Выбор судьбы (СИ) - Страница 18

Несколько минут они молчали, погруженные в свои мысли, после чего Дейенерис продолжила:

— Санса, я не могу тебе пообещать скорого возвращения домой, ибо сама всю жизнь жду этого момента, но я клянусь, что сделаю все возможное, чтобы вернуть свое королевство, — с небывалым пылом в голосе проговорила она.

— Но что Вы планируете делать сейчас?

— Я продолжу путь, выбранный для меня судьбой. Рабство — это бич этого мира, бич Вольных городов, и так же, как я освободила Астапор, я освобожу Юнкай и Миэрин и только после этого обращу свой взор в сторону Вестероса. Я королева и в первую очередь должна думать о своем народе, — спокойно ответила Дейенерис, делая глоток вина из серебряного кубка, стоящего подле нее.

Глядя в этот момент на королеву, Санса одновременно восхищалась ей и чувствовала ощутимый укол по собственной гордости. Никогда еще она не видела себя такой жалкой и никчемной, как сейчас. Дейенерис была не только истинным воплощением благородства, изящества и красоты, которые присущи настоящим леди, но также обладала силой, решимостью и волей, которые Санса не могла найти в своем трепещущем от страха сердце. С детства не имея за спиной ничего, Дейенерис стала королевой, завоевавшей власть и почет народа собственным умом и трудом. Дейенерис, ставшая сиротой, едва появившись на свет; Дейенерис, с младенчества скитавшаяся по трущобам Вольных Городов; Дейенерис, насильно выданная замуж за предводителя варварского племени; Дейенерис, потерявшая любимого мужа, а затем и сына; Дейенерис, взошедшая на погребальный костер и не сгоревшая в нем; Дейенерис, ставшая матерью драконов; Дейенерис, прошедшая сквозь пустыню и завоевавшая Астапор; Дейенерис, за год постаревшая на тысячу лет и прожившая сотни жизней. Дейенерис стала королевой, тогда как она, Санса, лишь принимала благосклонность других, утратив то, что имела. Дейенерис не кляла богов за свою судьбу, не лила слезы, когда ее унижали. Она стойко выносила все тяготы и лишения, закаляясь от каждого удара судьбы, как закаляется валирийский клинок под тяжёлыми ударами кузнечного молота, она становилась сильнее, выносливее и умнее, в то время как Санса наивно предавалась мыслям о благородных рыцарях и прекрасных песнях. И куда ее привели баллады о подвигах великих лордов? Кем теперь является Санса Старк? Ответ пришел сам собой: она была беглянкой, в очередной раз предоставившей себя на милость других, тех, кто силой, умом и напором сумел взять то, что должно было принадлежать им. И теперь ей, как на картине, раскрылись божественные помыслы. Она поняла, зачем боги привели ее на другой конец света: они явили ей пример той, кем должна стать Санса, чтобы вернуться домой. Она должна стать такой, как Дейенерис Таргариен: благородной, стойкой, умной, целеустремленной, сильной, и тогда все препятствия отступят, открывая для нее двери Винтерфелла.

— Это единственная причина, по которой ты хочешь остаться подле меня? — голос королевы вырвал Сансу из размышлений. Непонимающими глазами посмотрев на свою собеседницу, она искренне корила себя за то, что не расслышала вопроса, и теперь вынуждена молчаливо стоять, придумывая ответ. Однако Дейенерис, видя замешательство девушки, повторила.

— Да, Ваше Величество, — потупив голову, проговорила Санса, надеясь, что румянец, выступивший у нее на щеках, не выдаст ее смущения.

На самом деле ее держала подле королевы смутная вера в то, что раз ей, потерпевшей кораблекрушение, удалось избежать холодных объятий смерти, то возможно и ее спутник сумел спастись, а значит, он непременно пустится на ее поиски.

— Вот и хорошо, а теперь я хотела бы тебе сообщить о том, что с сегодняшнего дня ко мне на службу заступил новый королевский гвардеец, который, кстати, имел удовольствие быть твоим знакомым. Он не раз доказал свою преданность короне и мастерство в бою, поэтому с сегодняшнего дня ему предстоит стать главнокомандующим моей армией.

При этих словах сердце Сансы начало бешено колотиться в груди, готовое вот-вот вырваться наружу, обнажив все ее скрытые эмоции. Если бы подле нее не стоял стул, за спинку которого она смогла ухватиться, девушка непременно бы рухнула на пол. До ее слуха донесся скрип открывающейся двери и тяжелая поступь человека в доспехах, остановившегося за спиной. Разум твердил ей, что нужно всего лишь повернуться, чтобы встретиться с ним взглядом, но ноги будто налились свинцом, а голова кружилась так, что любое движение грозило красавице неминуемым обмороком.

— Леди Санса, — раздался голос за ее спиной.

В этот момент сердце, так отчаянно трепетавшее в ее груди, будто упало вниз, заставив девушку испытать все тяготы разочарования и разрушенных надежд всего от пары слов.

— Это не он, — одними губами прошептала она, собираясь с остатками сил, чтобы повернуться к вошедшему воину.

Перед ней стоял пожилой рыцарь с серебряными волосами, крепкого для своих лет телосложения и огромным мечом, висевшим у него на поясе. Долгая дорога и лишения, которые неизменно выносят все путешественники, оставили на нем свой след: под глазами залегли темные синяки, щеки осунулись, щетина закрыла добрую половину его лица, а не стриженная бородка неровными прядями свисала с подбородка, но во взгляде старика по-прежнему читалась решимость, с которою он неизменно бросался в бой, повергая ниц даже самых искусных фехтовальщиков.

— Сир Барристан, очень рада Вас видеть здесь, — проговорила Санса, пытаясь придать голосу больше уверенности, но, как назло, он срывался при каждом звуке.

— Видя разочарование в Ваших глазах, не могу с Вами согласиться, — с ехидной улыбкой, присущей лишь старикам, проговорил гвардеец, прижав ладонь к широкому нагруднику.

— Я… простите мне мою неучтивость… сир… — запинаясь, начала Санса, чем вызвала еще большую улыбку на старческих устах.

— Миледи, я слишком стар для придворного этикета, простите мне мое замечание, — хриплым голосом проговорил он. — Я не имел возможности лично выразить Вам свои соболезнования из-за преждевременной кончины Вашего отца, поверьте, все мы искренне скорбим, он был прекрасным человеком.

— Благодарю, сир Барристан, — скрывая слезы, пролепетала она.

— Леди Санса, благодарю Вас за то, что провели это утро со мной, — вмешалась в разговор Дейенерис, — но мне необходимо созвать военный совет, чтобы обсудить детали предстоящего похода. Через две недели мы выступаем на Юнкай!

— «Как? Всего две недели? Выходит, у меня совсем нет времени на поиски», — подумала она, но, чинно поклонившись, вышла из опочивальни.

Дорога в собственные покои показалась Сансе бесконечным лабиринтом, по которому она вынуждена была блуждать до скончания веков. Как ни силилась она преодолеть свое волнение, мысли отказывались собираться в единую мозаику, оставляя в ее сознании десятки несобранных фрагментов. Трижды заблудившись, трижды вернувшись к исходной точке, она продолжала бесцельно бродить вверх и вниз по пирамиде, пока, наконец, невысказанные слова не встали комом в ее горле, а пелена слез не окутала ее глаза настолько, что она была не в состоянии идти вперед. Тогда девушка бессильно упала на каменную лестницу, задохнувшись от собственных рыданий, проваливаясь в темноту, из которой, как ей в тот момент показалось, она не сможет найти выхода.

========== Новый знакомый ==========

Повозки с фуражом и провиантом медленно тянулись по раскаленной земле, то и дело проваливаясь в глубокую колею, протоптанную прошедшими войсками. По распоряжению Дейенерис обозы выступили на следующий день после ухода авангарда Безупречных, и теперь наспех сколоченные телеги, нагруженные пшеном и солониной, тяжело ползли к намеченной цели, растянувшись на многие мили.

Солнце, поднявшись в зенит, припекало настолько, что сделало пребывание Сансы в крытой повозке практически нереальным. Девушка то и дело высовывалась из маленьких окошек, чтобы глотнуть свежего воздуха, изнывая от желания встретиться с прохладным ветром. К счастью, большая часть дороги пролегала через побережье залива Работорговцев, что позволяло не только наслаждаться морским пейзажем, но и дышать солоноватым воздухом. Впервые за свою жизнь Санса пожалела о том, что отказалась ехать верхом, как делала это Дейенерис.