Выпускной в Чистилище (СИ) - Страница 12

— Ты не хотел умирать. Затем услышал треск, а потом произошла вспышка света и в следующий раз, когда ты очнулся, появились полицейские. Потом пришла даже твоя мать, но никто не мог ни увидеть, ни услышать тебя. В какой-то момент, они забрали тело Билли, и ты попытался последовать за ним, но не смог покинуть школу. Казалось, что за дверьми не было никакого мира — одна чернота. Ты сказал, что был там в ловушке.

— Все это время? — Голос Джонни перешёл на недоверчивый шепот. — Как такое возможно? Я помню, как упал. Даже то, что ты описала…чувство борьбы со смертью. Но это все. Я очнулся в больнице, будто это было ещё вчера. В меня, кажется, стреляли.

— В Чистилище у тебя не было ран. Так ты это называл. Чистилище. На одежде не было даже капли крови. Твоя одежда и тело не изнашивались и не пачкались; волосы всегда были идеально уложены. На самом деле, ты не был ни человеком, ни даже ангелом. Ты мог делать удивительные вещи одной силой мысли. Ты сказал, что энергия не создается и не уничтожается, она просто смещается. Ты мог пользоваться силой, питаясь энергией людей. Даже исцелять! Вот! Посмотри. — Мэгги встала, и задрав рукав своей фиолетовой рубашки выше локтя, повернула руку внутренней стороной, чтобы Джонни мог ее рассмотреть. Шрам от ее ожога, был слегка выпуклым розовым полумесяцем, на фоне бледной кожи. — Я обожглась…, но ты приложил свою руку к ожогу… и исцелил меня.

Джонни протянул руку, касаясь пальцами по сморщенным краям ее шрама. Его прикосновение было легким, но Мэгги ощущала его до кончиков пальцев ног. Она скучала по Джонни, который любил ее! Ох, чтобы она только не отдала, чтобы он вернулся! Тоска пронзила ее, как ветер во время урагана и девушка непроизвольно вздрогнула. Она отдернула руку и отвернулась от него. Ей нужно было уйти, она не могла этого сделать.

— Мэгги, — в этот раз голос Джонни был мягким и, на секунду, прозвучал совсем как прежний Джонни. — Что еще? Что еще я мог делать? Как я проводил свое время?

— Ты сказал, что много читаешь. Иногда ты даже читал мне.

Джонни приподнял бровь и недоверчиво фыркнул.

— Ненавижу читать. Попробуй еще раз, милая.

Мэгги напряглась и слегка вздернула подбородок, Джонни быстро сообразил, что это ее защитная реакция.

— Ты мне тоже это говорил. Ещё сказал, что прочитал почти все, что есть в школьной библиотеке. Сказал, что это лучше, чем шататься по школе без дела.

Он не ответил на это, и Мэгги повернулась на мгновение, уходя от него.

— Мы когда-нибудь танцевали?

Она резко обернулась и посмотрела на него, открыв рот от удивления.

— Почему ты спрашиваешь? Ты что-то вспомнил?

— Мы когда-нибудь танцевали? — выпалил он в ответ, повторяя вопрос.

— Да, — выдохнула Мэгги. — Танцевали. Я люблю танцевать. Ты сказал, что раньше наблюдал за мной. А потом однажды, начал танцевать со мной. Ты хороший танцор. Помнишь?

Он отвернулся и оперся руками о капот «Камри».

— Мне приснился сон, в котором я танцевал с тобой… но все было не так, как ты описываешь. Во сне все еще был 1958 год. Все во сне было по-настоящему, кроме тебя. Но это не забылось, как это бывает со снами. Это похоже на воспоминание. Но как такое возможно? Если только тебя не было в 1958 году? — Он посмотрел на нее и вопросительно поднял бровь. Мэгги покачала головой.

— Нет. Если только во сне.

— Да, я так и думал. — Он наклонился и начал изучать внутренние механизмы «Камри». Мэгги понаблюдала за ним с минуту. Возможно, как и она, на данный момент, он услышал все, что мог.

— Я принесла кое-что для тебя, — предложила она через пару минут.

Он не ответил, но продолжал возиться с машиной.

— Это альбом за те годы, когда тебя не было. Он принадлежал Роджеру Карлтону. Чувак никак не мог смириться с твоим исчезновением; он был немного одержим этим.

— Как это попало к тебе в руки?

— Мы нашли его некоторое врем назад. Роджер мертв уже больше года. Он был женат на моей тете… Ирен Хоникатт. Думаю, ты ее знал.

— Ирен Хоникатт — твоя тетя? — В его голосе прозвучало недоверие, и он встал так резко, что ударился головой о поднятый капот «Камри».

Мэгги охватило чувство дежавю. Однажды у них уже был этот разговор, только в тот раз — речь шла о машине Ирен. Слова почти в точности повторялись, включая следующий ответ Мэгги.

— Точнее, моя двоюродная бабушка. Ее сестра была моей бабушкой.

— Твоя двоюродная бабушка… — медленно повторил Джонни. Мэгги вспомнила, как в прошлый раз Джонни поправил ей косу. Она предполагала, эта часть разговора повторяться не будет.

Джонни медленно выпрямился и вернулся туда, где Мэгги держала перед собой большой альбом. Он осторожно забрал у нее этот альбом и начал медленно перелистывать страницы, одну за другой. Затем опустился на стул, который освободила Мэгги, пока та оглядывалась по сторонам в поиске ведра, на которое можно сесть, и придвинула его поближе к нему, наблюдая, как он читает и как переворачивает страницы потрепанного альбома.

Он уставился на заголовки и картинки, недоверчиво качая головой. Его дыхание участилось, и Мэгги испугалась, что он швырнет альбом через весь гараж. Она потянулась, чтобы забрать ее у него, как вдруг Джонни перевернул страницу, на которой аккуратными маленькими рядами были вклеены фотографии.

— Где он их раскопал? — Он провел пальцем по фотографии, на которой сам же стоит со своей матерью и Билли на выпускном. — Я даже не видел некоторые из них.

— У него были полицейские отчеты и все в таком духе. Ирен никогда не видела этот альбом. Мы точно не знаем, где он их взял.

— Посмотри… Это мы с Пегги на выпускном. — Его голос затих, когда он уставился на фотографию. — А вот еще одна: здесь можно увидеть Картера на заднем плане. Он определенно был неравнодушен к Пегги. Я думаю, это твоя тетя, вон там. — Он указал на фотографию и Мэгги наклонилась к нему, чтобы посмотреть. Разумеется, фотограф запечатлел группу молодых людей в белых пиджаках, галстуках-бабочках и бальных платьях, сидящих вокруг овального стола, в форме ракушки в центре. Ирен лучезарно улыбалась в камеру; Роджер собственнически закинул руку ей на плечи.

— Хм… — Мэгги нахмурилась. — Она говорила, что ее платье было красным. Эта фотография может и черно-белая, но это платье определенно не красное.

Джонни вырвал альбом у нее из рук и уставился на фотографию. Его глаза заметно расширились, когда он вгляделся в фотографии улыбающихся подростков. Несколько мгновений он сидел, замерев, а затем захлопнул альбом и бросил ее в Мэгги. Вскочив со стула, он начал расхаживать по гаражу, между двумя машинами с открытыми капотами, засунув руки глубоко в карманы. Он был комком нервов воплоти, и все, что она говорила, казалось, только злило его.

— Джонни? — окликнула его Мэгги. Он не ответил. Через мгновение она снова начала разговор.

— Не знаю, что сделать или сказать. Ты спас жизнь Шаду… Гас рассказал тебе об этом, не так ли — Джонни утвердительно кивнул головой. — И ты спас мне жизнь. Что-то произошло той ночью; каким-то образом ты избежал Чистилища. Не могу объяснить это, но… — Мэгги сделала глубокий вдох и продолжила. Он заслуживал знать, что она чувствовала. — Я думаю, ты сделал выбор. Ты выбрал жизнь, и все те трудные вещи, которые есть в ней, хотя на Небесах было бы проще.

Джонни перестал расхаживать по комнате и встал лицом к ней, расставив ноги, сжимая в руках засаленную тряпку, словно это был спасательный круг. Мэгги опустила взгляд на свои руки, чтобы не видеть его прожигающего насквозь взгляда. Она не видела, как он направился к ней, но внезапно оказался очень близко к ней. Он бросил тряпку на пол и потянулся к ней, схватил за плечи и поставил на ноги. Глаза Джонни блестели от не пролитых слез, и на мгновение Мэгги показалось, что он сейчас сломается. У него были большие руки, и причиняло боль там, где его пальцы впивались в ее плоть. Он почти задыхался, когда выплевывал следующие слова:

— Думаешь, я выбрал такую жизнь? — Мэгги смотрела на него с каменным выражением лица и заставляла себя не дрожать.