Высокий Утес (СИ) - Страница 2

Бледнолицые отступали все дальше и дальше. Кто-то говорил мне, что на поле боя белые - бесстрашные и опасные враги. Полная чушь! Белые побеждают лишь потому, что их много. В душе же они трусы. В тот день их было мало, и я видел их мерзкие заячьи душонки. Их глаза говорили мне обо всем. Руки и ноги их дрожали от страха перед той расправой, что мы над ними учиним. Они страшились не зря. Многих мы привязали к колесам повозок и пытали огнем, с других заживо сдирали скальпы, или четвертовали. Я, наш вождь Высокий Утес, Маленькая Гора и несколько других воинов стали свидетелями того, как Маленький Жеребенок снял свой первый скальп. Схватив белого труса за волосы, он выхватил свой нож, срезал его волосы вместе с кожей и резким движением дернул их вверх. После этого он издал боевой клич, которому мы вторили. Бледнолицые боялись даже этого ребенка!

Мы не пощадили ни одного мужчину в том селении. Некоторые из них, все же, принимали смерть достойно, но большинство показывало свою трусливую сущность. Женщин, к нашему удивлению, было немного, но и тех, что имелись, хватило, чтобы нам сполна насладиться победой.

В тот раз мы взяли в плен многих белых мальчишек, хотя обычно наше племя отдавало предпочтение лошадям. Трусость их родителей, похоже, переходила к ним по наследству. Но мы умели избавлять их от этого порока. Некоторые наши воины были когда-то такими же белыми сосунками. И, однако же, все мы - воины. Тем не менее, не все они были трусами. Одного из них пытался взять в плен Маленький Жеребенок. Этот белый брыкался, всеми силами пытаясь освободиться от сильных рук парнишки. Внезапно этот молокосос взял да и зарядил сыну вождя в кадык своим маленьким кулачком. Маленький Жеребенок был удивлен, но не позволил мне проучить мальца, когда я уже, было, собирался это сделать. Малец понравился Маленькому Жеребенку. Я мог его понять. Ведь далеко не каждый белый, тем более ребенок, проявляет такую отвагу.

Занимаясь сбором добычи после сражения, воины Зимней Вороны обнаружили двух женщин. Это были настоящие "леди", как вы их называете. Зимняя Ворона запретил своим людям прикасаться к ним. Он знал, что их можно будет продать и получить хорошую прибыль. Что с ними стало впоследствии я не знаю, и не хочу знать. Если наши братья продали их и получили хороший выкуп, я рад их успеху.

Добыча была богатая. Взяв с собой все, что нам приглянулось, мы вернулись в свой лагерь, что стоял тогда на берегу Ореховой реки.

I

О нем ходили легенды. Он был известен, как бесстрашный воин и мудрый вождь. Все кайова, от мала до велика, знали историю о том, как он спас свою семью от рук безжалостного врага и расправился с ним. Это было во время войны между американцами и мексиканцами. Мигель Хаэнада, которого индейцы называли Злым Духом Тьмы, ведомый жаждой мщения за смерть своего брата, собрал банду отпетых головорезов и напал на лагерь кайова, пока мужчины охотились. Вождем в то время был Глаза Ястреба. Вернувшись домой после охоты, воины обнаружили своих жен и детей мертвыми. Только Утренняя Роса, жена Высокого Утеса, и его сын, Маленький Жеребенок, остались живы, но они были похищены Духом Тьмы. Утес понял это по оставленному бандитом знаку: револьверной пуле, завернутой в белоснежную ткань. Воин уже встречал этот знак во время набегов на Мексику.

Никто не злился на Высокого Утеса, никто не говорил, что он повинен во всех этих смертях. Все знали, что брат Мигеля Хаэнада погиб во время очередного набега на мексиканское селение у берегов Рио-Гранде. В той битве на месте убийцы брата Духа Тьмы мог оказаться любой из них. Воины решили пуститься в погоню. Много миль пути они прошли, много опасностей встретили и многих людей потеряли. Но они не отчаялись. Не смотря ни на что, они достигли своей цели и заставили мерзавца заплатить по заслугам. Высокий Утес вернул своих жену и сына. Но в бою погиб Глаза Ястреба. Это было прискорбным событием. Великого воина похоронили со всеми воинскими почестями. Мужчины соорудили высокий помост и возложили на него тело погибшего. Вождь отправился в дальний путь по Стране Вечной Охоты. Новым вождем стал Высокий Утес. Он был храбр, щедр и умен. Ему были присущи все качества настоящего предводителя. К тому же, во время преследования Злого Духа Тьмы Утес он общался со своим духом-покровителем - Орлом, и был вхож в мир духов. Это означало, что помимо всего прочего, он мог также стать духовным наставником своего племени - одним из шаманов.

Слава о Высоком Утесе быстро распространялась по Равнинам. Истории о его подвигах впечатлили самого Дохасана. Впечатлили настолько, что он был рад совершать с ним совместные набеги на бледнолицых и мексиканцев. Эти славные воины стали хорошими друзьями. Нередко они вместе охотились, воевали и искали подходящие места для того, чтобы разбить лагерь на время охоты.

II

Из воспоминаний Дастина Томпсона

Кто может предсказать волю Великого Духа? Никто. Дух, как это говорится в Библии, дышит, где хочет. Справедливо. Если кто сомневается в правдивости этих слов, я могу развеять его сомнения историей своей собственной жизни.

Родился я в Остине. Мой отец, Уильям Томпсон, был успешным торговцем, исходившим вдоль и поперек необъятные прерии Старого Запада. В основном, он торговал с индейскими племенами южных шайенов, кайова-апачей, команчей и апачей-мескалеро. Порой он уходил далеко на север, в земли индейцев сиу и арапахо. Он был другом Джона Брайана, который в 1841 году основал Даллас. Более того, мой отец был одним из этих самых основателей. Человеком он был не плохим, хотя и у него имелись недостатки, куда уж без них. Однажды он вновь решил посетить Северные Равнины. Ушел, но так и не вернулся. Говорили всякое. Кто-то уверял всех в том, что его зарезали свирепые ассинибойны в Монтане. Другие же утверждали, что он повздорил с каким-то опасным преступником и был им застрелен. Находились и те, кто заставлял малознакомых с отцом особ верить в то, что в Вайоминге он встретил какую-то барышню и решил осесть. Данная версия казалась мне полным бредом. Отец мог задержаться на севере по любой другой причине, но только не по этой. Он не был создан для того, чтобы вести оседлую жизнь. Ни у кого из этих досужих болтунов не находилось ничего, что доказало бы достоверность их утверждений.

Как бы то ни было, я остался один. Совершенно один. Матери у меня не было. В смысле, была, конечно, но я не знал ее и никогда не видел. Я вообще не был тогда знаком с таким явлением, как собственная мать. Однако я не стал гражданином улицы. Меня приютила семья МакКингов. Добрые то были люди, все их называли "достойным примером для подражания". Тогда только я и познакомился с тем, что зовут матерью. Барбара МакКинг, разумеется, не была моей родной матерью, но заботилась обо мне, как о собственном сыне. Обуславливалось это, я думаю, тем, что сама она детей не имела. Ее муж, Ллойд, тоже, в общем-то, относился ко мне довольно терпимо. Мне было хорошо с этими людьми.

В период моей жизни с семьей МакКингов я ничем не отличался от остальных детей американских поселений. Я играл в те же игры, ходил в ту же воскресную школу, заучивал те же стихи и учился той же грамоте. Был у меня друг. Звали его, кажется, Сэмом. Отец его когда-то был охотником, а потому у меня была возможность научиться стрельбе из ружья. Обучаться этому делу мне нравилось, хотя мисс МакКинг была против того, чтобы я "брал в руки меч". Как-бы я не пытался объяснить ей, что это не меч, а оружие куда более эффективное, все без толку. Но и ее напутствия о мире со всеми и любви ко всем меня не останавливали. Девчонку, с которой я впервые познакомился, звали Эвелин. По сравнению с моими дальнейшими знакомками, она была так себе, но в то время вполне меня устраивала.

Моя жизнь коренным образом изменилась, когда мне исполнилось четырнадцать. В Далласе открылась ярмарка, на которую съезжались жители со всей округи. Толпы народа из меньших поселений стекались к Далласу, чтобы прикупить фарфоровой посуды, хлыстов, седел, инструментов и прочих полезных в хозяйстве вещей. Все были словно опьянены желанием приобрести хоть что-то. Никогда не понимал я этой странности белого человека, да и сейчас не понимаю.