Выйти замуж за дурака - Страница 6

Все письма я читала вслух Руфине. Нет, Среди моих «корреспондентов» встречались и вполне серьезные люди со вполне серьезными намерениями, но апельсиновая волшебница отмахивалась от них своим пышным хвостом:

– Болтуны! Их только на одно мяуканье и хватает! Василиса, если хочешь знать, лучше всего в мужчинах разбираются кошки.

– Почему?

– Потому что мы смотрим на них обьективно. В отличие от вас, женщин, которые каждого мужчину классифицируют только по двум признакам…

– И каким же?

– «Этот не подойдет мне» и «Этому не подойдут». А это глупо. Ненаучный подход. Ладно, читай дальше, кто там на очереди…

– «Голубоглазый, чувственный интеллектуал предлагает Вам провести незабываемую встречу в интимной обстановке…»

– Отставить. Дальше.

– «Милая Василиса! Твое имя напомнило мне мою горячо любимую, но, к несчастью, давно почившую бабушку, чей образ всегда стоит передо мной…»

– Явный геронтофил. Дальше.

– Ох, Руфина, и откуда ты терминов-то нахваталась таких?!

– Поживи с мое – не того нахватаешься. Я, между прочим, даже как-то в санатории для престарелых жила и такого там навидалась… Ладно. Читай дальше.

– «Скорпион, глаза темные, волосы русые. Материально обеспечен. Звони на пейджер…»

– Не вздумай звонить. Не твой знак зодиака.

– Ты-то откуда знаешь? Ладно, не вздумаю. Все. На сегодня корреспонденция закончилась. Хорошо хоть/что женихи не заявляются ко мне на квартиру лично.

– А женихам того не положено, – как-то странно сказала кошка Руфина. Порядочные женихи прежде всего сватов засылают…

Я расхохоталась и достала из холодильника тубу со взбитыми сливками для моей апельсиновой благоразумной подруги.

– Ну уж сватов-то мы с тобой точно принимать не будем!

– Это смотря каких, – загадочно промурлыкала Руфина, мерцая своими янтарями.

И тут в дверь постучали. Хотя все люди давно пользуются таким благом цивилизации, как дверной звонок.

Руфина, даже не обратив внимания на сливки, рыжей молнией метнулась в коридор и оттуда нетерпеливо замяукала:

– Открывай, Василиса!

– Да с какой стати? Я гостей не жду. У меня через два часа занятия со слушателями вечерних курсов в Университете культуры и искусства.

– Обойдутся твои слушатели – Кошка прямо-таки визжала, что совершенно было ей несвойственно.

– Хорошо. Я открою.

Я открыла дверь.

И застыла, как статуя, с разинутым от изумления ртом.

А трое здоровенных мужиков разом поклонились мне в пояс:

– Здравствуй, государыня, свет Василиса Премудрая! Я попятилась в глубь коридора, попутно хватая с трюмо зонтик в качестве орудия для самозащиты. Но тут опять передо мной возникла кошка (даже будто увеличившись в размере? Или у меня опять галлюцинаторный синдром?!) и успокаивающе забормотала:

– Не пугайся, Василиса, люди это верные, порядочные, зла не сделают.

Я посмотрела на мужиков. Они маялись в дверях, не решаясь войти. А уж выглядели они… как в сказке.

На всех надеты длинные кафтаны из похожей на бархат ткани, расшитые по подолу золотыми и серебряными цветами. Кафтаны перевязаны кушаками, да только не так, как положено – по талии, а через плечо – как у свидетелей на свадьбе…

– Дозволь войти, хозяюшка, – жалобно попросил один детина, снова кланяясь в пояс.

– Дозволь слово молвить, – с поклоном произнес другой.

– Дозволь речь держать, – вклинился третий.

– А вы кто такие будете, добры молодцы? – решила я подыграть этому спектаклю. Уж не калики ли вы перехожие?

Здоровенные мужики обидчиво поджали губы.

– Нешто похожи мы на старцев, Премудрая? – спросил молодец в желтом кафтане, а двое других (в красном кафтане и в зеленом) возмущенно блеснули очами. Мы – трое из яйца!

Тут в моей памяти с бешеной скоростью завертелись все изученные мною русские народные сказки. Таких персонажей там не было.

– Может, вы – трое из ларца?– решила внести поправку я, понимая, что моя крыша уже съехала и обещала не возвращаться.

– Нет, хозяюшка. Трое из ларца – по другим делам горазды, а мы – трое из яйца – важную службу исполнять отряжены.

– Впусти, впусти их, без приглашения не войдут! – суетилась Руфина. Что ты над приличными людьми изгаляешься!

Такой нервной я свою кошку еще не видела и потому решила беспрекословно ей подчиниться.

– Что ж, заходите, гости дорогие, – сказала я мужикам.

Они не заставили себя просить дважды и с видом явного облегчения сразу протопали в мой зал.

Я уселась на диван, они же продолжали стоять в ряд, как истуканы.

– Присаживайтесь, – пригласила я их.

– Не можно. Дело у нас к тебе, хозяюшка, зело важное.

– И почетное, – добавил зеленокафтанный.

– Слушаю вас, – кивнула я. Хотя погодите-ка, ответьте мне на один вопрос: вы из какого яйца будете?

Кошка, в этот момент вспрыгнувшая мне на колени, затряслась, словно от смеха. А что такого? Имею же я право узнать?! Может, они из знаменитого Кощеева яйца вылупились. Или из того, что снесла Курочка Ряба?

Мужики тоже заулыбались, будто вопрос им задан был какой-нибудь деревенской дурочкой, а не кандидатом филологических наук.

– Знамо из какого яйца, хозяйка. Из батюшкиного.

Я, покраснела:

– Ах, вот вы в каком смысле… А почему только из одного? Впрочем, это не мое дело… – И чтобы скрыть смущение, грозно рыкнула на непрошеных гостей: – Говорите, что у вас до меня за дело такое важное?!

И начался тут форменный концерт для фольклорно одержимого сумасшедшего дома!

Эх, хмель, моя хмелюшка,

Весела головушка,

Ой ли, ой люли,

Весела головушка!

Это безо всякого предисловия запел дурным голосом тип в красном кафтане. В руках у него откуда ни возьмись появилась здоровенная балалайка, расписанная золочеными цветами. На этой балалайке певун принялся (довольно неумело) себе аккомпанировать.

Как бы эту хмелюшку

На нашу сторонушку,

Ой ли, ой люли,

На нашу сторонушку? –

вступил тот, что в зеленом. Он пел получше, а при фразе «на нашу сторонушку» притопывал и хитрым оком посматривал на мою «сторонушку», то есть на меня, окаменело сидевшую на диване.

На нашей сторонушке

Привольице вольное,

Ой ли, ой люли,

Привольице, вольное! –

заверил желтокафтанник, оказавшийся к тому же тенором. Видимо, само воспоминание о «вольном привольице» подвигало его на музыкальные экзерсисы. Заканчивали они хором:

По этому привольицу

Ходил-гулял молодец,

Ой ли, ой люди,

Да свет Иван-молодец!

Ходил свет Иван-молодец

Да за красой-девицей.

Ой ли, ой люди,

Да свет Василисою!

Струны дзинькнули в последний раз, и певцы замолкли.

– И что это значит? – с прохладцей в голосе поинтересовалась я у вокального трио.'

И тут из уст Красного Кафтана речитативом прозвучало следующее:

– Восходил светлый месяц со звездами, выходил Иван-молодец со сватьями. Говорил Иван-молодец о своей доле, доле горькоей, холостяцкоей. Все-то братовья оженилися…

– Говорит Иван, говорит Иван, йо!– в ритме хип-хопа дополнили его подпевалы.

– А я все один, холостой хожу, – подытожил Красный Кафтан.

– Ай-я-я-я-я-яй, как нам жалко Ваню, такого парня и холостого!– заголосили остальные на какой-то очень знакомый мотив. – Ай-я-я-я-я-яй, пропадет без жены, совсем пропадет!

– Довольно! – возвысила я голос. Хватит тут изображать фольклорный ансамбль, это у вас все равно плохо получается. Говорите прямо: кто вас послал и чего вам от меня надо?

Руфина тут прямо-таки зацарапала мне коленки, хотя до сего момента сидела вполне смирно и приведенный выше идиотский концерт слушала даже с некоторым удовольствием. А тут зашептала, глядя мне прямо в глаза: –

– Да кто ж о таких вещах напрямки да без обиняков говорит, Василиса? Ты что же, традиций не знаешь?

– Я сейчас на эту «традицию» вызову милицию! – сурово пообещала я. И грозно посмотрела на гостей: