Высокочувствительный ребенок. Как помочь нашим детям расцвести в этом тяжелом мире - Страница 3

Согласно моим собственным научным исследованиям и профессиональному опыту, равно как и опыту и исследованиям многих других ученых, которые изучали эту особенность, оперируя другими, менее точными терминами, у вашего ребенка – один из нормальных вариантов врожденного человеческого темперамента. Он входит в 15–20 % людей с врожденной высокой чувствительностью; их слишком много, чтобы считать это ненормальным. Более того, насколько мне известно, тот же самый процент чувствительных особей обнаружен у всех видов, которые были исследованы. С эволюционной точки зрения, должна быть весомая причина для существования чувствительности. Мы дойдем до этого в свое время, но сначала поговорим немного об упомянутом «открытии».

Я начала исследовать высокую чувствительность в 1991 году, после того как один психолог сказал мне, что я высокочувствительна. Это было личное любопытство, я не планировала писать книгу или делиться с кем-то своими находками. В своем окружении и в университете, где я преподавала, я начала искать людей, которые были «высоко чувствительны к физическим или эмоциональным раздражителям» или «высоко интровертивны». Сначала я думала, что чувствительность может оказаться синонимом интровертности (тенденция предпочитать одного или двух близких друзей, с которыми можно говорить по душам, большим компаниям или новым знакомствам). Экстраверты, напротив, любят большие собрания, имеют много друзей, но обычно менее близки с ними, любят встречать новых людей. Но оказалось, что интровертность вовсе не то же самое, что и высокая чувствительность: хотя 70 % высокочувствительных людей (ВЧЛ) интроверты и их интровертность, по всей видимости, – это способ снизить уровень раздражения, 30 % ВЧЛ – экстраверты. Так я поняла, что наткнулась на что-то новое.

Как высокочувствительный человек может оказаться экстравертом? Тут, по моим наблюдениям, может быть несколько причин. Кто-то вырос в дружной, любящей среде (в одном из случаев это была коммуна). Группа людей была ему знакома и ассоциировалась с безопасностью. У кого-то в семье общительность сознательно культивировалась, была обязательной для всех нормой, и, будучи высокочувствительным, человек старался делать то, что от него ждут. Одна женщина помнила день и час, когда она решила стать экстравертом. Она потеряла своего лучшего и единственного друга и решила, что отныне не будет зависеть от одного-единственного приятеля.

Обнаружив, что чувствительность – это не то же самое, что интровертность, я нашла еще одно доказательство того, что у чувствительных людей нерешительность или «невротичность», иначе говоря, тревожность и депрессивность, не являются врожденными. Все эти признаки – вторичные, приобретенные черты, которые встречаются у некоторых чувствительных людей точно так же, как и у многих других людей, которые не являются высокочувствительными.

Когда я предложила консультации для чувствительных детей, мою приемную заполонили желающие, и в итоге я побеседовала индивидуально с 40 мужчинами и женщинами всех возрастов и стилей жизни, по 3 часа с каждым. Они на самом деле хотели поговорить об этом – о термине и о том, почему он отозвался в них в тот момент, когда они его услышали. (Многие взрослые купили книгу «Высокочувствительный человек» просто потому, что узнали себя в названии, и вы, вероятно, купили эту книгу, потому что вы узнали в заголовке своего ребенка.)

После того как по итогам этих собеседований мне удалось выделить отдельные признаки чувствительности, я составила длинный опросный лист, а позднее и короткий (см. стр. 113–114), и с тех пор на эти вопросы ответили тысячи людей. Около 20 %, или те, кто оказались высокочувствительными, мгновенно подхватили понятие как описывающее их. Примерно 80 % людей, не обладающих повышенной чувствительностью, на самом деле не понимали, о чем речь, и некоторые отвечали «нет» на каждый вопрос. Те же самые результаты я получила и в результате телефонного опроса случайных людей. Чувствительные люди на самом деле выделяются.

С тех пор я много писала и много рассказывала об этом явлении, а вскоре ясно поняла, что необходима книга о воспитании высокочувствительных детей. От взрослых я слышала много печальных историй об их трудном детстве, когда родители с самыми лучшими намерениями причиняли им огромную боль, потому что не знали, как растить чувствительного ребенка. Поэтому я опрашивала родителей и детей и по итогам бесед составила опросник, который был предложен сотням родителей самых разных детей. Из этого теста были выделены вопросы, которые наилучшим образом отличают высокочувствительных детей от детей, не обладающих повышенной чувствительностью, и таким образом была составлена анкета для родителей, завершающая Введение в эту книгу.

Высокочувствительные люди – это люди, которые рождаются со способностью замечать больше в окружающей их среде и глубоко размышлять обо всем, прежде чем действовать, чем те, кто замечает меньше и действует быстро и импульсивно. В итоге чувствительные люди – как дети, так и взрослые, – как правило, эмпатичны, умны, обладают хорошей интуицией и творческими способностями, заботливы и сознательны (они просчитывают последствия нарушений и поэтому не склонны совершать их). Их легко выводят из строя слишком большой объем поступающей одновременно информации. Они пытаются избежать этого и поэтому часто кажутся застенчивыми, стеснительными или занудными. Когда им не удается избежать чрезмерных раздражителей, они производят впечатление «слишком чувствительных» или «легко расстраивающихся».

Несмотря на то что ВЧЛ замечают больше, это не означает, что у них лучше глаза, уши, обоняние или вкусовые рецепторы, хотя некоторые действительно говорят как минимум об одном чувстве, которое у них особенно остро. Просто их мозг обрабатывает информацию более основательно. Между тем это не исключительно мозговой процесс, так как высокочувствительные люди, дети или взрослые, обладают более высокой скоростью рефлекторной реакции (реакция, которая идет от спинного мозга), более чувствительны к боли, медикаментам или стимуляторам, у них очень реактивная иммунная система, чаще возникают аллергические реакции. В некотором смысле их тело в целом лучше приспособлено замечать и тщательно анализировать все, что его касается.

Когда я была маленькой, мой папа любил возить нашу семью на фабрики, где он договаривался с управляющими об экскурсии. Заводы из стекла и металла ошеломляли меня, потому что я была высокочувствительна. Там все было таким до слез шумным, жарким и сверкающим, что я страшилась этих поездок. Членов моей семьи, не обладающих повышенной чувствительностью, в свою очередь, раздражало мое поведение и попытки сорвать экскурсию. Мне запомнилась одна поездка – на завод по упаковке апельсинов. Мне понравилось гениальное изобретение: апельсины скатывались по дрожащей конвейерной ленте и попадали в одно из трех разных по размеру отверстий – маленькое, среднее или большое.

Сейчас я использую этот образ, чтобы описывать мозг ВЧД. Вместо трех отверстий, по которым приходит информация, у таких детей отверстий пятнадцать – для более тонких различий. И все идет хорошо до тех пор, пока на ленте не окажется слишком много апельсинов. Тогда там возникает огромный затор.

Поэтому, разумеется, ВЧД вряд ли будут в восторге от громкоголосого ансамбля марьячи в мексиканском ресторане, шумной вечеринки, командного спорта, где нужно действовать быстро, и пристальных взглядов одноклассников, когда они отвечают у доски. Но если вам надо настроить гитару, придумать интересный сувенир для гостей, если вам нужен остроумный партнер для словесной игры или игры вроде шахмат, где требуется предвидеть последствия и замечать мельчайшие изменения, высокочувствительный ребенок – тот, кто нужен.