Взгляд изнутри (СИ) - Страница 28

Вскоре в квартире было свежо и прохладно, а я, забыв про завтрак, решил устроить генеральную уборку. Сколько же мусора здесь, оказывается, было! Какие-то скомканные листы, упаковки из-под сигарет, три переполненные пепельницы, пустые бутылки и банки из-под кофе. Грязные чашки и тарелки, пыль. Мне срочно требовалось всё выкинуть, вымыть, словно я пытался избавиться от следов прошлого, стереть грязь из памяти, как стиралась грязь со столов, посуды. Я дошёл даже до того, что везде пропылесосил и помыл полы. Через несколько часов я сидел на кресле в чистой кухне и пил свежий кофе. Мне пришлось сделать несколько пробежек до мусорки. В холодильнике, к моему счастью, тухлятины не нашлось – кто об этом позаботился, я пока не знал. Небольшое количество дыма от сигарет поднималось под потолок и растворялось благодаря устроенному мной сквозняку – форточки я так и не закрыл, благодаря чему ещё не задохнулся в пыли. Я сильно переживал по поводу чистоты в своей квартире, но пока ещё не знал, как выгляжу я сам. Закончив с завтраком и впервые на моей памяти сразу же помыв посуду, я вышел в коридор и, включив свет, замер перед зеркалом.

Волосы мои, о которых не заботились вот уже год, в полнейшем беспорядке рассыпались по плечам, обрамляя исхудавшее лицо, всё же сохранившее свою красоту, чему я был несказанно рад. Скулы стали выделяться сильнее, глаза почти выцвели, сменив свой янтарный цвет на серый. Исхудало не только лицо, но и я сам. Стащив с себя рубашку, я недовольно поморщился – от лёгкого, соблазнительного рельефа мышц почти ничего не осталось, кожа обтягивала рёбра.

Оставшись совершенно недовольным увиденным, я твёрдо составил для себя план действий на ближайшие две недели до нового года. В конце концов, я не хотел бы в таком состоянии появляться перед кем-либо из знакомых. А тем более, перед своим любовником.

Для начала я залез в ванную, где отмокал несколько часов, давая телу почувствовать живительное тепло. Больше всего времени я потратил на волосы, которые за год едва не стали доставать мне до поясницы. Я, конечно, любитель длинных волос и так далее, но выглядеть Чубаккой совершенно не хочу. А потому, как только я вылез из ванной и высушил свои патлы, позвонил в свою любимую парикмахерскую и на следующий же день записался на стрижку. Хотя у меня тут же встал вопрос вопросов – стоит ли слегка сменить длину волос, сравняв её с той, что была, или абсолютно изменить стиль?

Собрав волосы в хвост, я принялся рассматривать свои руки. Длинные ногти, которым тоже следовало бы придать форму и подарить нужный уход, бледная кожа и белёсые шрамы на указательном пальце. Посмотрев на последние более внимательно, я понял, что ничего уродливого в них, в общем-то, и нет, хотя неприятные воспоминания тут же закопошились в голове, а ощущения принялись колоть тело, но и это мне удалось подавить.

Маникюр я делал крайне осторожно, прислушиваясь к своим ощущениям и мыслям. Взрезать кожу ножницами не хотелось, отрывать мясо и резать мышцы – тоже. Любопытство, в какую сторону будут торчать кости, насколько мелкие будут осколки и как много крови выльется, уже не одолевало меня. И, в конце концов, я уяснил – захочу узнать, узнаю на своей жертве. Дав рукам отмокнуть и срезав кутикулу, я задумался о том, какую форму следует придать? Срезать ногти напрочь не хотелось, но и оставлять и эти вампирские когти мне то же не улыбалось.

В конце концов, ближе к полуночи я смог полюбоваться своей работой – не слишком длинные ногти округлой формы с чёрным лаком и тонкой белой полоской по середине у каждого. Вырисовывать паутины, снежинки я не хотел, да и к тому же считал это элементарной банальщиной. Но меж тем глаза мои уже начинали закрываться, а завтра ещё столько всего предстояло сделать! Я твёрдо решил для себя, что если и пойду к Гилберту, а я к нему собирался идти, то должен выглядеть не мрачной тенью прошлого, а… А намного лучше. Тихо посмеиваясь и наблюдая за тем, как снег кружится за окном, я ждал, когда высохнут ногти.

Телефон, уже заряженный, тихонько лежал на столе. Я уже насладился чтивом, которое мне писали в начале моего пребывания к клинике. И как, оказывается, у меня много знакомых. И, судя по всему, земля, в самом деле, слухами полнится, раз всё так быстро разлетелось. Даже до моей бывшей однокурсницы, чуть не ставшей моей женой, долетело подобное. Больше всех, к моему вящему удивлению, мне пыталась позвонить мать, она же и завалила сообщениями. Мне пришлось ждать минут пять, пока все тексты и звонки загрузятся! Кошмар. Но прочитанным я остался крайне доволен, а так же не стал отвечать. В конце концов, вот уже год прошёл с того момента.

Когда же ногти мои высохли, я сделал то, о чём мечтал вот уже полгода. Ну, примерно полгода. Пройдя в комнату, я вытащил из чехла гитару и уселся на стул. За время моего отсутствия она порядком расстроилась, но настройка этого инструмента никогда не была для меня проблемой. Несмотря на то, что время подходило к половине первого ночи, а глаза слипались, я заставил себя вспомнить несколько гамм и только после этого покусился на более серьёзные вещи. Например, на «The Beatles», которые крутились у меня в голове вот уже три дня как. А потому не отказал себе в том, чтобы сыграть три мои любимые песни. Правда, под конец четвёртой мне уже что-то сбросили на потолок с недовольным ворчанием.

Закончив же мучить соседей и рухнув на кровать, я почувствовал, что наконец-таки вернулся. Меня не оставляло ощущение, что часть меня вернулась домой, а другая потерялась где-то там, в коридорах психиатрической клиники. Впрочем, не исключено, ведь потерять самого себя – обычная для меня вещь. Но я почувствовал – вот она, догнала родная частичка. И спокойное удовлетворение сытого кота мигом овладело мной, позволяя мне закрыть глаза и погрузиться в спокойный сон без сновидений. И, как и год назад, солнце пробралось сквозь тонкую щёлочку меж штор и начало во всю светить мне в лицо, что я всегда на дух не переносил. Но следом зазвонил будильник, отчего я проснулся окончательно и бесповоротно. За окном была тишина и спокойствие, как и внутри меня, что меня немало настораживало. Мне сразу представилась умирающая звезда, которая постепенно начинает испускать всё более тусклый свет, затем замирает вовсе и разрывается на кусочки. Может ли произойти такое со мной, когда радость моя проявляется всё реже, когда мрачные мысли пусть и не проходят столь явно, но грызут изнутри одним своим существованием, когда неизвестность давит со всех сторон? Было ли моё прошлое состояние лучше нынешнего тем, что я позволял всем своим эмоциям проявляться, а теперь я похож на каменное изваяние, которое что и может изредка улыбнуться?

Недовольно нахмурившись и прикусив губу, чтобы привести себя в порядок, я поднялся с кровати и поплёлся в ванную, где просидел не меньше часа, позволяя телу расслабиться вновь перед трудным днём. На сегодня у меня было много планов.

***

Я не замечал, как пролетают минуты, не замечал, как час за часом сплетаются в сутки, а Новый год меж тем всё приближается. Я был настолько занят, что порой забывал, как зовут меня самого, но вспоминал, как правило, к вечеру. Чем я был так занят всё это время? В общем и целом – собой любимым. Зарплату мне всё так же перечисляли, считая, что я так и работаю из дома, а потому годовой счёт был в моём полном распоряжении, чем я и остался крайне доволен. В первую очередь я, конечно, избавился от лишнего груза на голове, срезав волосы, оставив сзади небольшой хвостик. Привыкшие к тому, что их много, волосы мои тут же стали торчком, что мне показалось забавным и привлекательным. Не пожалев о том, что делаю, я так же проколол свои уши, которые до того были чисты и невинны. Всадил я в каждое по пять серёжек из хирургической стали. Две в каждой мочке и три на хрящах. Болело, конечно, первое время, адски, но я и с этим свыкся. Человек, как говорится, ко всему привыкает.

Так же я обновил свой гардероб, обзавёлся кольцом-когтем, о котором давно мечтал и тростью. В общем и целом, прибавил своему образу металла. И хоть на парня стал похож, а то вечно эта история «Девушка, вы выходите?». Тьфу.