Выйти замуж за дурака - Страница 10

– К чему?

– К свадьбе, разумеется! – воскликнула кошка. А это все твое приданое подождет. Положенного часа.

Когда мы с кошкой вернулись в светлицу, заперев кабинет особым ключом, со стола уже убирали давешние три девицы. Кошка махнула на них хвостом:

– Вот, кстати, познакомься. Это твои сенные девушки. Служанки. Тоже в какой-то мере жертвы колдовства Аленкиного… Эй, девицы, поклонитесь своей госпоже и назовитесь!

– Меня звать Однадырка, – поясно кланяясь, пробасила девица с толстой черной косой.

– Меня звать Двудырка, – представилась длинноносая.

– А меня – Тридырка, – пискнула худосочная.

– Имена-то странные какие! – подивилась я.

– Что имена! – воскликнула кошка. Ступайте, девушки, вы пока не нужны. Если что, госпожа вас кликнет. И едва странные девушки вышли, кошка заговорила, понизив голос: – Имена – тьфу! Вот анатомия у этих девиц действительно… своеобразная. Ты хоть поняла, о каких дырках речь?

Я покраснела и смешалась.

– Поняла!– Руфина удовлетворенно посмотрела на мой румянец. Ты вон и то краснеешь, а девкам каково! Им же проходу не дают, осмеяли на все царство!..

– За что же их так… эта Аленка?

– А из вредности! Потому как ведьма, да еще и злая! Попались как-то ей на глаза, не убереглись, вот она их и опоясала черным-то словом, лихим заговором.

– Да уж… И мне предстоит одолеть такую полоумную магически озабоченную дамочку?

– Не волнуйся. У тебя все получится. Главное сейчас…

– Выйти замуж, – обреченно проговорила я. За дурака.

– Совершенно верно! – аж просияла кошка и кликнула девушек.

– Ладно. Только я предупреждаю, что девушек этих буду звать как-нибудь менее… скабрезно. Например:

Оля, Дуня и Тоня. Девушки, вы как, не против?

– Нас, матушка, хучь половиком обзови, токмо ног не вытирай, – с улыбкой кланяясь, сказала Одна… то есть Оля.

– Договорились.

Руфина смотрела на меня с явным нетерпением.

– Чего тебе еще надобно, государыня? – поинтересовалась я.

– Ты должна ознакомиться с охранно-пропускной системой данного терема. Тебе здесь жить. Мало ли, враги нападут…

– И что?

– А то! При знании дела сможешь осаду выдержать и дать ворогам достойный отпор…

– Стоп. Какой отпор?! А как у вас в Тридевятом царстве насчет регулярной армии?

– У нас по контракту. Богатыри служат. Только они сейчас все из столицы умотали на полевые учения – не хотят с Аленкиной братией связываться…

– Ничего себе! Власть захватила узурпаторша, а вооруженные силы на это – ноль внимания! Беспредел!

– А ты думаешь, почему я на тебя такие надежды возлагаю? – тихо мурлыкнула кошка. Тем паче что ты уже почти наполовину гражданка нашего царства. Вот и разберешься и с армией и с узурпаторшей… Будет чем развлечься в замужестве…

Нет, не рыжая у меня кошка. То есть будущая свекровь.

Золотая – 958-й пробы.

И в ломбард ее сдать – большое дело сделать для всего прогрессивного человечества.

Право слово.

До наступления свадебного дня я упросила Руфину устроить мне экскурсию по граду Кутежу. Она согласилась, мотивируя это тем, что, во-первых, я все равно всю жизнь в тереме не просижу, я не «теремная затворница», а во-вторых, надобно и на ярмарку сходить кой-какие припасы к свадьбе купить, себя показать, местный народ посмотреть.

Мы уселись в расписную двуколку, и Руфина начала знакомить меня с городом.

В центре столицы, как и полагается, высились белокаменные царские палаты – с колоннами, арками, высокими узкими окошками и сверкающей на солнышке крышей, как пояснила Руфина, из чистого серебра. На мой каверзный вопрос: «Так уж и из серебра?» – она только пренебрежительно фыркнула, мол, это только у вас, в вашем тусклом реале, крыши вместо серебра алюминиевой пленкой покроют, а в сказке – все по правде. Практически все.

Обширная площадь перед царскими хоромами была выложена кирпичами цвета охры и потому, по словам моей экскурсоводши, среди народа прозывалась Красной. Я деликатно промолчала, не стала указывать на то, что жители Кутежа допустили явный плагиат.

Сразу от площади лучами расходились три главные улицы Кутежа: Кузнецкая, Шорная и Сытная. На Кузнецкой и Шорной плотными рядами стояли избы, кое-где разбавленные скромными теремами, а Сытная начиналась торговыми рядами, которые приводили опять-таки к площади, теперь уже ярмарочной. Туда-то мы с Руфиной и направились.

Ярмарка была шумная, суетливая и пестрая, как ей и положено. Меж рядов со сбитнем и сластями сновали мальчишки, глазели на кривляющихся скоморохов приезжие деревенские мужики… Пахло имбирем, пивом, жареным мясом, кожами, требухой, потом – словом, тысячи разнообразных ароматов впились в мой избалованный нос и заставили непрестанно чихать. Тогда как Руфина явно наслаждалась ярмарочным столпотворением. Оно и понятно. Я-то шла, протискиваясь сквозь толпу, а царица уютно сидела у меня на руках и только давала указания лапкой, куда, к каким шатрам да прилавкам идти. В основном ее интересовали ткани. И я просто боюсь предположить, для чего рыжая красотка купила целый отрез, гремящей как жесть, и столь же плотной парчи и кусок ярко-алого бархата, тяжелого, будто мешок с кирпичами… Да-да, волочить Руфинины покупки тоже пришлось мне. Хорошо хоть она при этом с рук слезла и важно шествовала меж прилавков, не попадая в ярмарочную сутолоку. Еще и переговаривалась со мной:

– Что ты такая мрачная, Василиса свет Никитична? Ты погляди, какое здесь качество! Такого у вас в Москве нигде не сыщешь!

– Так уж и не сыщешь, – исключительно из чувства противоречия пробурчала я. А мрачная я потому, что меня предчувствия охватывают…

– Какие?

– Нехорошие. Ты, случайно, этот кокошник тяжеленный не для меня ли приобрела?

– Для тебя. На второй день свадьбы наденешь.

– И не надейся. Он мне шею сломает.

– Привыкнешь. Все аристократки у нас так наряжаются. И тебе положено.

– Руфина...

– Василиса… Ой, смотри-ка, наши знаменитые пряничные ряды!..

В самом деле, мы, покинув зону активности кружевниц и белошвеек, пришли в натуральное пряничное царство, сладко пахнущее медом, корицей и жженым сахаром.

– Пряники у нас на весь мир знамениты! – гордо заявила Руфина, указывая мне на огромный, с крышку письменного стола, пряник с оттиснутыми буквами «Подарок из Кутежа». К нам за пряниками с разных концов света едут!

– Ты еще скажи, что пряники – ведущая отрасль вашей экспортной индустрии, – съехидничала я, но Руфина только кивнула:

– И скажу. Потому как за счет пряников наше Тридевятое царство и стоит. И никто не нападает.

– Вот как…

– Сама посуди. Допустим, приезжают к нам какие-нибудь заморские послы с враждебными намерениями. Мы их кормим-поим, да и говорим так невзначай: «Передайте вашему государю такому-то, что у Тридевятого царства для друзей всегда найдется пряник, а для врагов найдется меч».

– И все выбирают пряник?

-.А то. Внешняя политика у нас на уровне.

– Верю, Можно я тогда куплю себе во-он тот пряничек? В форме кошки. А?

– Купи-купи, потешь душеньку. О, а вон и заезжие скоморохи выступают! Хочешь, послушаем? Поют, правда, паршиво, зато с воодушевлением.

Мы подошли к ярко расписанному сусальными звездами балагану и увидели пятерку кривляющихся в такт производимой балалайками и сопелками музыке худых парней в драных, но до рези в глазах пестрых костюмах.

– Встречайте нашу прославленную группу «Корешата», вау! – выкрикнул один скоморох.

– Артель-звездодель форева! – вскинув бубен, возопил другой. А таперича слушайте наш козырный хит! Васяня, впарь им не по-детски!

Толпа с интересом прислушивалась к треньканью Васяни на балалайке. Вскоре к балалайке присоединились прочие немудреные музыкальные инструменты и сами «Корешата»:

На далекой Амазонке

Не бывал я никогда.

Никогда меня не парит

Эта гео-лабуда.

Мне по жизни всех дороже