Взгляд с обочины 2. Хисиломэ (СИ) - Страница 71

- Как какой? - удивлённо обернулся Тьелкормо. - Светильник. Я, правда, только недоделанный видел, но уже тогда он выглядел многообещающе.

- Я не видел. Эти склады ты ещё не видел. В прошлый раз их ещё не было. А ближе к реке здание — это кузница.

Тьелпэ послушно принялся объяснять, что изменилось на стройке за осень, но Тьелкормо тут же перебил:

- Постой, я же ничего не перепутал? День рождения уже был?

- Был. Но отец мне ничего не дарил.

- Странно. – Тьелкормо нахмурился. - Будет обидно, если я сюрприз испортил.

- Ничего. Я не люблю сюрпризы.

- Но ты меня всё равно не выдавай.

- Хорошо, - легко согласился Тьелпэ.

Он вообще не собирался об этом ни с кем говорить. Тем более, что впереди как раз показался Куруфинвэ, обсуждающий что-то с Синтарено. Тьелпэ догадывался, что: для окон каждого вновь построенного здания требовалось стекло, а подходящего песка за лето так и не нашли, а теперь уже точно придётся ждать весны. Тьелпэ бы с интересом послушал, к какому решению они пришли, но Хуан уже радостно побежал к любимому брату хозяина. Подскочил, ткнулся носом в поясницу.

- Турко! – Куруфинвэ заулыбался, отпихнулся от Хуана. - Неужели ты решил уделить и нам какую-то часть своего драгоценного времени? Или уже все горы облазил?

Он оставил Синтарено и пошёл навстречу гостю. Братья обнялись.

- Все не все, но ближайшие уже неплохо изучили, - похвастался Тьелкормо. - А вы тут, я смотрю, скоро окончательно переселитесь из шатров? Тьелперинкваро мне показал, что новенького. Быстро дело идёт.

- Медленнее, чем хотелось бы, - хмыкнул Куруфинвэ. - Но полчаса перерыва я сделаю. Идём.

Он кивнул сыну и повёл Тьелкормо к столовой. Тьелпэ понятливо остался на месте. Тем более, говорить с Синтарено было интереснее, чем слушать про дозоры и перевалы. Хуан ещё обернулся на него, махнул хвостом и потрусил за хозяином.

По дороге в столовую братья немного обсудили новости, а потом Тьелкормо вспомнил ещё одну:

- Кстати, я небольшой подарок для Тьелперинкваро привёз, а он сказал, что ты его ещё не поздравлял. Я же не перепутал месяц?

- Нет, не перепутал, - нахмурился Куруфинвэ.

- И что случилось? Ты же с лета с этим фонариком возился. Не успел?

Куруфинвэ недовольно покосился на него и передёрнул плечами:

- Так получилось. Тебе поговорить больше не о чем?

Тьелкормо скептически покосился и фыркнул, убеждаясь, что простого объяснения нет, какая-то муха брата всё-таки укусила. Но настаивать не стал.

- Ладно, давай поговорим о другом. Вы кирпич делать будете ещё? Мне охранные отряды забирать на границу или погодить пока?

- Ну, до весны точно не будем. А что там патрули? С младшими домами больше не сталкивались?

- Да нет, вроде не сталкивались пока. Видно иногда, что они недалеко ошиваются, но не наглеют. На нашу сторону не лезут. Орки тоже, берут с них пример.

***

Куруфинвэ молча поставил на стол что-то, завёрнутое в чистую тряпочку, и Тьелпэ удивлённо поднял голову от чертежа.

- Что это?

- Подарок ко дню рождения, - Куруфинвэ пожал плечами и сел с другой стороны стола, прислонившись плечом к стене и с лёгким интересом глядя на сына. - Хоть он и прошёл уже.

Тьелпэ довольно улыбнулся.

- Спасибо.

Он быстро развернул тряпочку, под которой оказался небольшой настольный светильник. Ножки и каркас были металлическими, а все стенки — сложены, как витраж, из тонких пластин камня, так плотно подогнанных друг к другу, что границы между ними едва угадывались, напоминая, скорее, трещинки в цельной поверхности. Если бы не разные цвета камня, иллюзия была бы ещё полней. К тому же, камни были подобраны не случайно, а складывались в пейзаж, покрывавший все стенки светильника: зеленоватые холмы из гелиотропа с разбросанными по ним яркими красными пятнами — как цветущие маки, и над ними — яшмовые очертания гор, из-за которых едва показался яркий кружок сердолика. Холмы и небо с горами продолжались и на других стенках, но вместо Васы на каждом таком пейзаже была какая-то другая яркая деталь: раскидистое дерево с листвой разных оттенков от малахита до нефрита, бирюзовое озеро с искрящимся водопадом над ним, тингуаитовые обрывы скал, прячущие верхушки в туманном агатовом облаке.

Тьелпэ завороженно повернул светильник несколько раз, вглядываясь в каждую из картинок, потом догадался зажечь стоящую в светильнике свечу, и пейзажи тут же преобразились. Толщина каждой пластины камня была подобрана так, чтобы пропускать точное количество света, так что холмы оказались почти тёмными и лишь чуть-чуть зеленели изнутри, а небо наоборот засияло — голубое ярче, сероватые облака — тусклее. А сильнее всего светилась Васа, пластины для которой, казалось, были тоньше яичной скорлупы.

Тьелпэ восторженно выдохнул и обернулся к отцу, счастливо улыбаясь:

- А как ты в кианите пазы делал? Он же в этом направлении расслаивается.

Куруфинвэ усмехнулся:

- Осторожно и неторопливо. Будет время — покажу.

Тьелпэ кивнул и снова принялся разглядывать светильник. Осторожно потрогал переливы рисунка, понимая, что определить, где сходятся разные пластины, а где меняет цвет сам камень, почти невозможно. Слушать разве только. Куруфинвэ к тому времени надоело сидеть без дела, так что он придвинул к себе забытый чертёж. Тьелпэ покосился, оценивая количество работы и думая, не нужно ли помочь, но светильник был интереснее, и он не все камни ещё разглядел. А отец, вроде, против отлынивания не возражал.

***

День был хороший, яркий, что редко здесь бывало зимой, и не холодный. С начала недели валил снег, и каждое утро приходилось заново откапывать двери и дорожки, зато теперь всё кругом сияло и искрилось, так что глаза резало даже сквозь прикрытые веки.

Куруфинвэ сидел на корточках у входа в большой дом, чуть в стороне от тропинки, разложив по снегу ковёр, и чистил его жёсткой щёткой. Вокруг очищенной половины притоптанный снег уже покрылся тонким сероватым налётом пыли. В этих краях он иногда и выпадал уже такой, грязный: если с Ангамандо нагоняло слишком много дыма, так что он мешался с тучами и падал потом в снегопаде. Но сейчас лежал чистый.

- Алассэ, лорд.

На руки упала тень. Куруфинвэ поднял голову, увидел приветливо улыбающуюся Хисайлин и кивнул, откладывая щётку.

- Ты решила поменять местами ромашки и фиалки, и нужно срочно менять план строительства?

- Спасибо за предложение, - снова улыбнулась Хисайлин, - но меня и этот вполне устраивает. – Она вопросительно шевельнула рукой в сторону ступенек, ведущих ко входу в дом. По бокам от тропинки снег сейчас лежал почти вровень с верхней: - Можно?

Куруфинвэ с равнодушным видом пожал плечами, возвращаясь к своему занятию и не обращая внимания на Хисайлин, пока она усаживалась на ступеньку и расправляла подбитый тюленьим мехом плащ. Начало разговора её тоже вполне устроило: всё-таки слухи не врут и Куруфинвэ не всегда начинает общение с безумных воплей. Может, и удастся как-то уладить ситуацию. Она помолчала ещё немного, глядя, как ходят мышцы на спине Куруфинвэ под тонкой тканью туники. Его плащ валялся на снегу чуть в стороне.

- Мне жаль, что наше общение так неудачно началось, – заговорила она наконец. – Но пока наши дети дружат, мы всё равно будем сталкиваться время от времени. Что нужно сделать, чтобы обойтись при этом без серьёзных разрушений?

- Ты меня об этом спрашиваешь? – уточнил до сих пор игнорировавший её Куруфинвэ.

- А кого мне спрашивать? - Хисайлин пожала плечами и добавила спокойно: - Родители других друзей моего сына пока не вламывались ко мне в дом и не швыряли в лицо подарки.

- А ты, значит, всех друзей Тинтаэле пытаешься усыновить? – хмыкнул мастер. - Это что, от избытка материнских чувств? Так может, завести второго ребёнка и оставить чужих в покое?

Хисайлин зачерпнула ладонью пушистый снег, размяла, так что между пальцами засочилась вода, и ответила:

- Мой муж в плену. Сложно заводить детей в таких условиях.