Выходец с Арбата - Страница 13

— Когда… в котором часу выступает Анисин? — спросил я прерывающимся голосом.

Бичуев посмотрел на часы.

— В семнадцать ноль-ноль, — ответил он любезно. — Но заседание закрытое, имейте в виду.

В приемной возле Марфинького стола увивался Фарафонов. Видимо, я застал их врасплох, потому что оба они уставились на меня чуть ли не с испугом.

— Юрий Андреевич, на пару слов, — холодно сказал я и взялся за ручку двери.

— Он что вам, мальчик на побегушках? — звонким голосом спросила Марфинька.

Я пожал плечами и вышел.

Фарафонов догнал меня в коридоре, возле курилки.

— Не сердитесь на нее, Володя, — сказал он, положив руку мне на плечо. Сами понимаете: женщина. Она ревнует меня буквально ко всему.

— И к вашему прошлому, видимо, тоже. — Я высвободил плечо и сел на диван.

Фарафонов остался стоять. Я взглянул ему в лицо — он жалко моргал глазами.

— Это запрещенный прием, — тихо произнес он.

— Разве? — осведомился я. — Мы об этом не договаривались.

Фарафонов подумал.

— Ладно. Какие будут указания?

Я сжалился над ним.

— Садитесь.

Он сел чуть поодаль.

— На заседание Ученого совета вы можете пройти?

— Могу. Но потом меня выставят.

Вот черт! Я об этом забыл. Массовое воздействие ему недоступно.

— Ну, хорошо. Необходимо укоротить Бичуева. Он окончательно зарвался.

— Каким же образом?

— Скажем так. Минут через двадцать он пойдет в зал заседаний. В коридоре его обступят люди, станут надоедать вопросами. Вы встанете вот здесь, возле лестничной клетки, так, чтобы не бросаться в глаза. Неожиданно Бичуев снимает пиджак и…

— Он старый человек, Володя, — перебил меня Фарафонов.

— Да, да, — поспешно согласился я. — Недозрелая идея. Тогда так. Он отдает идиотский приказ…

— Например?

— Например, выносить на улицу несгораемые шкафы… Нет, не то. Мы не должны выставлять его невменяемым. Полная неспособность к руководству — вот что должно быть ключом. Может быть, вы что-нибудь посоветуете?

— Не понимаю, что это даст, — сказал Фарафонов. — Старика уберут, и его место займет Анисин. Вы, Володя, пока не котируетесь.

— Что вы хотите этим сказать? — спросил я, глядя ему прямо в глаза.

Фарафонов сокрушенно молчал.

— Ах ты выходец проклятый! — заорал я, не помня себя от бешенства. — Ты еще будешь мне шпильки подсовывать? Делай, что сказано!

Фарафонов встал, сунул руки в карманы, лицо его окаменело.

— Ну-ну, полегче, — сказал он. — Полегче при дамах.

Я обернулся — возле нас стояла Марфинька. Она с живейшим трепетом прислушивалась к нашему разговору.

— Вы простите меня, Юра, — сказал я, тоже вставая, — я был излишне резок, но обстановка осложнилась…

— Оставьте Юру в покое! — крикнула Марфинька. — Нечего его подбивать! Ишь какой нашелся!

Я был удивлен.

— Что такое? — спросил я, поворачиваясь к ней. — Что такое, не понял! Кто кого подбивает? И на что?

Но Марфинька не могла больше произнести ничего связного.

— Ишь какой нашелся! — повторяла она, задыхаясь. — Ишь какой нашелся!

— Видите ли, Володя, — сказал Фарафонов. — Пора внести ясность. Марфинька в курсе дела. Я тут с нею посоветовался, и она полагает…

— Да какое мне дело, что она полагает! — закричал я, снова выходя из себя.

— Юра, почему он на тебя кричит? — проговорила Марфинька и заплакала. Сделай с ним что-нибудь!

Я испугался.

— Ладно, шут с вами, — пробормотал я миролюбиво. — Устраивайтесь как хотите. И без вас обойдусь.

Фарафонов молча обнял Марфиньку за плечи.

— Кстати, Юрий Андреевич, — сказал я, видя, что они собираются уйти. — Не забудьте вовремя отдаться в руки правосудия. Вы уже не в том возрасте, чтобы откладывать такие дела на опосля.

Фарафонов потемнел, Марфинька охнула. Но не мог же я дать им возможность удалиться с почетом!

— И не особенно обольщайтесь, — продолжал я в каком-то восторге. — Носить вам передачи она не станет.

— Ну, Владимир Леонтьевич… — сказал Фарафонов хрипло.

— Подожди, Юра, — перебила его Марфинька. — А нам это не грозит, вот! А мы все рассчитали, вот! Пять лет будем выплачивать и все отдадим! Вот вам!

Запрокинув лицо, она торжествующе смотрела на меня снизу вверх и даже высунула острый розовый язычок.

— А ты представляешь, о какой сумме идет речь? — насмешливо спросил я — и вдруг осекся. "

Выходец с Арбата" смотрел на меня темным остреньким взглядом. "Нет, нет! завопило все у меня внутри. — Только не это! Только не это!"