Взгляд с обочины 1. Митрим (СИ) - Страница 22

Охотник молча кивнул. Вдвоём они занесли Куруфинвэ в шатер, осторожно опустили носилки рядом с подготовленным местом и устроили Куруфинвэ на ложе.

Майкаэле поприветствовала лордов и, не теряя времени, приступила к осмотру раненого. Положила ладонь ему на лоб, нахмурилась. Куруфинвэ, не просыпаясь, двинулся, целительница прижала руку сильнее, потом отвела её в сторону, задержав пальцы у виска раненого.

- Не беспокойтесь, - кивнула она Тьелпэ и Макалаурэ, - ранение тяжёлое, но не смертельное. Вы вовремя привезли его ко мне. Сейчас я сняла жар и уменьшила воспаление - лорд Куруфинвэ спокойно спит - и теперь буду зашивать рану. Когда он поправится - сказать точно не могу. Мы будем надеяться на милость Эстэ и на мои умения. А сейчас я попрошу вас уйти и позволить мне начать зашивать рану: понимаю ваше беспокойство, но целителю в такие моменты лишние глаза не нужны, даже глаза любящих родичей. Лорд Куруфинвэ поправится, обещаю вам.

Тьелпэ всё это время стоял молча и смотрел на отца, и теперь перевёл взгляд на целительницу.

- Когда ты закончишь, я могу прийти?

Майкаэле улыбнулась.

- Ты же всё равно отсюда не уйдёшь, правда? Давай я выгляну, когда закончу, и позову тебя. Но он будет спать, говорю тебе, и сколько времени проспит - пока не знаю. Но это ему на пользу.

Тьелпэ кивнул. Бросил короткий взгляд на отца и пошёл к выходу следом за остальными.

Тьелкормо вышел первым, хмуро оглядывая лагерь. За ним – обеспокоенный Макалаурэ, заложив руки за спину.

Недалеко от шатра стояло несколько эльдар из числа верных Куруфинвэ и Тьелкормо. От них быстро отделились две фигуры, подошли спрашивать про состояние раненого. Тьелкормо отвечал теми же пустыми фразами про надежду на милость валар, и дослушивать Тьелпэ не стал. Сказал, что нужно привести себя в порядок, и пошёл к своему шатру.

***

Вокруг всё было серым, как бывает, когда облако садится на гору. Руку перед собой выставишь – и не видно.

Но только Куруфинвэ не помнил, чтобы поднимался на гору. Он вообще плохо помнил, что с ним случилось. Что-то плохое, кажется. Может, и хорошо, что не вспоминается.

Он и хотел выйти из тумана - и не хотел одновременно. Ведь там придётся вспоминать, а вспоминать ему очень не хотелось. Но и бесцельно блуждать в тумане он уже тоже слишком устал. И когда впереди появился свет, Куруфинвэ как-то сразу понял: это ему указывают путь. Ему туда. Там можно будет отдохнуть, так долго, как потребуется. И забыть про то, что преследовало его за пределами этого тумана. Туда оно уж точно не доберётся. Свет манил к себе, и Куруфинвэ пошёл к нему…

Майкаэле, отвлекшаяся в это время на другого раненого, повинуясь своему чутью, обернулась в сторону Куруфинвэ - и тут же бросилась к нему. Жестом приказав Камлинтэ подвинуться, положила одну руку на лоб Куруфинвэ, а другую на его сердце.

- Камлинтэ, если ты не можешь привести в порядок работу сердца сам, то должен был позвать меня. Сразу же. Мы могли потерять его.

Камлинтэ виновато промолчал - ответа, впрочем, и не требовалось.

Куруфинвэ ещё не пришёл в себя, но дыхание выровнялось, и сердце начало биться уверенно.

Младший целитель приготовил бодрящий отвар, чтобы напоить Куруфинвэ, когда тот очнётся, и продолжил чистить рану.

***

Привести себя в порядок, конечно, следовало. Но ушёл Тьелпэ не поэтому. Слушать расспросы верных, ответы Тьелкормо и при этом держать себя в руках в какой-то момент стало слишком сложно.

В шатре он сел на постель, обхватил руками колени и замер, успокаиваясь. Всё, что можно было сделать, они сделали. Отец у целителей, Майкаэле обещала, что он поправится. Но тревога не уходила.

Если отец уйдёт к Мандосу… Здесь мысль обрывалась. Тьелпэ не представлял, что он будет делать тогда. Он и в Эндорэ-то пришёл только по одной причине…

Посидев ещё немного, он встал, быстро сменил одежду на свежую; подумав, захватил и для отца. Вряд ли целители будут возражать. Остановился перед столом, на котором осталось лежать несколько свитков - все с описаниями видов камня и других минералов. Отец начал делать списки всего встреченного в Эндорэ, и вот, не закончил ещё. Тьелпэ достал из сумки начатую карту гранитного батолита и положил рядом с остальными бумагами.

Тут же лежал простой металлический обруч с восьмилучевой звездой. Куруфинвэ терпеть не мог заплетать волосы и, если не работал в кузнице или не собирался в поход, ограничивался кожаным шнурком или таким вот обручем. Странно, что звезда так и осталась с восемью лучами. Сколько они в Эндорэ? Совсем немного. А двое уже ушли. Как долго продержатся остальные?

Тьелпэ набросил на плечи плащ взамен того, который пришлось порвать на повязки, и пошёл обратно к шатру целителей.

Макалаурэ и Тьелкормо у шатра уже не было, и Тьелпэ этому даже обрадовался. О чём с ними говорить, он всё равно не знал.

Зато несколько верных отца всё ещё ждали, и к ним пришлось подойти.

- Майкаэле не выходила?

- Нет, - отозвался Рингвайрэ. - Мы сами ждём новостей. Ты не расскажешь нам подробнее, что произошло? Лорд Тьелкормо сказал только, что вы наткнулись на орков.

Тьелпэ пожал плечами.

- Мы работали, откуда-то появились орки. Сначала двое, потом ещё. Тьелкормо был на охоте, на него тоже напали. Отца сразу ранили, мы сбежали от них верхом, но оторваться не могли. В итоге привели их в засаду, Тьелкормо всех перебил. - Он помолчал. - Я лучше узнаю, что там.

Что-то долго они зашивают рану… Тьелпэ подошёл поближе к шатру, прислушался.

Внутри тихо переговаривались, остро пахло какими-то травами. Торопливые шаги - и из шатра вышел младший целитель, Камлинтэ, и поклонился, увидев Тьелпэ.

Тьелпэ быстро шагнул к нему.

- Что происходит? Ему стало хуже? Мне показалось…

И замолчал, не очень представляя, как описывать - и описывать ли, - что ему показалось пару минут назад.

- Он ещё без сознания, но рану уже зашили, - сказал Камлинтэ. - Если хочешь, лорд, можешь войти, только прежде следует вымыть руки. Сейчас, я принесу воды…

Тьелпэ кивнул и остался ждать воду, стараясь бояться не слишком заметно. Присутствия отца по-прежнему почти не чувствовалось.

Камлинтэ помог вымыть руки, подал чистое полотенце, помыл руки сам и пропустил Тьелпэ в шатёр.

Куруфинвэ лежал неподвижно, бледный, с закрытыми глазами. Рану видно не было - его накрыли тёплым одеялом.

- Здесь можно сесть, - полушепотом сказал Камлинтэ. - Ты ел, лорд Тьелперинкваро?

- Да, - так же негромко ответил Тьелпэ, подходя и останавливаясь рядом.

Камлинтэ принёс ему одеяло, набросил на плечи:

- Садись. Я принесу тебе горячего питья, чтобы ты восстановил силы. Ты нужен лорду Куруфинвэ.

Тьелпэ кивнул и механически придержал одеяло, глядя на отца. Не похоже было, чтобы ему стало лучше, только лицо немного спокойней по сравнению с тем, как ехали к лагерю. Но никак не уходило чувство, что он где-то очень далеко, хотя и лежит прямо здесь. Тьелпэ невольно сжал пальцы на одеяле, прежде чем вспомнил, что тут не один, и заставил себя расслабиться хотя бы внешне.

Повернулся к Камлинтэ:

- Когда он проснётся?

- На то лишь воля валар. Но душа и тело неразрывно связаны, посиди с ним, можешь касаться его. Пусть знает, что ты здесь.

То есть, целитель по-прежнему не знает, чего ждать. Тьелпэ кивнул снова. Постоял ещё немного и всё-таки сел рядом с постелью. Поблагодарил, когда Камлинтэ принёс какой-то отвар, пахнущий травами и мёдом, и мёдом же смазанную лепешку. Голода он по-прежнему не чувствовал, но по здравом размышлении поесть стоило.

Хорошо близнецам, думал Тьелпэ, жуя и глядя в застеленный шкурами пол. Вот у них точно не возникает вопроса, что мы все здесь делаем. Им весело и интересно, они ещё не понимают, что всё всерьёз. Хотя смерть Феанаро могла бы навести на какую-то мысль. Казалось бы.

Что здесь буду делать я, если отец решит, что у Намо лучше?

Близнецы правы, лучше вообще не думать.