащем перу друга Одоевского — поэта Д. Веневитинова, Платон также рассказывает об «эпохе счастья, о которой мечтают смертные». «Тогда пусть сбудется древнее египетское пророчество, — продолжает герой веневитиновского диалога, — пусть солнце поглотит нашу планету, пусть враждебные стихи расхитят разнородные части, ее составляющие!.. Она исчезнет, но, совершив свое предназначение, исчезнет, как ясный звук в гармонии вселенной».

Впервые напечатан в журнале «Современник» в 1839 году (кн. 1, с. 97–120). Впоследствии «Город без имени» вошел как часть «ночи пятой» в роман Одоевского «Русские ночи». Печатается по тексту советского издания этого романа: В. Ф. Одоевский. Русские ночи. (Серия «Литературные памятники»). Л., 1975, с. 61–72.

В этом рассказе, написанном в форме гротескной сатиры, Одоевский показывает «на практике» теорию родоначальника утилитаризма, английского правоведа И. Бентама (1748–1832 гг.). Умозаключения этого «логического философа» получают «полное или, как говорят, практическое применение» в жизни колонии его последователей. «Государство бентамитов», пройдя период развития, «долгие годы» процветания, приходит к чудовищному краху, доказывая тем самым несостоятельность тезиса Бентама о том, что «польза есть единственное основание нравственности и единственный закон для всех действий человека». Это, говоря словами героя «Русских ночей» — Фауста, «символическое прозрение» в то, что непременно должно было быть, если бы люди «вполне приводили в исполнение» некоторые свои мысли.