Выбор с последствиями (СИ) - Страница 2

— Да. Меня Марина зовут. Я перевелась из другого института.

— Откуда?

— С Воронецкого.

— Я Андрей, это Ваня, Лиза…

Дальше ребята из группы сами начали представляться девушке. Староста задал дружелюбный настрой и она была рада, что знакомство прошло так легко и гладко.

Когда в кабинет вошёл преподаватель, гул голосов резко замолк. Студенты стоя поприветствовали его

Он сделал паузу, многозначительно окинув взглядом аудиторию. Скривил недовольную гримасу и сказал:

— Садитесь. Так, я вижу у нас прибавление. В том году на парах вас не было. — Он посмотрел на Марину.

— Да. Я перевелась в этом году. Из Воронецкого. — быстро ответила она

— Наверно в Воронецком правила приличия студенты не знают. Вы бы хоть встали, когда разговариваете с преподавателем.

Девушка тут же подскочила с места. Она смотрела вниз, потупив взгляд и то бледнела, то краснела.

— Ну и какие же оценки у вас были по нашему предмету?

— Я отличница.

— Ну тогда расскажите, какие функции… преподаватель с упоением наблюдал, как на лице Марины появляется выражение испуга и удивления.

— По программе эта тема будет только через три занятия. Я не готовилась отвечать, но могу своими словами…

— Своими словами будете с друзьями общаться, а мне нужны точные определения. — он разглядывал её сверху вниз, демонстрируя своё пренебрежение

Девушка съежилась ещё сильнее

— Здесь не прокатит получать оценки за красивые глазки. Вот чем вчера вы вечером занимались?

— Работала — честно призналась девушка

— А надо было учиться. Тут вообще-то люди учатся, дорогуша- преподаватель засмеялся, будто сказал какую-то шутку. Студенты тоже подыгрывая ему, смеялись. — Вот Лиза точно готовилась — продолжил он и задал вопрос по сегодняшней теме другой девушке, которая была любимицей преподавателя. После того, как она ответила, он снова обратился к Марине.

— Вот, как надо отвечать, а не бэ-мэ-кукареку. Видимо, чем-то не тем вы в институте занимались. — вся группа хихикала под шутки преподавателя.

Андрей смотрел на бледную расстроенную Марину, которая еле сдерживала слезы. Ему тоже было не смешно, а для одногруппников это было просто шоу и веселье.

Он хотел заступиться за девушку, но не знал, как это сделать. Он сам боялся попасть в центр насмешек и молчал, но поддерживать нападки точно не собирался.

— Не переживай. Он всегда такой. — Андрей улыбнулся Марине, когда пара закончилась и они вышли из аудитории.

Девушка вместо того, чтобы ответить любезностью, почему-то разозлилась.

— Ещё не хватало, чтобы кто-то меня жалел, не надо вот этого — сказала она ему настолько тихо, чтобы это мог услышать только он.

“Что с ней?” — подумал Андрей, он ведь был любезным и хотел помочь.

— А кем ты работаешь? — Андрей решил продолжить общение.

— Художником. Рисую на заказ.

— А можно посмотреть что-нибудь?

Марина включила телефон и стала показывать свои работы.

— Это заказы на карикатуры… Это иллюстрация на книгу…

— А почему ты перевелась?

— По личным причинам. Я не хочу говорить на эту тему.

— Ладно.

Молодой преподаватель психологии, идущий навстречу подозвал Андрея к себе. Это был один из тех педагогов, с которым Андрей особенно сдружился. Он был больше похож на студента, чем на педагога, носил обычные джинсы и футболку, но почему-то, когда входил в аудиторию, излучал такую силу, от которой все замолкали. Даже старые опытные преподаватели становились робкими от той уверенности, с которой он умел вести лекцию или беседу.

О нём ходило множество слухов, говорили, что он обладает экстрасенсорными способностями или работал в спецслужбах. Но каждый раз новым ученикам на лекциях он внушал, что это всего лишь знания и навыки хорошего психолога. Он вызывал такой интерес к своему предмету, что экономисты, юристы и ученики других факультетов, где он вел свой предмет, часто переводились на факультет психологии, желая стать похожими на своего кумира.

— Здравствуй. Торопишься? Зайди ко мне!

— Нет. У меня окно. Я свободен.

Зайдя в кабинет Дмитрия Николаевича, Андрей расслабился, и стал вести себя как дома, он заварил чай и плюхнулся в кресло.

— Мне нужно просить тебя, или сам расскажешь?

— Я заполнил 10 клеточек.

— Прошло 2 месяца, можно было это сделать за неделю. В чём трудность?

Дмитрий сел напротив Андрея. Он внимательно смотрел на него не отводя взгляд.

— В чём именно трудность? — повторил он мягко

Андрей откинулся на спинку и закрыл глаза.

— Мне кажется, что проще вытерпеть любой дискомфорт, наступить себе на горло, но пойти на уступку человеку и быть для него хорошим.

— Иначе что? Что будет, если ты не будешь хорошим?

— Будет какая-то реакция от этого человека. Возможно непредсказуемая.

— Какая реакция пугает тебя?

— Начнется конфликт.

— Какие ситуации ты отметил в блокноте? Наверняка они отложились у тебя в памяти.

— То, что они отложились, это точно. Я чувствовал себя мягко говоря…

Для начала я вернул мультиварку, которая неправильно работала.

— И с этим возникли сложности?

— Продавец усердно пытался меня убедить, что она так и должна работать, и это я неправильно ею пользуюсь.

— И что было дальше?

— С одной стороны, я мог признать, что я дурак, и смириться со сломанной мультиваркой, а дальше мучиться с ней или за свои деньги купить новую. А с другой, настаивать на своём, причинить неудобства продавцу, вступить с ним в конфликт.

— И что было дальше.

— Дальше у меня тряслись руки, когда продавец смотрел на меня недовольно, и меня злило его поведение. Я несколько раз чуть не отказался от своей идеи, и чуть не пошел домой, но пересилил себя.

— И в итоге?

— Мультиварку поменяли, а я остался каким-то раздавленным, будто из меня этим конфликтом, этой злостью, всю энергию вытянули.

— Ок. Ты купил новую мультиварку?

— Да.

— Ты доволен?

— Да, сейчас понимаю, что сделал правильно.

— Хорошо. Что еще оказалось в твоем списке?

— Я отказался уступать место в автобусе. Это было ужасно.

Обычно, когда я уставал на работе, я вызывал такси и тратил много денег, чтобы сидя добраться до дома. Просто, потому что, в автобусе не мог не уступить место другому человеку.

— И чего ты боялся?

— Того, что в принципе и произошло. Зашел мужчина, не старый, лет 45–50 может. Сначала стоял надо мной, а потом как начал причитать, что мол молодежь невоспитанная пошла, старшим место не уступают. А я с ног валюсь, столько мешков перетаскал. Продолжаю сидеть. На меня все вокруг смотрят осуждающе, перешептываются. Какие-то бабки стали поддерживать вслух этого дядьку.

— И что дальше?

— А я сидел, терпел, вышел на своей остановке, хоть и хотелось выйти раньше, лишь бы не терпеть этого унижения. А когда оплачивал проезд, водитель мне демонстративно кинул сдачу, небрежно так. Пришлось поднимать с грязного пола, то, что упало.

— И что ты чувствовал?

— Плохо мне было. Не хочется быть изгоем. — дыхание Андрея стало глубже и быстрее от неприятного воспоминания.

— Дальше рассказывай.

— Дальше было немного проще. — Андрей сделал глубокий вдох, чтобы успокоиться.

Лицо Дмитрия было сосредоточенным, он будто бы смотрел сквозь парня, будто бы видел то, что происходило внутри его головы.

— Я послал начальника. Уволился. После того, как узнал, что зарплата урезана. Меня это не устраивало. Начальник предложил уйти, пригрозив, что найдет того, кто будет работать за эти деньги.

Я ответил “Ок. Я пошёл.”. В этот день я должен был разгрузить две газели за вечер. На меня рассчитывали, никто больше не мог выполнить эту работу.

Я просто ушел и ему пришлось свою спину рвать. Ох, какие угрозы он мне кричал вслед, когда я уходил! Он надеялся, что я уйду после того, как закончу работу.