Выйти замуж за миллионера, или Не хочу жить в Перепердищево - Страница 36

– С Безруковым?! Ты?

Как наяву я увидела ее перекошенное лицо.

– Именно так. Хотя я предпочитаю брюнетов.

– Но этого не может быть! – выпалила Жанна. – Почему же он мне тогда ничего не предложил?!

– А с чего бы ему тебе что-то предлагать? – делано удивилась я. – Вы же едва знакомы.

– Черта с два! Я с ним тоже встречалась.

Ну вот мы и признались. Этого и следовало ожидать. Вообще-то именно к такому ответу я и готовилась, но в глубине души все же надеялась, что мои опасения не оправдаются.

– И не просто встречалась, – бесновалась Жанна на другом конце телефонной трубки, – я с ним спала! И это было отвратительно.

– Да что ты говоришь? – притворно изумилась я. – А мне так понравилось. Его очаровательная вставная челюсть, правда, все время выпадала изо рта. Но это было так прикольно. Потом я сказала, чтобы он ее вообще снял. Знаешь ли ты, какое это необычное ощущение – целоваться с беззубым мужчиной.

– Знаю! – рявкнула Жанна. – Передо мной он тоже своей слюнявой вставной челюстью тряс. Меня чуть не стошнило. Но я терпела.

– Но зачем? Жанна, зачем ты так мучилась, если тебе он даже не понравился?

– Ты совсем дурочка или притворяешься? Да он богаче моего мужика раз в десять. Ты видела его машину?! Ты видела его квартиру?! Ах да, квартиру ты видела. И теперь даже, вероятно, будешь в ней жить. Он ведь тебе предложение сделал.

– Да, вероятно, – холодно подтвердила я.

– Повезло тебе, – голос Жанны стал еще суше, – дуракам везет. Между прочим, это я организовала твое семейное счастье. Надеюсь, ты не забудешь об этом, когда будешь швырять деньги.

– Жанка, да не буду я швырять никакие деньги, – устало вздохнула я, – я же пошутила.

– Что?

– Пошутила. Успехов не делал мне предложения. И я не буду сниматься в кино.

– Ну ты даешь! – ее голос сразу потеплел. – А я поверила, представляешь. Я всегда была такой наивной.

«Сукой ты всегда была», – подумалось мне.

– Значит, тебе тоже не понравилось с ним спать?

– Ничего не было.

– Но… откуда же ты тогда знаешь про челюсть, интересно мне знать?

– Челюсть он мне продемонстрировал с гордостью. А вот мне, Жанна, интересно знать другое. Какого хрена ты мне его присоветовала? Что же это получается, ты отшвырнула мне ненужного кавалера? Заведомо зная, что он тошнотворный?

– Ну… У тебя же ничего не получалось, и я решила, что тебе полезно развеяться, – заюлила она, – ты же на меня не обижаешься, нет? Наверняка тебе было весело, когда он начал шепелявить? Весело же, да?

– Обхохочешься, – мрачно подтвердила я.

– Да ладно, не обижайся. Завтра продолжишь поиски. Все у тебя получится. Что там у нас еще осталось? Фитнес-клуб, да? И показ мод.

– Все зря. Ничего не выходит. Я не такая, как ты. И никакой миллионер мне не нужен. Я не могу спать с мужчиной за деньги.

– А я, по-твоему, за деньги сплю? – оскорбилась Жанна. – Думай, что говоришь. Между прочим, я влюблена и счастлива.

– А как же Сережа, с которым ты меня знакомила? В него ты тоже была влюблена?

– Не придирайся к словам… Ладно, вижу, что ты не в духе. Лучше нам попрощаться сейчас, а то поссоримся. И потом, у меня столько дел. Надо в солярий сходить.

– Не упоминай при мне этого слова, – поморщилась я, – в солярий я больше не пойду никогда. Это точно.

Все в наших руках, поэтому их нельзя опускать, как говорила Коко Шанель.

В субботу вечером я отправилась на показ коллекции сумочек из натуральных волос. Волосатые сумки – плод болезненной фантазии авангардного модельера с концептуальным псевдонимом Гера Ангел.

Волосяные сумочки – что может быть глупее? Носить при себе сотни чужих волос, хранить личные интимные вещи в гнездышке из чужих волос, сжимать в руках чужие волосы.

«Интересно, а в сумочках из волос заводится перхоть? – подумала я. – И болеют ли такие сумочки педикулезом? Надо бы задать этот вопрос на пресс-конференции».

Впервые за всю свою карьеру обозревателя я чувствовала себя не журналисткой, а гостьей на этом показе мод. Я оделась ярко и богемно, как одна из тех праздношатающихся светских львиц, которые всегда садятся в середину первого ряда, устало обмахивают перепудренное лицо свежим номером журнала «Vogue» и покупают эксклюзивные вещи прямо с подиума. А на мне было красное пальто и красные туфли, украшенные красными же перышками. Да, я выглядела как классическая прожигательница жизни, с той только разницей, что у меня не было денег даже на покупку ручки от сумочки. Да я ведь и не за сумочкой пришла на показ мод, и даже не за оригинальным журналистским материалом. Я за мужем-миллионером сюда пришла, и пусть хоть одна из тощих вешалок-манекенщиц попробует расстроить мой гениальный план.

– Сашка! Шурка! Кашеварова! Сюда! – знакомый голос вторгся в мои размышления о мужчинах и сумочках.

Я обернулась и увидела Лиду, журналистку из не слишком известного глянцевого журнала. Лида тоже работала в отделе моды, мы были знакомы тысячу лет. Никогда близко не дружили, но, пересекаясь на показах, любили сесть рядышком и от души посплетничать.

– Сашка, я тебе место заняла! – радостно объявила Лида.

Как я уже говорила, обычно мы садимся в последний ряд, чтобы можно было спокойно поболтать.

– Bay, какая ты сегодня! Не подходи, не тронь!

– Спасибо, – сдержанно поблагодарила я, – ты тоже хорошо выглядишь.

Вообще-то я ей польстила. На самом деле Лида не очень следит за собой. Она, как и я, высокая, но, в отличие от меня, довольно крупная. Ей бы следовало одеваться женственно, носить каблуки и платья. У Лиды великолепный бюст, пышные бедра, к тому же наличествует талия, несмотря на лишний вес. Но Лида любит стиль подростка-неряхи. Она носит черные джинсы и свободные толстовки, громоздкие ботинки с рифленой подошвой. Она коротко стрижется и предпочитает укладку а-ля «полусгнивший веник» – соломенные пряди торчат во все стороны, что делает ее еще крупнее и выше. Все дело в том, что Лидуше на внешний вид глубоко наплевать.

У нее свои критерии красоты. Оно и понятно, ведь Лида – розовая. Говоря языком протокола, у нее нетрадиционная сексуальная ориентация.

Только не подумайте, что у меня был с ней роман. Нет, я гетеросексуальна от кончиков волос (простите, парика) до кончиков ногтей (черт, опять забыла записаться на маникюр!).

Я узнала о Лидином секрете случайно. Она сама проговорилась – на одном из показов мужской моды. Любимое развлечение журналисток, освещающих подобные мероприятия, это игра под кодовым названием «А с кем из манекенщиков ты бы переспала?». Правила просты, я бы даже сказала – примитивны. Участницы усаживаются в ряд на одном из последних рядов и возбужденно перешептываются, живо обсуждая степень сексуальной привлекательности каждого появляющегося на подиуме мачо. За долгие годы хождений по модным показам у нас даже выработалась своя система оценки конкурсантов. К концу показа мы обычно распаляемся так, что иногда нас даже просят покинуть помещение. С нашего ряда доносятся громкие комментарии, прерываемые захлебывающимся смехом.

– Посмотри на его задницу! Попка, как орех, так и просится на грех!

– А вон брюнетик похож на Киану Ривза. Эй, кому Киану Ривза, девочки?

Однажды я заметила, что во время оживленных дебатов Лида преимущественно молчит. И я решила, что имею право спросить:

– А почему ты отмалчиваешься? Неужели тебе никто из них не понравился?

– Нет, – усмехнулась она.

– Да брось. Ты что, влюблена?

– Нет, – повторила Лида, – просто это не по моей части. Если ты понимаешь, о чем я.

Но я, наивная душа, не поняла.

– О чем?

– Вот если бы ты спросила меня, нравишься ли мне ты, мой ответ был бы однозначным. Да. Ты очень сексапильная девушка, Кашеварова, тебе об этом известно?

– Шутишь?

– Отнюдь. Если захочешь пригласить меня на свидание, я всегда к твоим услугам. А вот от обсуждения сладких мальчиков уволь.