Выбор Евы - Страница 14

Ди усмехнулся, когда вспомнил, с каким пылом Бримо, спорил с отцом, что звери каждый раз карабкаются на скалу. Старший брат не мог объяснить, как они совершают такой трюк с живыми пленниками, но свою правоту доказывал с пеной у рта. Отец утверждал, что звери не настолько тупы, чтоб взбираться каждый раз по отвесной скале. Говорил, что есть проход в горы, где и человек преспокойно может подняться. Бримо смеялся над этими словами.

«Стоило заблудиться, чтоб найти ход!» – воодушевился молодой разведчик. На мгновение даже показалось, что голова Вожака оттягивает сумку.

Ди подошёл к лестнице, взглянул вверх. Дальше десяти ступеней из-за кружившегося снега ничего не видно. На первую ступил с волнением, будто та могла исчезнуть. На вторую чуть смелее. На девятой остановился.

В желудке противно закололо. Кожей почувствовал чьё-то присутствие сзади.

Ди медленно-медленно обернулся. У основания лестницы кто-то стоял. Из-за снега невозможно было разглядеть человек, зверь или изгнанник. Но точно не друг – от нежданного гостя веяло угрозой.

– Что тебе надо? – голос дрожал, словно он весь день простоял на морозе.

В ответ лишь тихий посвист ветра в ушах. Ди взвёл курки. Фигура отошла вбок, скрывшись за скалой.

«Скорее всего изгнанник, не может подобрать момент для нападения» – подумал молодой разведчик.

От такого предположения стало жутко. Ди слышал много баек и преданий, о преступниках, выгнанных из поселения. Кто их видел, в один голос утверждали, что на людей они походили лишь внешне и то издалека. Помнил, что когда был ребёнком, в поселении на привязи сидела изгнанница. Её выгнали за поедание малолетних детей. Но спустя Сезон она каким-то образом проникла в поселение. Поговаривали, будто пробралась под землёй. Но Ди этой ереси не верил – бабы под навесом и не такую чушь порой выдумывали.

Поросшее короткой рыжей шерстью создание женского пола на привязи сидела недолго. Она никого не признавала, на всех бросалась и даром что была привязана. При очередном нападений кто-то по ошибке пристрелил её. Так подумали вначале. Была большая дискуссия по поводу того, что делать с трупом. Некоторые настаивали на том, что из него надо смастерить чучело и оставить в назидание другим. В итоге тело отнесли подальше от поселения и кинули в сугроб. Хоронить её люди единодушно отказались. Ночью все проснулись от страшного женского вопля. Бойцы клялись, что под оградой бродила погибшая изгнанница.

Ди выжидал. Палец давил на спусковые крючки. Пальнул бы при малейшем движении. Но мгновения ползли, а ничего не происходило. Разведчику начало казаться, что он стоял на девятой ступени целую вечность. Больше нервы не могли выдержать подобного напряжения. Резко развернувшись, он побежал вверх. За спиной раздались шаги. Ди поскользнулся и чуть не грохнулся. Поглядел назад, ожидая увидеть жутко голодное человекообразное страшилище с длинными когтями и страшными зубами.

Но сзади лишь ветер кружил снежинки.

Дрожащими руками разведчик снял курки со взвода. Медленно повернулся и зашагал вверх по лестнице.

Гтирер затаил дыхание, когда услышал поскрипывание снега под ногами.

Весь Сезон он ухаживал за Дриной, женой одного из бойцов. Девушка, будучи насильно выдана замуж, сама начала заигрывать с разведчиком.

В последнее время Гтирер начал понимать зверей, которые не жалели жизней, чтобы прорваться в поселение и похитить людей, вместо того, чтобы безболезненно добыть мясо животных.

В хаосе после нападения он случайно встретил Дрину. Договориться с ней о встрече за домом своей семьи проблем не составило. Девушка улыбнулась и доверчиво пообещала прийти.

У Гтирера немного защемило сердце. Вспомнились приятные мгновения в обществе Дрины.

Шаги приблизились к краю дома. Но вместо девушки из-за угла вывернул её муж. Разведчик с ним никогда не общался.

Муж до последнего не верил, что сказанное женой – правда. Глаза прищурились, начали наливаться кровью. Рука непроизвольно потянулась к тесаку, вставленному за пояс.

Гтирер за мгновение прокрутил несколько вариантов развития событий. При любом раскладе он оставался виноват, и если не получал по шее от обманутого мужа, то грозило серьёзное наказание от Совета. Конечно при условии, что она проболталась кому-то кроме мужа. Что вряд ли. Если бы кто-то из бойцов узнал, что в их сплочённых рядах завелась гулящая женщина… Вначале, конечно, толпа пришла бы размазать по стенке разведчика, за ним всех кто под горячую руку подвернётся, а после неминуемо придумали бы блудливой жене жесточайшее наказание. Гтирер быстро прикинул, что вероятнее всего Дрине стало стыдно или страшно, и она всё рассказала мужу, а после долго валялась в ногах, выпрашивая прощение. Выносить такой позор на всеобщее обозрение боец не стал, потому пришёл разобраться со свидетелем.

«И, если его убить, то всё останется в секрете, – решил Гтирер. – Дрине придётся молчать, иначе надо будет рассказать всё-всё!»

Боец привык противостоять зверям на открытом пространстве. Не ждал подвоха. Он охранял поселение, каждое мгновение ожидая смерти. Разведчик, наоборот, в первую очередь должен был надеяться не на силу, а на реакцию и скорость. Лишь они могли спасти одинокого человека среди мёртвого города и за его пределами. Отец хорошо выучил старшего сына. Вложил в него все знания и умения, которыми обладал сам.

Боец успел лишь испугаться, а его тесак наполовину покинул ножны, когда пущенный в полёт нож разведчика попал ему в раскрытый рот. Обманутый муж несколько мгновений удивлённо блымал глазами. После конвульсии начали сотрясать тело, изо рта полилась кровь. Попытался что-то сказать, но раздался лишь нечленораздельный хрип.

– Вот падаль! – Гтирер подскочил, выдернул нож. – Умирай ты уже!

Кровь хлынула фонтаном. Разведчик успел отпрыгнуть, прежде чем капли попали на одежду. Боец, продолжая хрипеть, опустился на колени, пытался руками зажать чудовищную по своей безысходности рану, но кровь хлестала сквозь пальцы.

– Бримо! – полушёпотом позвал Гтирер. – Готово. Давай, помогай.

Байомин, старший сын Гтирера, любил ходить на кладбище техники. Так в поселении называли место за городом, на востоке, практически на берегу океана, где стояла строительная техника. По легендам первые поселенцы брали там кое-какие машины, чтобы сделать поселение.

На уроках судьи рассказывали, что первые поселенцы прибыли из-за океана на большом корабле. И этот корабль действительно был – на побережье, восточнее кладбища техники. Одним боком он лежал на дне, а второй частично выглядывал из-подо льда. Как рассказывали судьи, первые поселенцы встретили Период Бурь в океане и огромные волны выбросили их судно на мель.

На кладбище техники Байомин чувствовал себя умиротворённо. Различные экскаваторы и бульдозеры, автосамосвалы, гидромолоты, кабелеукладчики, всевозможные краны, гидроножницы, бетоноломы, бурильные машины. И множество других агрегатов и спецтехники, которая уже никогда не сможет двинуться с места. Всё стояло ровными рядами, впритирку. Словно бойцы на общих сборах.

Ответ на вопрос кто и для чего оставил эту технику на берегу океана исчез вместе с цивилизацией.

В этом месте Байомин любил размышлять, да и просто отдыхать от суеты, которая прекращалась в поселении лишь на Период Бурь. Звери на кладбище техники почему-то не заходили. И опасаться можно было лишь медведей, которые могли бродить по окрестностям в поисках моржей. Больше мешали не дикие животные и не звери, а ребятня, прибегающая поиграть на древних машинах. Взрослые им этого не разрешали, но когда это дети слушались взрослых, тем более в таких вопросах, как «сходить посмотреть загадочные места»? Собственно Байомин и сам убегал на кладбище техники тайком. Ему исполнился лишь тринадцатый Сезон, и, естественно, ни один здравомыслящий родитель не отпустил бы ребёнка из-под защиты стен. При этом если остальные дети старались такие вылазки совершать группой, то сын Гтирера предпочитал одиночество.