Выбор ведьмы (СИ) - Страница 5

— Оба ваших пароля давно сменили! — в свалку врезались змеицы. — Я последней в Пещерах была… Змеев коготь! Совсем мозгов лишились, рыбьи мешки, Шешова падаль! А ну марш по норам! Змеев коготь! Горынычевы зубы, что такое творится!

Ревя то ли разные варианты паролей, то ли ругательства, змеи пикировали сверху.

Мамут впился хищной пастью в черепашью лапу…

Крылатая борзая рванула на помощь, щупальце захлестнулось вокруг ее лапы, дернув назад. Борзую приложило о панцирь, щупальца ринулись к ней со всех сторон и поволокли в воду. Упавший с неба серебристо-стальной змей принялся рвать щупальца когтями.

— Айтварас Жалтис, немедленно прекрати! — теперь уже заорал воздушный. — Где я новых мамутов найду! Они ж только во времена потопа водились!

— Сайрус Хуракан, сильно попросишь — я тебе новый потоп устрою! Не надо было их вызывать! — рявкнул в ответ Великий Водный, хватая мамута когтями и выбрасывая его за полосу тени. Лучи ирийского солнца коснулись гладкой черной шкуры, и мамут взорвался. — Они солнца не переносят, и земля их не держит! — предупреждающе крикнул он.

Громадная черепаха со всей силы ударила лапой — впившийся в нее мамут вылетел на берег. Земля словно ожила — берег пошел трещинами и начал осыпаться, погребая мамута под собой. Осыпь слабо шевелилась — мамут пытался вылезти. По берегу с кваком улепетывала коронованная жаба.

Ее паническое «бре-ке-кекс!» подействовало на рыбовоинов как удар плети — они снова пошли на штурм черепашьего панциря, очередной гарпун пролетел над головой светловолосой девчонки. Громадная черепаха закружилась в воде, стряхивая нападающих.

— Богдан! — Светловолосая девушка прыгнула следом за стремительно скользящим по панцирю парнем, даже успела схватить его за ноги… и оба свалились в реку. Деловито рубивший стрелы воин в алом плаще исчез. Черная борзая кинулась за ними… но Великий Водный уже нырнул. Через мгновение он появился, но на спине у него был только парень…

С берега донесся панический квак. Светловолосая девчонка карабкалась на высокий берег — и в руках у нее был выловленный в воде обломок коряги.

— Бре-ке-кекс! — Роящееся вокруг царевны-лягушки облако гнуса ринулось на светловолосую девчонку. Та успела широко раскинуть руки:

Мчащийся на нее рой изогнулся в миллиметре от ее лица — и, деловито жужжа, унесся прочь.

— Куда?! Стойте! Ты… Ведьма! Толстая! Что ты ко мне вечно лезешь со всякими палками?! Не нада-а-а! Ква-а-а!

Хрясь! Светловолосая девчонка сдула с лица мокрую прядь… и снова с размаху приложила жабу обломком коряги поперек спины. Сверкнула белая вспышка. Жаба дернулась, и вместо задних лап у нее выскочили человеческие ноги. Замахнувшийся гарпуном воевода Зитирон замер, бессмысленно хлопая круглыми рыбьими глазами. Хрясь! Коряга опустилась снова — передние лапы жабы с чпоканьем сменились на человечьи руки. Воевода Василий застыл с наложенной на тетиву стрелой… и медленно опустил лук. Из широкой жабьей пасти вырвалось паническое кваканье — и жаба, попытавшись сигануть прочь, запуталась в людских руках-ногах и покатилась по склону. Девчонка рванула следом, молотя ее корягой. Бамс! — зеленая жабья шкура сменилась бледной людской! Шлеп! — по человечьей коже рассыпались сочащиеся ядом зеленые бородавки! Хрясь! — из человечьего рта свесился раздвоенный жабий язык!

— А что мы тут делаем? — подрагивающим голосом спросил кто-то в человечьей дружине. Рыбовоины откликнулись согласным бульканьем.

— Явились сообщить нам новый пароль для Мамутов! — рыкнул Великий Водный.

— А мы… не знаем, — растерялся воевода Василий. Зитирон согласно закивал.

— Тогда стреляйте хотя бы! — скомандовал Великий Водный. Лежащий на его спине парень отчаянно кашлял, выплевывая воду.

Оперенная стрела тут же вошла в глаз мамуту. Воздев гарпуны, рыбовоины ринулись на сторожевых зверей Пещер…

Потемнело совсем, будто сами Змеевы Пещеры вдруг взмыли в воздух и теперь парили над побоищем, пряча его даже от скудных лучей солнца. Компания из трех змеев — оранжевого и красно-черного огненных и еще одного воздушного — бесстрастно кружившая в стороне от побоища, стремительно нырнула вниз. Борзая запрокинула голову, по-щенячьи тявкнула и шлепнулась на спину серебряному змею, на лету превращаясь в черноволосую девушку.

Рассмотреть она успела лишь брюхо с поджатыми, как у курицы, громадными когтистыми лапами. Все остальное — хвост, крылья, длинная шея, увенчанная гребнем башка — было столь велико, что терялось где-то вдали. На брюхе калейдоскопом переливались чешуйки. Над Молочной парила радужная змеица такая огромная, что увидеть ее всю целиком было совершенно невозможно!

Громадные крылья шевельнулись, нагоняя пронзительный холод, взгляд огромных, как два прожектора, глаз уставился на серебристо-стального дракона и оседлавшую его черноволосую девушку. Радужная змеица громко и явно неодобрительно фыркнула и стала уменьшаться. Снова хлопнули крылья, и змеица, изрядно уменьшившаяся, но все равно оставшаяся крупнее самого крупного из драконов, медленно опустилась на торчащий из воды утес. Камень жалобно затрещал.

— Вам же сказали, что вашшшши пароли устарели! — склочным тоном приподъездной старушки объявила она. — А вот нечего домой месяцами не залетать!

— И мой тоже? — поинтересовалась тяжело дышащая серебряная змеица.

— Поменяли сегодня утром, — ехидно уточнила радужная. — Знали бы… если б сидели у себя в пещере, как вам и было велено, Повелительница Грозы. Крылья… ах нет, Зубы Владычицы! — возвысила голос она, и громадные мамуты, потеряв всякий интерес к происходящему на поверхности, канули в глубину. — Вы чем-то недовольны, дочь моя Дъна? — поглядывая на плюющуюся короткими злыми молниями Повелительницу Грозы, поинтересовалась радужная.

— Как можно, Владычица! — Повелительница Грозы склонила голову, вместе с ней поклонилась и свита. — Просто… изжога. От мамутины.

— Вот и не жуй что попало! — проворчала радужная. — Мне и то казалось, что у тебя ляжки разжирели, — фыркнула она и отвернулась, не глядя, как Повелительница Грозы вся окутывается разрядами. — Зсссдравствуйте, змеятки! Сайрус Хуракан, Вереселень Рориг…

Бесцветный воздушник и гигант цвета пламени отвесили поклоны.

— Совсем забросили старую Мамочку!

— Нас… задержали, — выдавил Сайрус Хуракан.

— Прям-таки настаивали, чтоб мы их не покидали, — буркнул Вереселень Рориг. — Но мы рады, что за прошедшие месяцы, вы, Матушка, за нас совершенно не волновались! — Голос его аж искрил ехидством.

— Сумели стать Великими, сумейте и о себе позаботиться, — отрезала радужная. — А что за человечка напала на царевну-лягушку?

— Как есть напала, Матушка-Владычица! Избила, покалечила дитятко царское! — немедленно наябедничали уже суетящиеся вокруг царевны мамки-няньки. Одна подсовывала ей под спину насквозь мокрую подушку, вторая приплясывала рядом с подносом, уговаривая съесть если не ватрушку, так хоть сушеного мотылика, третья пыталась зеленой пудрой закрасить кожу в тон бородавкам… ну или бородавки запудрить телесной в тон коже.

— Мать моя Владычица Табити-Змееногая, Предвечная и Изначальная! — вмешался Великий Водный. — Позвольте представить вам прибывшую из мира людей Ирину Симурановну Хортицу, наднепрянскую ведьму-хозяйку, и ее свиту! — Спина дракона приподнялась, предъявляя сидящую на нем девушку на всеобщее обозрение. Все еще кашляющий Богдан скатился к хвосту.

— И зачем же они прибыли, Айтварас Жалтис, Великий Водный Дракон? Подданных моих дубьем лупить? Или сссыну моему на шею усесться и ножки свесить?

— Царевна-лягушка использовала свои… природные жабьи особенности, чтобы натравить дружину на высоких гостей, — немедленно выдвинул встречное обвинение Великий Водный. — Мою дружину! Две мои дружины!