Выбор (СИ) - Страница 47

Николай Обухов, который ехал рядом с коляской, не выдержал и с восхищением сказал:

— И как у вас так всё получается, Ирэн Леонидовна, даже в плену вы умудрились найти себе занятие

На что, ехавший с другой стороны Виленский, ревниво произнёс:

— Учитесь, князь, и у вас тоже так будет получаться

После замечания Виленского Обухов больше так явно восхищение не выражал.

Софья, в свою очередь, рассказала, что было после того, как Ирэн похитили:

— Ирэночка, я так кричала, так кричала, что потом два дня не было голоса. Мужчины сразу же побежали вас спасать. Это было страшно…страшно красиво. Они были словно ангелы возмездия, ничто не могло их остановить. Но вас уже уволокли.

Ирэн рассмеялась:

— Очень верное слово, Софья, именно уволокли. Я даже сознание потеряла, потому что меня перекидывали через горы словно мешок с мукой.

— Ой, а знаете, я же без вас ездила на места бурения и там такое, — Софья широко-широко распахнула глаза, — вам обязательно понравится.

Ирэн решила, что ещё завтра побудет в долине, посмотрит, как дети устроились, а через день поедет в сторону княжеского замка, а оттуда на буровые.

В долину они вернулись, когда начало темнеть, но все ждали Ирэн и барона. Софья вместе с братом тоже решили остаться переночевать, благо место для Софьи было в домике, где разместилась Ирэн вместе с Равшаной, а где ночевали мужчины, это Ирэн было неизвестно.

После ужина дети повели Ирэн в свои домики.

В домиках пахло деревом и какой-то луговой травой.

Оказалось, что кроватки не только установили, накрыли матрасами, но ещё и успели пошить бельё и подушки.

— Когда? — удивилась Ирэн

Виленский только загадочно улыбался, а капитан гвардейцев устало утирал лоб.

Когда выходили от мальчишек, Ирэн улыбалась, вспоминая, как они словно маленькие обезьянки с огромным удовольствие залезали на вторые этажи и высовывали оттуда улыбающиеся рожицы.

У девочек в комнате стояло семь кроватей и несколько тумб. Туалетный столик тоже был, правда без зеркала.

Виленский почему-то строго взглянул на одного из гвардейцев, тот опустил голову и проговорил:

— Завтра обещали доставить, здесь в округе нигде нет, это же вам не столица, господин барон.

А утром приехал курьер, но привез он не зеркало, а новости, которые полностью поменяли все планы.

Новости были в виде кувшина и когда его раскрыли, то многие сморщили носы, но для Ирэн это был аромат победы.

— Это и есть «чёрная кровь»? — спросил подошедший князь Обухов

— Нет, — отрицательно замотала головой Ирэн, — это нефтер, так мы решили назвать «чёрную кровь», добытую в Стоглавой империи.

— А почему она так дурно пахнет? — спросила Софья, смешно наморщив нос

Ирэн очень хотелось ответить, что это и есть запах денег, как говорили в её мире, но опередил её Виленский:

— Зря вы Софья Павловна носик морщите, нефтер на ваших будущих землях добывать будут, и это запах независимости, безопасности и богатства нашей империи.

Ирэн подумала, что лучше и не скажешь. И вправду запах независимости и безопасности. Самое главное, чтобы не отдавали ни за что, как в её прошлом мире, меняя нефть на «бананы». Вон как Ханидан, у которого нефть просто из земли вытекает, никому вообще не поставляет, установил монополию и «цедит по капле».

Ирэн посмотрела на Виленского и решила, что надо обязательно ему рассказать, про роль углеводородов, когда начнут активно развиваться технологии. Возможно, именно от Виленского и его друга императора будет зависеть станет ли Стоглавая просто сырьевой базой или одной из сильнейших держав.

К кувшину с нефтером прилагалась записка, в которой Гукасов расписывал дальнейшие шаги, и молитвенно просил Ирэн привезти кого-либо, кто мог решить с транспортировкой и очисткой.

Ирэн, прочитав записку, беспомощно посмотрела на Виленского. Она не заглядывала так далеко. Свою задачу Ирэн определяла как поиск нефти, а всё остальное должен был решать человек императора.

У Гукасова был перегонный аппарат, на основе которого они собирались выстроить большое производство керосина. И надо было решать и считать, где его строить. В диких землях Горного княжества или поближе к столице. Если к столице, тогда надо подумать о том, как транспортировать сырой нефтер.

Конечно, сейчас, если ширванское ханство войдёт в состав империи, то транспортировка по железной дороге становится оптимальным способом. Не везти же нефтер через перевалы?

Всё это Ирэн и высказала Виленскому. И вскоре была приятно поражена, понимая, что вот государственный деятель в девятнадцатом веке, это вам не то, что в двадцать первом.

Во-первых, барона нисколько не испугал масштаб задач, во-вторых, Виленский, видимо лучше знал, где находятся нужные «рычаги»

Ирэн было предложено собираться, Виленскому надо было встретиться с профессорами до того, как императорские курьеры повезут письма нужным людям, а оставлять её одну он не хотел.

Конечно, Ирэн хотелось ещё немного побыть с детьми и Равшаной. Она думала, что ещё будет время «разбить лёд» между ней и Мещерской, которая всё чаще выходила и возилась с детишками. Равшана подарила Мещерской никаб, и теперь ей стало значительно комфортнее, чем в платке.

Равшана рассказала Ирэн, что настоятельница делает Мещерской компрессы с какой-то местной травой, и рубцы на лице женщины постепенно рассасываются, хотя ресницы, брови и волосы пока не отросли

Но к своим детям хотелось больше, а то, что профессоры добрались до нефти, приближало возможность возвращения домой. Теперь только надо было дождаться дня свадьбы Софьи и Давида, и можно было ехать.

Новостей пока из Баку не было, но, как улыбаясь сказал барон, «это тоже хорошая новость».

Собрались быстро, дольше заняли прощания с детьми и Равшаной. Равшана ни в какую не захотела ехать во дворец князя Дадиани. Ей нравилось в долине, она, как показалось Ирэн, взяла шефство над настоятельницей, её подопечной и детьми. Вся хозяйственная часть была на ней.

Дети расстроились, что Ирэн так быстро уезжает, и Ирэн пообещала перед самым отъездом вернуться в долину.

— Проверю как вы здесь устроились, — стараясь говорить весело, хотя комок в горле стоял, сказала Ирэн

— Не волнуйся Ирэн, — говорила Равшана, скоро поспеет инжир, и мы начнём его собирать, приедешь как раз на сбор. Знаешь как это вкусно?

— А ещё липко, — вставил свои «грошики» Михаил, которого оставили главным помощником Равшаны.

Виленский пообещал прислать учителей, и присвоить приюту статус, либо княжеского, либо императорского.

Ирэн сначала не поняла, почему сразу нельзя было назначить императорский статус приюту, но как оказалось, была разница между уездами и княжествами. Такие вопросы без князя не решались.

К ужину добрались до княжеского дворца.

У Ирэн чуть было барабанные перепонки не лопнули от того крика радости, который устроило семейство Дадиани.

Бабушка Нино громче всех приветствовала Ирэн. Манана и супруга князя Дариа и даже сам князь, все искренне радовались её возвращению.

На ужин собрались все, кто был в замке и похоже, что собирались гулять всю ночь, но Ирэн, чуть пригубив вина, начала засыпать. Софья Обухова тоже зевала. И их отпустили отдыхать.

Ирэн подумала о том, что утром надо встать рано, чтобы поехать на буровые, но, когда она проснулась уже вовсю светило солнце.

— Совсем я с этими приключениями весь режим сбила, — подумала Ирэн, сладко потягиваясь в нормальной широкой кровати.

Позвала горничную и попеняла ей, что та её не разбудила.

Но горничная рассказала, что это господин барон «не велели будить», а послали за профессорами верховых. Так что «ехать госпоже баронессе никуда не надо, профессора сами скоро приедут».

Поэтому у Ирэн было «ленивое утро». Позавтракала она вместе с Софьей, которая хоть и не проспала, но решила дождаться Ирэн, потому что у неё были новости, о которых она и поведала: