Вызовите ведьму! (СИ) - Страница 1

Майкл

— Если кто узнает — ты покойник, — женщина трясла передо мной увесистой пачкой банкнот. Целое состояние, можно уйти в отпуск минимум на полгода.

Правда, тянуть руки к пачке я не спешил, как и браться за дело. Только женщина в одном предложении могла попросить помощи, а потом угрожать расправой. Вся ситуация пахла хуже некуда. Когда к тебе заявлялась жена одного из самых влиятельных банкиров и меценатов города, просила разобраться в смерти единственного сына — из той самой золотой молодежи, проводившей в пьяной праздности все свободное время, — и говорила, что все дело должно пребывать в строжайшей тайне, то подумать о надобности такой работы стоило дважды.

Клэр Пенгроувт без сомнения находилась в печали. Даже блеск бриллиантов, безызменно обрамлявших ее стареющее, но красивое лицо, казался тусклым и унылым. Дорогая тушь растеклась по щекам, показывая, что даже элита способна на чувства. Сенатор Боллсви аккуратно придерживал за плечи плачущую даму. Он был в раза три больше миссис Пенгроувт, да и странно наблюдать, что такой прожженный политик, известный своими резкими высказываниями, способен на сочувствие. Именно оно сейчас отражалось на его крупном лице.

— Мистер Олфорд, поймите ее, она потеряла сына, — он поднял свои налившиеся вампирской кровью глаза, лишь на мгновение отвлекшись на мой рыжий хвост, хлопавший в задумчивость по полу. — Мы давно дружим семьями и не хотели бы огласки в расследовании этого ужасного преступления. Вы сами знаете, что полиция будет обязана созвать пресс-конференцию и заявить во всеуслышание, что молодой Оливер Пенгроувт убит в грязном квартале.

Где он не должен был находиться, если не хотел навлечь на себя треп об употреблении Мяты Молли. О чем и так судачила добрая часть города. Я хмыкнул. Ну, конечно, чета должна просто найти убийцу и предать суду — излишки будут губительны для репутации.

Первый сенатор Боллсви и миссис Пенгроувт заявились ко мне в офис еще до того, как поднялись обычные люди и поспешили на работу, пробуждая улей большого Аркена. Они хорошо постарались, чтобы ни одна простая душа не узнала о смерти сына прославленного банкира. Два дня назад молодой Оливер отправился со своими друзьями в нижний город, чтобы отпраздновать конец учебного года — он учился в частном колледже для богатеев. Домой парень не вернулся. Его труп был найден днем позже в Крысином квартале. Теперь семейству Пенгроувт нужен частный детектив, чтобы решить дело в максимальной приватности и передать полиции только результат и прямые улики. Странное решение. Я был уверен, что кто-кто, а сенатор Боллсви уж точно мог надавить на кэпменов [1] и не дать им болтать направо и налево. Но вместо полиции Аркена они пришли в мое скромное частное агентство.

«Как же хочется молока», — эта мысль с самого утра пульсировала в висках.

Джинни — моя славная секретарша — должна была оставить бутылочку свежего молока в холодильнике. Я мечтал кинуть в него немного Мяты и растянуться на полчаса на диване, отдаваясь ее расслабляющему действию.

— Мистер Олфорд, возьмите этот скромный аванс, — сенатор явно заметил, как я смотрел на деньги в руках женщины. — Пусть я не доверяю ка́ттам, даже полукровкам, но о вас слышал только хорошие отзывы. Вы всегда доводите дело до конца и деликатно.

Боллсви бросил многозначительный взгляд на мой рыжий хвост, который я по привычке тут же поджал, скрывая под стулом. Ка́ттов действительно не любили в этой части страны. Здесь мы считались предвестниками катастроф и бед. Тем страннее выбор моего отца. Мать была чистокровной ка́ттой и вечно пребывала в своем «шерстяном обличье». Но все мои воспоминания из детства доказывали, что отец безумно любил ее. И так же безумно тосковал, когда жены не стало.

Какое не дюжее доверие оказывал мне первый сенатор. Всего лишь по отзывам? Я повел носом, ожидая услышать ту самую мускусную неприятную вонь, какую источали практически все орки, но как любой вампирский полукровка — Боллсви не имел своего запаха, только легкий парфюм. М-да, к его родителям еще больший вопрос, чем к моим. Как орк и вампир умудрились сойтись при всех прошлых конфликтах этих рас? Орки и вампиры ненавидели друг друга. Одни вечно воняли и пытались поработить как можно больше соседей, другие жили чуть ли не вечно и так же претендовали на соседние территории. Надо сказать, что исторически их земли и были соседними. Больше двухсот лет назад между ними шла настоящая мясорубка.

Я еще раз подумал. И это только аванс?

«Сколько же Мяты и молока можно на это купить?» — опять запульсировало в висках.

— Хорошо, — я едва сдержал мурлыкание, предвкушая встречу с Мятой. — Я возьмусь за это дело. Найдем убийцу вашего сына, миссис Пенгроувт.

Мягко встав из-за стола и приблизившись к клиентам, я протянул руку к пачке банкнот.

«Все ка́тты — продажные, нечего тебе делать на службе!» — сознание услужливо припомнило голос моего первого учителя в академии.

«Да чтоб вас всех к оркам».

Прим.:

[1] Полицейские

Резкий запах формалина нехорошо кружил голову, не помогали даже сигареты, к которым я быстро пристрастился в молодости, стараясь не чувствовать вони Аркена. Они хоть как-то спасали при пересечении злачных кварталов или орочьих мастерских. Я не был рад острому нюху, доставшемуся от матери. Если с хвостом и глазами можно было смириться, несмотря на все унижения, которые приходилось терпеть в детстве, то нюх знатно портил спокойную жизнь. Вот и сейчас, глядя, как высокий иссушенный старый вампир выкатывал ящик с трупом из холодильной камеры, мне хотелось сбежать отсюда и вдохнуть полной грудью ароматы выпечки в пекарне через дорогу от больницы.

Я вытянул из нагрудного кармана платок, сдобренный лавандовым маслом, и приложил к носу. Патологоанатом, не скрываясь, фыркнул:

— Не знал, что каттов нанимают расследовать что-то, кроме пропажи недельных носков, — его усмешка отнюдь не была доброй, скорее злобной и клыкастой.

— А ты, значит, увлекаешься мертвечинкой, вампир? Говорят, кровь мертвецов вы не пьете, так что ты ту делаешь? — я кивнул на граммофон, который заметил, как только вошел. — Для придания нужного настроения?

Старик поморщился. Видимо, не первый раз слышал подобное предположение. Его глаза были мутными и слегка отстраненными. Я не знал, на чем он сидел, но именно этим семейство Пенгроувт купило его молчание. Вампир поправил свой желтоватый халат и натянул перчатки по локоть, что посоветовал сделать и мне.

Под белым саваном с умиротворенным выражением лица лежал единственный сын Клэр. Когда-то он, вероятно, имел популярность у дам разных сословий, я был практически уверен, что за ним вереницей выстраивались девушки. Аристократичные черты лица, прямой нос и золотые кудри, как у матери, в совокупности создавали невинный образ. Только вот теперь он был искажен нелицеприятной смертью. Следы от крупной гематомы на лице все еще прослеживались, а на теле имелись хоть и вымытые, но гнилостные язвы.

— Мальчик умер около трех часов ночи тринадцатого числа. На лице гематома, скорее всего, от падения на землю или удара, мелкие ссадины и царапины появились уже после смерти. Местные из Крысиного квартала сняли с него все, что можно было продать, и только потом сообщили кэпмену. Умер от остановки сердца, — патологоанатом откинул саван, и стали видны гениталии жертвы. Несмотря на молодой возраст, они были в плачевном состоянии.

Девятнадцатилетний сын Пенгроувтов кололся, причем давно. Теперь понятно, почему обратились именно ко мне. Они не просто боялись, что будут сплетни о Мяте Молли, а о кое-чем похуже. Его отец основал фармацевтический фонд для помощи безнадежно больным, и вряд ли народ был рад услышать, что сын мистера Пенгроувта ширялся морфином, который поставлялся людям на последнем издыхании.