Вырвать электроды из нашего мозга - Страница 15

Вот важнейший миф перестройки: «Необходимо ликвидировать плановую систему и приватизировать промышленность, ибо государство не может содержать убыточные предприятия, из-за которых у нас уже огромный дефицит бюджета». Реальность же такова: за весь 1990 г. убытки нерентабельных промышленных предприятий СССР составили всего 2,5 млрд. руб! В I полугодии 1991 г. в промышленности, строительстве, транспорте и коммунальном хозяйстве СССР убытки составили 5,5 млрд. руб. А дефицит бюджета в 1991 г. составил около 1000 млрд. руб. Есть у наших идеологов совесть? И есть у их паствы разум?

На что же надеялась интеллигенция, приняв на веру миф о столь вопиющем убожестве народного хозяйства СССР, что единственным выходом было признано не его реформирование, а тотальное разрушение? Ведь самый заядлый романтик смутно все же подозревает, что какая-то система производства существовать должна, без этого не проживешь. И было воспринято, опять таки как сугубо религиозная вера, убеждение, будто стоит сломать эти ненавистные структуры плановой экономики, и на расчищенном месте сама собой возникнет рыночная экономика англо-саксонского типа. Надо только разрешить! И интеллигенция посчитала, что достаточно «продавить» через Верховные советы законы о частной собственности, и в России возникнут если не США, то уж Англия как минимум. Здесь с наибольшей силой проявилось мышление интеллигенции как больной гибрид самого вульгарного марксизма и обрывков западных идей с религиозными утопическими воззрениями. Для интеллигенции в перестройке как будто не существовало неясных фундаментальных вопросов, никакой возможности даже поставить их на обсуждение не было.

В 1990 г. был я на Западе и пригласили меня на совещание экономистов, изучающих наши реформы. Обсуждался Закон о кооперативах — с дотошностью, которой нам видеть не приходилось. Никто не сомневался в том, что закон был направлен исключительно на подрыв «тоталитарной экономики» и был сугубо политической акцией. Ликвидация монополии внешней торговли при несопоставимости внутренних и мировых цен однозначно вела к массовому вывозу ресурсов и товаров. Если цена тонны солярки в стране 5 долларов, а мировая 500 долл., то отдать ее своим колхозникам — просто святотатство. Когда я заикнулся о некомпетентности наших экономистов, меня подняли на смех. И сегодня я спрашиваю г-на Бунича, Шаталина и компанию: вы знали, что разрушаете экономику страны? Если не знали — порвите свои дипломы и выбросьте в отхожее место. Не порвут и не выбросят, ибо — знали.

Но интеллигенция, «плоть от плоти» народа — как она могла ради фантома согласиться с уничтожением величайших и абсолютных, реальных национальных ценностей? Ликвидирована наука, которую Россия строила 300 лет, кандидаты наук стоят у метро, пытаясь продать один (!) пакет кефира и все еще веря, что это и есть «нормальная» экономика. Разрушена метеослужба, которую Россия строила 200 лет и без которой она будет нести многомиллиардные убытки. Нет денег на запуски метеоракет, а нувориши куражатся, откупают межконтинентальную баллистическую ракету, чтобы послать приветствие Ельцина г-ну Бушу. Им так «ндравится». А интеллигенция аплодирует этой пошлости.

Из всего сказанного вовсе не следует, что экономика СССР была устроена хорошо или что надо вернуться к прежней системе. Это и невозможно, и не нужно. Сами принципы планирования на определенном этапе сложности и масштабов экономики исчерпали себя и превратились в тормоз. Полностью огосударствленная система стала склоняться к гигантомании и неразумным проектам. Многие функции частные и кооперативные структуры в принципе выполняют гораздо лучше, чем государственные. Устранение разнообразия вообще — путь к смерти системы. Перемены были необходимы, однако вовсе не потому, что рыночная экономика англо-саксонского типа заведомо эффективнее. Мы могли и должны были реформировать экономику на собственном фундаменте, а не взрывать его. Когда-то историки определят, из каких соображений номенклатурно-мафиозный альянс решил этот фундамент взорвать. Но уже сегодня мы знаем, что это не удалось бы сделать без пособничества интеллигенции, которая использовала все средства для помрачения общественного сознания. Сегодня мы еще можем переломить ход событий и даже использовать разрушения и травмы для обновления страны. Но если кровавое колесо покатится по России, нам придется вновь пережить и 1919 год, и Сталина. И уже приготовлен второй, после «суверенизации», таран, открывающий дорогу этому колесу — приватизация российской земли. Расчет верен и точен.

События последних двух лет что-то нарушили в нашей способности мыслить и вспоминать. Видимо, это — защитная реакция организма. Иначе не смогли бы мы видеть ежедневно на экране растерзанных детей, пикирующие на наши города бомбардировщики и вереницы беженцев — и все это под литавры "общечеловеческих ценностей". Нас оглушили, как оглушают быка перед забоем — ради его же блага. Когда говоришь даже с близким человеком, поражает, как медленно, с трудом движется он от мысли к мысли. Их как будто обволокло ватой. А затронешь больное — человек начинает дрожать от внутреннего напряжения. Какие тут дискуссии, каждый разговор — пытка, будь ты хоть патриот, хоть демократ.

Но надо эту боль преодолевать, даже нанося друг другу раны. Апатия мысли — верная гибель. И не о взрослых уже речь, а о детях и внуках. Нам же, пятидесятилетним, которым удалось прожить без войны, придется умереть гораздо более трудной и горькой смертью, чем нашим отцам. Смертью поколения, которое не уберегло страну. Ведь мы уже почти подготовлены к тому, чтобы увидеть, как сержанты и лейтенанты НАТО занимают кресла операторов у наших ракет и радаров — в порядке "культурного обмена". И всего-то надо будет пообещать нашим полковникам добавку к пенсии долларов в тридцать — и весь имперский дух из них вон.

Предлагая читателю мои размышления, я отдаю себе отчет, что и мои мысли тяжелы и вялы. Исчезла изощренность, нюансы и юмор, которыми полны были наши демократические дебаты десять лет назад. Какой уж тут юмор, сегодня он уместен у Хазанова. Да у маленького господина Флярковского, который весь изъерзался на экране от радости, что Россия потеряла порты и на Черном, и на Балтийском море. И все-таки, мы пообвыкли, удары уже держим, можем глядеть отстраненно. Одна часть существа корчится от слов и улыбок "садистов культуры", а другая — анализирует и запоминает.

Одно выступление в парламенте депутата В.Шейниса вдруг дало мне нить к пониманию нашей странной оторопелости при виде творящегося разбоя. Мы молчим, разинув рот, а если кто-то и посмеет "возникнуть", тут же поднимается дежурный профессор или правозащитник и затыкает ему рот одним из двух аргументов: "Это — наследие старого режима!" или "Мы это уже проходили!". И при этих магических заклинаниях что-то щелкает в мозгу у слушателей и взывать к их разуму в связи с тем, что происходит именно сегодня, на их глазах — бесполезно.

В.Шейнис поднялся на трибуну потому, что в дебатах о ваучерах кто-то указал на совершенно очевидный факт: большая часть чеков будет скуплена иностранцами, к ним перейдет контроль над промышленностью, России уготована роль сырьевого придатка. Спорить с этим невозможно, мы знаем, что за ваучер сегодня дают от 10 до 20 долларов. Американский бродяга на свое месячное пособие по безработице может купить 100 чеков — достояние, созданное трудом жизни 5-6 поколений ста русских семей и защищенное десятком солдатских смертей. А племянник шейха из Омана, если демократы охмурят народ со своим референдумом, сможет приобрести все Нечерноземье. Пусть покуда полежит про запас.

Шейнис ничего этого и не отрицал, а изобразил удивление: о чем, мол, речь? Ведь ничего не изменилось — СССР и раньше был сырьевым придатком Запада. Я, дескать, как видный ученый из ИМЭМО, это доподлинно знаю, поверьте мне на слово. И депутаты, для которых слово Науки все равно что откровение Божье, смущенно умолкли. И тогда я понял, для чего нам в первые четыре года перестройки вбивали в голову, как гвоздь, эту мысль: СССР — сырьевой придаток, все его благополучие стояло на вывозе минеральных ресурсов. Нефетедоллары! Газопроводы! И никто в этом не усомнился — ведь правда, вывозили и нефть, и газ.