Взгляд с обочины 2. Хисиломэ (СИ) - Страница 46

- У нас там где-то был звёздчатый сапфир неогранённый. Идём.

Тьелпэ, кажется, удивился, но книгу отложил с готовностью. Натянул сапоги с ещё не успевшими высохнуть пятнами той же глинистой грязи и быстро вышел, привязав за собой полог шатра.

Мастерская располагалась всё в той же деревянной сараюшке с затянутыми пузырём окнами. Идти до него было недалеко, но вдоль склона холма, с которого теперь бежали целые ручьи, впадая в разлившееся на месте будущей бани прямоугольное море со множеством островков-столбиков. Через раскатанную телегами дорогу кто-то догадался перебросить доски, но к порогу сарая всё равно пришлось брести по воде. Так что, когда уже внутри вешали плащи на гвозди в стене, лило с них так, будто в мастерской тоже прошёл небольшой, но очень грязный дождь.

Всю дорогу Тьелпэ молчал, но сейчас, заново перевязывая намокшие даже под капюшоном волосы, всё-таки спросил:

- О чём вы договорились?

Куруфинвэ недовольно передёрнул плечами.

- Ни о чём пока. - И вытряхнул из мешочка на ладонь сапфиры. - Ты знаешь, почему такие звёзды образуются?

Говорить о переговорах и упрямстве Макалаурэ не хотелось. Не нужна ему помощь? Ну и прекрасно. Можно заняться тем, на что никак не находилось времени, и пусть братец сам разбирается.

Мысль о том, кому придётся разгребать последствия, Куруфинвэ старательно гнал.

Тьелпэ догадливо не стал развивать тему. Кивнул, глядя на сероватые бесформенные камни на столе.

- В общих чертах. Включения преломляют свет таким образом, что получается звезда. В некоторых камнях - под прямым светом, в других - только если просвечивать насквозь. - Тронул звёздчатый камень, по форме напоминающий шишку или неровный конус со срезанной верхушкой, и добавил: - Только я не понимаю, как в шестигранной призме может получиться восьмилучевая звезда. Это странно.

Куруфинвэ улыбнулся, взял камень, погладил пальцем шершавую поверхность и протянул сыну:

- Звезда всегда ориентирована по оптической оси. Найти её сможешь?

С ответом Тьелпэ не спешил. Подержал сапфир в руке, покрутил, поискал грани, почти неразличимые в округлом обломке. За это время Куруфинвэ успел достать инструменты с полок и выбрать диски для разрезания и обточки камней. Положил их на верстак возле шлифовального станка, чтобы недалеко таскать. А когда вернулся к столу, Тьелпэ провёл пальцем линию вдоль короткой грани кристалла и сказал:

- Где-то здесь. Уточнять осанвэ?

- Когда начнём гранить. Пока пусть так. - Куруфинвэ положил на стол стержень с зажимами для камня и мешочек с абразивом, окинул взглядом рабочее место, кивнул довольно и отступил на пару шагов, демонстративно сложив руки на груди. - Гранить будем кабошоном. При этом верхняя точка купола должна совпасть с центром звезды и, значит, с осью симметрии. Кабошоны делать я тебя учил.

Тьелпэ кивнул, взял инструменты, воду, абразив и пошёл к станку. Выбрал самый тонкий стальной отрезной диск, укрепил в станке, поправил ремни, поставил ноги на подножки и раскрутил пилу. Пока он обрезал лишнюю породу, Куруфинвэ не вмешивался. Когда Тьелпэ снова осмотрел со всех сторон получившийся неровный кусок и наметил будущее дно кабошона и верх купола, Куруфинвэ проверил, одобрил и отпустил сына назад к станку, а сам взялся за остальные сапфиры. Звёздчатых среди них больше не было, зато нашёлся довольно большой камень красивого сине-зелёного цвета. Правда, рутила в нём было ещё больше, и тут он не образовывал никаких оптических фигур, а просто прорастал сквозь сапфир множеством беспорядочных нитей. Можно было, конечно, попробовать нагреть камень и надеяться, что рутил разрушится, но это почти наверняка убьёт прозрачность. Хотя и сделает цвет более насыщенным, конечно. Куруфинвэ повертел камень в руках, улыбнулся неожиданно пришедшей мысли и принялся потуже переплетать косу. Не нужно нагревать. Есть другая идея.

Он уже почти закончил размечать будущие срезы, когда к столу вернулся Тьелпэ со своей заготовкой: плоской с одной стороны и с наметившимся куполом – с другой. Куруфинвэ глянул коротко, прищурился и, наконец, кивнул.

- Тут правильно. Но вообще, если есть сомнения, иногда можно сделать проще. Можно сделать шар. Тогда на нём проявятся две звезды с разных сторон. И потом просто разрезать перпендикулярно оси.

- А здесь так нельзя?

- Тут камень видишь, какой формы? Какого размера получится шар? И какого можно сделать кабошон.

Тьелпэ кивнул снова, сосредоточенно глядя на заготовку. Призма была неправильной, сплюснутой, и вместо шара из неё можно было вырезать разве что продолговатое яйцо.

- А если двояковыпуклый? - И тут же объяснил: - Я просто подумал, что так может быть интересней, чтобы получилось по звезде с каждой стороны.

- Послушай внимательнее примеси.

Объяснять подробнее Куруфинвэ не стал, считая, что по-настоящему научиться чему-то можно только самостоятельно. Феанаро тоже всегда придерживался этой точки зрения – может, иногда даже чересчур.

Оставив Тьелпэ снова задумчиво морщить лоб, Куруфинвэ вернулся к своему камню, взял измеритель. Вот этот кусок с трещиной придётся убрать, но всё равно камня должно хватить на несколько бусин.

- Так она была бы двенадцатилучевая, да? Если бы призма была правильной и включения – равномерными.

Куруфинвэ обернулся к улыбающемуся Тьелпэ. Кивнул:

- Да. - Поколебался, но положил сапфир на стол рядом с инструментами и вернулся к сыну. Взял его заготовку. - Смотри, чем выше будет купол, тем ярче звезда. Но и тем меньше. Поэтому будем делать примерно так, - он показал пальцами высоту.

Тьелпэ посмотрел с сомнением:

- Я в Форменосе видел почти плоские кабошоны со звёздами. Яркими.

- Тёмные?

- Да, почти чёрные.

- На таком фоне звезду видно всегда. А светлый или прозрачный камень нужно делать глубже, чтобы цвет был насыщенней.

Пока он говорил, Тьелпэ успел глянуть ему за плечо, заметить камень на столе.

- А это что будет?

- Тебе своей работы мало? - Куруфинвэ недовольно нахмурился. - Или мои объяснения не нужны? Не отвлекайся.

Тьелпэ кивнул и собирался уйти обратно к станку, как дверь в мастерскую открылась, пропуская холодный ветер, дождь и Тинтаэле, который так и замер на пороге, оглядывая мастерскую из-под капюшона. Этому-то что надо? Кто-то из мастеров послал? Снова какое-то сверхважное дело, которое никак не ждёт хотя бы до конца ливня? Тинтаэле молчал, и Куруфинвэ уже собрался его окликнуть, но Тьелпэ успел раньше:

- Что ты хотел?

- Ничего вообще, - Тинтаэле, наконец, сообразил закрыть дверь и вытер мокрое лицо мокрым же рукавом. - Ты же сам сказал прийти после ужина, а в шатре тебя нет, и… А можно посмотреть, как вы камни граните?

- Нельзя.

К Куруфинвэ обернулись оба. Тинтаэле — удивлённо, а Тьелпэ… Со своим любимым каменным выражением. Ну вот ещё только детских капризов не хватало сегодня.

- Я сказал, нельзя, - ещё резче повторил Куруфинвэ. - Значит, выйди отсюда и закрой дверь! Свою работу сделать не могут, зато на чужую надо посмотреть?

Последнюю фразу он адресовал уже закрывшейся двери. Обернулся, натолкнувшись на бесстрастную физиономию Тьелпэ и рявкнул:

- Что? Ты уже закончил?

- Нет.

Тьелпэ молча вернулся к станку, сменил диск, и какое-то время Куруфинвэ смотрел, как он обтачивает пояс за поясом на будущем куполе кабошона, думая, надо ли что-то сказать. Но сын всё делал правильно, привычными движениями подставляя камень к диску то одним боком, то другим и смачивая водой с абразивом. Придраться было не к чему, так что мастер просто вернулся к своему столу.

Покрутил в руках камень. Уже можно было бы резать на бусины в первом приближении, но ножовкой это долго, а станок они собрали всего один, и до сих пор не было повода думать, что этого окажется недостаточно. Так что камень Куруфинвэ отложил и достал из ящичка таблицы, в которые ещё Феанаро заносил готовые данные по углам преломления света в разных минералах и рекомендуемые углы схождения граней. Обычно они сильно упрощали работу мастера, но Куруфинвэ только пролистал их и положил на место. В этот раз он не гнался за блеском и игрой света. Скорее, наоборот, хотел позволить свету проходить насквозь беспрепятственно, насколько это возможно. И проследить, чтобы цвет получился равномерным. Так что вместо таблиц мастер придвинул к себе восковую табличку, несколькими штрихами набросал будущую форму бусин и принялся подсчитывать углы, подумав мельком, что, может, и зря прогнал Тинтаэле. Но не звать же теперь обратно.