Выбор судьбы (СИ) - Страница 23

— Я заплачу, — не успокаивалась девушка, ухватив торговца за рукав.

— У тебя нет ни монетки, — раздался за спиной голос Даарио, — у тебя доброе сердце, но я не думаю, что кому-то под силу обуздать этого демона, слишком дикий.

— Пожалуйста, — молитвенно сложив руки, прошептала она.

— У меня тоже нет золота… мы на прогулку поехали, а не на торги, — понизив голос, проговорил воин.

— Бартер, — повернувшись к торговцу, проговорила Санса, — от жеребца Вам нет никакого прока, Вы сами в этом признались. Я предлагаю обмен.

— И что же ты можешь нам предложить, красавица? — с вожделенной ухмылкой процедил торговец, коснувшись бедра девушки.

— Убери руки, иначе ты с ними попрощаешься, — выхватив стилет из-за пояса, прошипел Даарио, молниеносно подскочивший к торговцу.

Мужчина убрал ладонь и, испуганно посмотрев на Сансу, спросил:

— Что Вы предлагаете, миледи?

— Свою лошадь, — не раздумывая ответила она.

— Что? — в один голос переспросили мужчины.

— Свою лошадь. Она породиста, смирна и обучена. Продав ее, Вы получите намного больше, чем притащив на рынок тушу убитого животного, — проговорила Санса голосом, не терпящим возражений.

Подумав несколько минут, торговец согласно кивнул, отдавая распоряжение пастухам забрать кобылу Сансы.

— Я надеюсь, что ты знаешь, что делаешь! — проговорил Даарио, наклонившись к Сансе.

— Принесите седло, — непреклонным голосом бросила она.

— Ты с ума сошла?! Эта тварь тебя убьет, ты едва держишься в седле, даже я не посмел бы сесть на этого демона.

В ответ Санса смирила его твердым взглядом, говорящим о том, что она намерена свершить задуманное даже ценой своей жизни. Девушка сделала несколько шагов вперед, призывая на помощь все свои силы, взывая к Матери.

С каждым шагом по направлению к норовистому жеребцу, сердце Сансы билось все сильнее, а ноги наливались свинцом.

— Я почти подошла, вот я на расстоянии десяти шагов, на расстоянии прыжка, на расстоянии вытянутой руки, я рядом, — прошептала она, вытягивая руку вперед.

Все присутствующие пораженно стояли вокруг, боясь произнести даже слово, пока конь рыл копытом землю и нервно тряс головой, бросая на девушку недоверчивые взоры.

— Тихо, малыш, тихо… я не обижу тебя, не обижу, — шептала она, протянув руку к его бархатной морде.

Жеребец начал нервно переминаться на копытах, но явных признаков агрессии не подавал. Санса осмелилась на большее и позволила себе прикоснуться к его носу, а потому стала нежно подниматься рукой выше к шее, а потом и к гриве, чувствуя каждый его мускул.

— Видишь, я не забыла, — ласково шептала девушка, подойдя вплотную к нему, а потом обхватила руками его морду, что-то шепча на ухо, — седло мне, быстрее, — но никто из конюхов не осмелился приблизиться к жеребцу, покалечившему их товарищей. Тогда Санса сама принялась за дело, сопровождаемая удивленными и восхищенными взглядами.

Спустя несколько минут работа была закончена, и, довольно оглядев результаты своего труда, девушка забралась в седло без чьей-либо помощи. Конь нервно попятился назад, готовясь встать на дыбы, но Санса потрепала его между ушей, жеребец издал недовольное хрипение, но не двинулся с места.

— Нам пора ехать, — проговорила Санса, подводя животное к пораженному Даарио.

— Быть не может, — проговорил он, все еще не веря своим глазам, — что это?

— Сила молитвы, — шутливым тоном ответила она, и в ее глазах заплясали озорные искорки, — скажите, откуда взялся этот конь? — спросила Санса у торговца, все еще не оправившегося от потрясения.

— Ээээ, миледи… этого черного демона изловили на пустоши близ Астапорской гавани вместе с парой гнедых, но они посмирнее будут, — почесав лысеющий затылок, ответил мужчина.

— И он был один? Рядом никого не было? — пытаясь сохранить спокойствие, продолжила девушка.

— Как пить дать — никого, миледи, только два гнедых!

Даарио, уже успевший сесть в седло, подъехал к ним, надеясь услышать остатки разговора, но девушка видимо не собиралась обнажать свои соображения, молчаливо давая ему знак, что пора возвращаться в лагерь. Воин достал кожаную плеть и с душераздирающим свистом ударил ей о землю, его лошадь поднялась на дыбы, готовая скинуть своего седока в любой момент, но, натянув поводья, мужчина сумел удержаться в седле.

— Что ты делаешь? — проговорила Санса, едва не потерявшая равновесие от страха.

— Глупая выходка, миледи, простите, — с улыбкой проговори он, — как Вы его назовете?

Санса помешкала несколько мгновений, обдумывая что-то, а потом произнесла, склонившись к уху вороного жеребца:

— Тебя зовут Неведомый!

Натянув поводья, девушка ударила в бока ее нового друга и конь в мгновение ока сорвался на галоп, унося свою наездницу за горизонт. Санса не знала точно, сколько продолжалась эта скачка, ибо, погрузившись в свои мысли, совсем не различала дороги. Мимо пролетали пересохшие поля, небольшие фермы, перелески, а конь, будто на огромных крыльях, уносил ее все дальше и дальше, делая практически недосягаемой для преследователя, прикладывающего все усилия, чтобы не отставать.

— «Этого быть не может. Сандор вернулся за конем, когда на улицах города бушевал бунт, он спас его из объятой огнем Королевской Гавани, забрал с собой на корабль. Он бы никогда не бросил Неведомого, если только…»

Эта мысль вонзилась Сансе в сердце подобно острому кинжалу, разрывая его на мелкие кусочки. С момента кораблекрушения она не получала никаких подтверждений жизни или смерти ее спасителя, и сейчас, как гром среди ясного неба, появляется Неведомый, будто оглашая молчаливый приговор своему хозяину.

— Если только не погиб, — прошептала Санса, готовая в любой момент потерять сознание, но в этот момент подскочил Даарио.

— Остановись, нам нужно поговорить, — прокричал он, но девушка будто не слышала его, все глубже погружаясь в свою печаль. Тогда воин, перегнувшись в седле, перехватил поводья, аккуратно потянув их на себя. Неведомый недовольно мотнул головой, но все же замедлил шаг, а потом и вовсе остановился.

— Итак, миледи, Вы ничего не хотите мне сказать? Что это был за спектакль?

— Я не понимаю, о чем Вы говорите? — проговорила она, посмотрев на него непонимающим взглядом.

— Об этом коне, дорогая Санса. Сначала я подумал, что Вам просто жаль бедное животное. Так же как и всем, мне показалось, что зверь изрядно одичал, но Вы, Вы попросили седло, и тогда в душу мне закрались подозрения. Вы хотите казаться смелой, но подходить к жеребцу, который на Ваших глазах покалечил несколько человек – это откровенная глупость, а Вы, Вы не глупы, миледи. Но раз уж Вы осмелились на этот поступок, то наверняка знали, что конь подпустит Вас к себе. Вы ведь видели это животное раньше, не так ли?

— Я не понимаю, о чем Вы говорите, — отстраненно проговорила она.

— Понимаете. Дикие лошади боятся резких звуков, даже мой конь едва не скинул седока, когда я ударил хлыстом о землю, но этот стоял неподвижно, как каменное изваяние. Он способен мгновенно перейти на галоп, не вставая перед этим на дыбы, никого не подпускает к себе, кроме тех, кому доверяет. Он прекрасно обучен, способен защитить в бою и себя, и хозяина. Ты ведь знала его владельца, не так ли?

Санса сделала глубокий вдох, пытаясь совладать со своими эмоциями, но так и не нашла в себе сил ответить на вопрос.

— Темнеет, нам пора возвращаться, — проговорила она, давая всем своим видом понять, что разговор окончен.

От прекрасного настроения не осталось и следа, поэтому всю обратную дорогу к лагерю они провели в молчаливых раздумьях. Даарио изредка бросал озадаченные взгляды на свою спутницу, пытаясь рассеять ореол таинственности, окружающий девушку, а Санса погрузилась в отстраненное молчание и покорность, которые не раз выводили из себя Джоффри, пока она была пленницей в Королевской Гавани.

Едва они успели вернуться в лагерь, по стройным рядам воинов прошел тихий шёпот, не предвещавший ничего хорошего. Каждый провожал девушку сочувственным взглядом, заставившим ее сердце упасть в самые пятки. Бросив взгляд на своего спутника, она заметила, что он не менее нее обеспокоен этой картиной, но показавшаяся у самого входа в палатку Сансы Миссандея и вовсе заставила тело девушки содрогаться от мелкой дрожи.