Выбор судьбы (СИ) - Страница 32

— Но ведь мы им ничего не сделали! Почему они смотрят на нас с такой ненавистью?

— Это не важно. Посмотри на нас, Пташка, что ты видишь? Мы с тобой являемся для них живым воплощением ненависти и смерти. Мы как две стороны одной медали, где я являюсь лицом войны, а ты ее тыльной стороной. Аристократка, чье платье стоит дороже всех денег, которые они видели в жизни. Чтобы ты жила в довольстве, они гнут спину на полях, а когда вспыхивает война, они кладут головы на поле брани за поборников-лордов, подобных твоей родне, не зная даже почему. Умереть из-за глупых споров о земле и чести… У них много причин ненавидеть нас. Ты заметила, что в этой деревне совсем нет мужчин? Сюда пришла война, лишив жен мужей, а детей — отцов, а вместе с ними — и надежды дожить до весны. Они крестьяне, но погибали на войне от рук таких как я, ради таких как ты. Думаешь, твоя жизнь стоит дороже, чем жизнь любого из них?

Санса обвела взглядом деревню, чтобы убедиться в правдивости слов своего спутника, хотя в глубине души понимала, что в этом нет никакой необходимости. В этот миг ей вспомнился разговор с Клиганом после бунта в Королевской Гавани. Тогда она искренне ненавидела его за то, что он посмел оскорбить ее отца, человека, подарившего ей жизнь, славившегося на весь Вестерос своей честностью, но честь привела его к смерти. Он был справедлив, но разве ему отплатили тем же? Он решил дать возможность Серсее спастись, а она взамен вонзила ему нож в спину. И началась война… Разве были виноваты эти несчастные в том, что женщина не смогла отказаться от короны, а мужчина не сумел закрыть на это глаза?! Разумеется, нет. Эти люди страдали из-за того, что ее отец не проявил должной решимости, желая спасти несколько жизней. В результате погибли тысячи и продолжают умирать по сей день. Но разве жизнь не дороже принципов? Раньше Санса не сомневалась в правоте отца, но, заглянув в глаза этой женщине, обреченной увидеть голодную смерть собственного ребенка, женщине, лишившейся мужа из-за кровавой бойни высоких лордов, девушка почувствовала болезненный укол в сердце.

А Робб?! Тирион рассказал ей о том, что с ним случилось. Молодого Волка погубила излишняя пылкость. Он поставил любовь превыше долга, он предал своего ключевого союзника, нарушив данное слово. И что в итоге? Он разделил участь своего отца из-за глупости, а в их родовом гнезде теперь господствует предатель. Робб провозгласил себя королем, но не смог вынести этого бремени.

И тут пред глазами Сансы предстала Дейенерис. Теперь девушка еще раз убедилась в том, какой должна быть истинная королева. Больше всего желая вернуться в Вестерос, она все же осталась со своим народом, решила разделить с ним тяготы и лишения. Дейенерис обладала незаурядным умом, добрым сердцем и гибкими, по мнению Сансы, принципами. Дени смогла выстоять там, где упал ее отец, она сумела подняться там, где сломался ее брат. Она вышла замуж за презираемого человека, только чтобы выполнить свой долг, чтобы принести мир. И самое главное — Дейенерис смогла выжить, выжить там, где погибали остальные.

В этот момент Санса дала себе обещание, что никогда не ступит на путь своего отца и не совершит ошибок брата.

— Убийца и его потаскуха, это вы виновны, вы виновны! Уходите отсюда, за вами следом идет смерть, — Санса вскрикнула от неожиданности, когда одна из женщин подбежала к Неведомому, ухватив ее за юбку, и начала кричать.

Грязные волосы крестьянки, скатавшиеся в колтуны, вылезали из-под потрепанного платка, костлявые пальцы впились в бедро девушки, оставляя синяки, а в остекленевших глазах читалась безнадежность, граничившая с сумасшествием.

Клиган, толкнув несчастную ногой, выхватил из ножен огромный меч, огнем загоревшийся в лучах заходящего солнца. Женщина упала в грязь, но не замолчала, а к ее крикам присоединились остальные.

— Это вы их забрали! Забрали наших мужей, наших сыновей. Их кровь на ваших руках.

Санса дрожащими руками обняла Клигана, понимая, что сейчас им предстоит либо скачка, либо кровавая резня, но, к счастью для девушки, ее спутник выбрал первое. Почувствовав сильный удар в бока, конь едва ли не с места сорвался на галоп, унося их от деревни.

Через час бешеной скачки Клиган осадил коня, переходя на мелкую рысь, а потом и вовсе пустил шагом. Неведомый, благодарно тряхнув головой, пошел вперед, самостоятельно выбирая дорогу, а Сандор, слегка расслабив мышцы, проговорил:

— Все хорошо, Пташка, — мужчина слегка похлопал ее по спине, желая вывести из оцепления.

— Спасибо Вам, — проговорила девушка.

— За что?

— За то, что Вы не убили их.

— Я не убиваю безоружных женщин и детей, — проговорил он, но потом, видимо, что-то вспомнил, — по крайней мере, пока мне не прикажут. Солнце садится. Нам нужно найти место, где мы могли бы немного передохнуть. Завтра вечером, я даю тебе слово, ты будешь спать на мягкой постели. Если, конечно, толпа, празднуя смерть Григора, не разнесла наш замок.

Упоминание о мягкой кровати и еде будто вселили в девушку новые силы. Даже следуя за Дейенерис, девушка спала на мягких мехах, теперь же ей приходилось довольствоваться лишь жестким лежаком из веток на сырой земле да плащом, пропахшим лошадью.

Но ее беды на этом не кончались. Если Клиган, привыкший к тяготам походной жизни, спокойно переносил дорогу, то Санса с каждым днем питала все большее отвращение к себе. Ее волосы засалились и потускнели, под ногти забилась грязь, все тело покрывал слой дорожной пыли, а платье пропиталось насквозь потом. Молодая леди просто не могла себе позволить подобного. Поэтому, когда они остановились у небольшой речушки, петляющей вдоль дороги, девушка искренне порадовалась возможности освежить тело в холодной воде.

Вечер стоял теплый, поэтому, когда они разбили лагерь, Санса едва не подпрыгнула от радости, когда Клиган, решил пойти осмотреться, наказав ей никуда не уходить. Едва его массивная фигура скрылась за кустами, девушка скинула с себя потрепанный наряд и окунулась с головой в ледяную воду. Мышцы сразу свело неприятной судорогой, казалось, будто сотни иголок разом вонзились в ее тело, но, несмотря на это, Санса изо всех сил стала тереть кожу небольшой тряпицей, желая очиститься от дорожной грязи, с тем же усердием, что покаявшийся очищается от скверны. Когда дело было сделано, не чувствуя ног, девушка выбралась на берег, околевшая от холода, но счастливая. Надев простое платье, которое они купили в Ланниспорте, она принялась расчесывать волосы, напевая под нос какую-то песенку.

— Так и знал, что ты решишь плескаться, — с ухмылкой проговорил Пес, окинув взглядом Сансу, которую все еще трясла мелкая дрожь.

— Мне кажется, я никогда не привыкну к этому, — пролепетала она, склонив голову к груди, увидев, что Клиган начал снимать доспехи, а следом скинул и рубаху.

— А я думал, что с возрастом даже леди утрачивают напускную стыдливость, — с презрительной усмешкой произнес Пес. — Насколько я помню, ты уже видела меня однажды, когда штопала после бунта. К тому же, неужели годы путешествий с королевской армией не измели твоих «высоких» манер? Раз ты по-прежнему прячешь глаза при виде мужского тела! Хотя я забыл, что мужчин-то среди них и не было вовсе!

— Достаточно, Вы не имеете права так говорить, — давясь от возмущения, бросила Санса.

— Неужели? И кто меня остановит? Может быть, этот капитан, что так любезно обхаживал тебя? — прорычал он, подходя вплотную к девушке.

Санса хотела отступить назад, но уперлась спиной в ствол векового дуба, вцепившись пальцами в кору.

— Ты все еще меня боишься? — все с тем же напором прорычал Пес, приподнимая лицо девушки за подбородок, тем самым заставляя смотреть ему в глаза. — Ну же, говори! Скажи мне, какой я презренный, какой урод. Перестань уже прятать свои мысли за маской любезности.

В этот момент сердце девушки готово было вырваться из груди от страха, хотя она и не отдавала себе полного отчета в том, чего боялась больше: возможной близости с мужчиной или того, что именно это пришло ей в голову в тот момент, когда он приблизился к ней.