Выбор судьбы (СИ) - Страница 19

С каждым шагом груженых волов, она все ближе подходила к Юнкаю, с тяжелым сердцем оставляя Астапор, а вместе с ним — и надежду разузнать что-то о своем спутнике. Пока шли приготовления к походу, она каждый день отправляла слуг в гавань, чтобы расспросить моряков о потерпевшем крушение корабле, но неизменно люди разводили руками, уверяя их в том, что после таких катастроф спастись невозможно. За сутки до выступления армии девушка лично уговорила Дейенерис отпустить ее к морю, чтобы проститься со своим прошлым. Она, в сопровождении Безупречных, зашла в порт, прошла сквозь ряды суетливых торговцев и, наконец, спустилась на побережье, где ее обнаружила бесновавшаяся толпа.

На берегу не осталось и следа от тех трагических событий: крестьяне растащили остатки разбитого корабля, более удачливые успели выловить уцелевший груз, а тела несчастных уже покоились в общей могиле на старом кладбище.

В тот час Сансу невольно посетила мысль о том, что ее спутник, которого наградили нелестным прозвищем «Пес», прожил соответствующую дикой собаке жизнь. С раннего детства изуродованный и выброшенный на улицу, он был обречен переживать издевательства и насмешки, пока, наконец, не показал всем свои клыки. Презираемый людьми за свою внешность, он, подобно дикому псу, озлобился на окружающий его мир, встав на путь самоуничтожения. И теперь, когда казалось, что луч света осветил его никчемную, полную злобы жизнь, боги отобрали и ее.

— «У него не будет даже могилы; жил как пес и похоронен так же… О боги, ну почему?» — глотая слезы, подумала Санса, зачерпнув в ладонь горсть прибрежного песка.

— Миледи, солнце садится. Нам велено до темноты вернуться назад, — на ломаном вестеросском проговорил один из ее стражей.

— Пойдемте, — прошептала она, бросив прощальный взгляд на залитую кровавым закатом морскую гладь.

Какими далекими теперь ей казались эти воспоминания, какими нереальными виделись события прошлой жизни. Больше всего сейчас Санса хотела, чтобы всё случившееся оказалось дурным сном, и, открыв глаза, она оказалась бы у себя в кровати в родном Винтерфелле, рядом с Леди, братьями, отцом. Ах, если бы она только знала о том, что ждёт её впереди, разве бы она уехала оттуда по доброй воле? Разве бы согласилась выйти замуж за Джоффри? Нет, конечно же не согласилась. Но прошлое невозможно изменить, так же как нельзя зайти в одну реку дважды: вода все время течет, обновляется, так же как и время убегает сквозь сомкнутые пальцы.

За этими тяжелыми размышлениями Санса даже не заметила, как её телега подъехала к воротам Юнкая. К ее невообразимому удивлению сражение, если, конечно, оно было, закончилось. И на главной пирамиде города на ветру развевалось драконье знамя новой королевы.

По своей архитектуре город, по мнению Сансы, был схож с Астапором, однако все его улицы сложены из желтого кирпича, горевшего на солнце подобно золоту. Главная пирамида с огромной гарпией находилась на самой вершине холма, что делало ее практически неприступной, а у её подножия раскинулись небольшие особняки, принадлежавшие местной знати. В низине у самых ворот, в кварталах бедноты, как их называли работорговцы, расположились небольшие ремесленные лавки и мелкие домишки, являвшиеся бараками для рабов. За высокой стеной, будто грибы, выросли тысячи черных палаток, скрывавшихся за прибрежными холмами.

Обмундирование воинов, живших в них, было Сансе незнакомо, однако они беспрепятственно пропустили часть обозов в город, сопровождая их прибытие веселыми криками и свистом, что свидетельствовало о том, что охранники уже были изрядно пьяны. Проехав по мощёной улице, обоз остановился подле главных ворот пирамиды, где Сансу встретила уже полюбившаяся ей своей открытостью и добротой Миссандея, стоявшая в окружении небольшого отряда.

— Миледи, мы рады, что Вы успешно добрались. Королева Вас уже ожидает, пройдемте со мной, — проговорила она, подавая ей руку, чтобы девушка беспрепятственно сошла на землю, — надеюсь, дорога не слишком Вас измотала, так как, по слухам, мы здесь не задержимся надолго.

При этих словах душа Сансы буквально запела от счастья. Если военная вылазка Дейенерис и дальше будет проходить такими темпами, возможно, она вернется на родину намного раньше, чем могла этого ожидать.

— Я искренне на это надеюсь, — улыбнувшись своей самой лучезарной улыбкой, промурлыкала девушка себе под нос, следуя за своей провожатой.

Проходы в Юнкайской пирамиде были куда удобнее и, к счастью, менее запутаннее, чем лабиринты Астапора, поэтому, спустя несколько минут, путникам удалось добраться до верхних этажей, которые по обыкновению заняла новоявленная королева. Эти покои были намного больше тех, что принадлежали Дейенерис раньше, но были куда проще обставлены. Видимо, предыдущий владелец отдавал большее предпочтение простору, чем изысканности убранства. Однако и здесь было на что заглядеться: десятки дорогих шкур, шелковые гобелены, мебель из слоновой кости, огромные зеркала и золото. Казалось, что все вокруг было золотым: подсвечники, столовые приборы, утварь, письменные принадлежности.

— «Должно быть, днем здесь все сверкает», — подумала Санса, оглядывая опочивальню.

— Миледи, мы рады, что Вы добрались в добром здравии, хотя и немного задержались. Должно быть, Вы устали с дороги и грезите о теплой ванне и мягкой постели, — проговорила Дейенерис с несвойственным ей шутливым напором.

Сказать по правде, это было действительно то, чего она хотела больше всего. Дорожная пыль и жар в повозке, по мнению Сансы, превратили ее из благородной леди в погонщицу скота, заставляя ее чувствовать себя неуютно в присутствии королевы, уже успевшей привести себя в надлежащий вид.

Дейенерис действительно была великолепна: в этот раз густую копну ее серебряных волос заплели в массивные косы, сделав высокую прическу, оголяя тонкую шею. Черное платье свободного кроя, лишенное всяческих украшений, лишь подчеркивало ее природную красоту, выгодно выделяя ее на фоне остальных.

— Да, Ваша милость, однако Вы были правы — этот путь лучше проделать верхом, — слегка покраснев, проговорила Санса, поднимая взгляд на Дейенерис.

— Я распоряжусь, чтобы Вам подобрали смирного коня, — не замечая замешательства девушки, сказала королева.

Только сейчас Санса заметила незнакомца, стоявшего по правую руку от Дейенерис, заменившим на своем посту Джораха Мормонта. Мужчина был высок, хорошо сложен и красив. В его пронзительных голубых глазах читался изощренный ум и невероятная хитрость, граничившая с неприкрытой наглостью, что заставило Сансу чувствовать себя еще более неуютно, чем раньше. Темные волосы незнакомца, спадающие на плечи, и аккуратная бородка придавали его образу еще большую мужественность, а манера держаться — загадочность. На вид ему было не более тридцати лет, хотя, судя по знакам отличия на его помятых доспехах, он занимал достаточно высокую должность в войске, не раз проявив в бою свою отвагу. Загорелое лицо и высокие скулы, а также необычный акцент неизменно выдавали в нем жителя юга, приехавшего сюда в поисках лучшей доли.

Видя неподдельный интерес, с которым девушка рассматривает нового члена королевского совета, Дейенерис позволила себе отвлечь это внимание на себя.

— Леди Санса, позвольте Вам представить моего нового советника и капитана двухтысячного войска Младших Сынов, любезно протянувшего нам руку помощи в минуты нужды, Даарио Нахариса.

В этот момент Сансу будто окатили ведром холодной воды, застав врасплох. Она поймала себя на мысли, что бесстыдно рассматривает незнакомого ей мужчину в присутствии королевского совета, что само по себе недостойное поведение для истинной леди, коей она себя считала, но к еще большему ее позору этот поступок был замечен остальными. Покраснев до самых ушей, девушка сделала глубокий реверанс в знак приветствия, боясь даже поднять глаза на незнакомца, что заставило остальных улыбнуться той умилительной улыбкой, которую дарят новорожденным малышам, сделавшим свой первый шаг.