Выбирай - Страница 13

– Ты, сука, совсем берега попутал!

– Сопляк! – рычу, одним махом преодолевая разделяющее нас расстояние и тут же вздергивая парня за шкирку, валю на стол. Сметая его широченной спиной бокалы. Слышится звон и хруст стекла под ногами, что слегка отрезвляет. Будь я чуть моложе, уже сломал бы ему пару костей и выбил челюсть, но прошлое и возраст научили выдержке и рациональному подходу даже в таких вещах, как драка. Но кто бы знал, как сейчас тяжело себя сдерживать!

– Пусти, сука! – орет Ромочка и получает еще одну встречу с кулаком, на этот раз в глаз и легкую встряску за шкирку.

– Слушай сюда, урод, – рычу, когда в зале клуба виснет тишина. – Еще раз я увижу тебя в этом клубе или моем, выползать будешь на сломанных конечностях. Понял меня, хоккеист гребаный? – встряхиваю, что вызывает очередную порцию рева и угроз.

–Ты совсем охуел, Гаевский! – ревет парень, маша кулаками, активно разрезая воздух, пытаясь отцепить меня от своей футболки и оттолкнуть. – Я на тебя заяву…

– Сопли подотри, юнец, – отталкиваю от себя мешок с костями. – На вот. – Достаю из заднего кармана пачку купюр, заранее приготовленную, и швыряю в этого придурка, прикрывающего ладонью синяк. – Ты ведь так привык проблемы решать? Бабки выкачивая?

– Что за на хер?! – занимает вертикальное положение Савельев, хватаясь за нос, из которого фонтаном хлещет кровь. – Ты обкурился что ли, мажор хренов?

– Да нет, сосунок, это ты мажор. Не стесняйся, бери. Нервы полечишь. Только запомни, – хватаю парня за футболку, подтягивая к себе, чтобы никто, кроме него, не слышал. – Увижу рядом с Кати, в асфальт закатаю. Не найдут.

– Какой Ка… – хмурится парень да тут же замолкает под моим взглядом. Клянусь, в этот момент желание перебросить его на танцпол через перила стало невыносимым просто.

– Бывшая моя, что ли? Она тебя натравила?

Видит бог, больше бить не собирался, но он сам нарвался… на кулак под дых.

– С…у… к…а… – сгибаясь пополам и хватаясь за живот, шипит парень.

– Однако для хоккеиста тушка твоя слишком нежная, Савельев. Как тебя на арене еще в лед не вкатали, удивительно.

– Ты мне за это ответишь, Гаевский.

– Руки коротковаты. Ты подумай на досуге над тем, что я тебе сказал.

И не дожидаясь ответа, разворачиваюсь и иду вон из клуба.

– Гаевский, гад! – слышу шипение от Костяна, – этот сосунок мне же теперь со своими копами всю плешь проест.

– Держи, – вкладываю в ладонь друга чек на круглую сумму. – Моральный ущерб компенсирую.

И больше не говоря ни слова, покидаю заведение.

В машину.

Дорога и самолет.

Спустя полтора часа, заняв свое место на борту авиалайнера вспоминаю, что обещал позвонить Кати. Шарю по карманам косухи, и медленно начинает подниматься паника. Обшарил все отделения сумки, но чертового телефона нет. То есть совсем! Откидываю голову на сиденье, и только тут до меня доходит, что, ответив девушке на СМС, чисто машинально кинул мобильный на кровать. Да, по-видимому, там его и оставил…

– Твою бабушку, Гаевский, – потираю переносицу, вздыхая. Мало того, что лечу в другую страну без мобильного, так еще и неделю без связи. Плевать я хотел на рабочие звонки, но знаю Кати – она наверняка обидится, что я молчу.

Идиот!

– В какой клуб направим этих неформалов? – заглядывает ко мне в кабинет Кристина. Снова в убийственно короткой юбке и майке с вырезом чуть ли не до пупка. Я, конечно, не ханжа, но это работа, офис. Или я чего-то не понимаю в современном рабочем стиле?

– Гаевскому нужно позвонить, на конец месяца свободно только у него в “Модис”.

Правда, вероятность дозвониться запредельно мала, но, может, это он только меня резко решил игнорить.

Первые двое суток с момента нашей последней “встречи”, когда я завалилась к нему домой и практически взяла силой, ха-ха, мы нет-нет, да перекидывались сообщениями: язвительными, милыми, колкими и… волнующими. Я даже успела, за смешных два дня, привыкнуть к его: “Доброе утро, детка” и “Спокойной ночи, сладкая”. А после он пропал. Прошли почти сутки с последнего полученного от Гая сообщения: “позвоню позже”, но звонка я так и не дождалась. Разволновалась, как дурочка, и даже пыталась позвонить сама, но он не отвечал.

Раз, два…

А потом я просто прекратила бесполезные попытки. Хотя в голове так и крутилось его брошенное, видимо, от жалости: “Я рядом”, но вот по факту – тишина. Ненадолго его “запала” хватило. И правильно, будто проблем у него в жизни мало, чтоб еще и “слезы вытирать” мимолетной знакомой на пару ночей.

– Попробуй ему набрать с рабочего. Я не могу дозвониться ему на мобильный…

– А Макс не в городе, – как ни в чем не бывало выпаливает моя помощница, рассматривая свой кислотно-желтый маникюр. Верх вульгарщины.

Нет, я точно ханжа.

– Макс, значит? Это что за панибратское обращение?

Почему эта рыжеволосая пигалица о нем так максимально неформально говорит? Все-таки рабочий этикет никто не отменял.

– Прошу прощения, а что в этом такого? – да уж, Кристина никогда не лезла за словом в карман. – Почему я должна обращаться к нему исключительно Максим Александрович?

– Может, потому что существует такое понятие, как рабочая этика? Это во-первых. И на секундочку, он старше тебя вдове, Кристина.

– Ну, так и вас тоже, Катерина Алексеевна.

Один – один, черт побери.

Губы помощницы расползаются в нелепой улыбке, а в глазах полная пустота. Каждый раз в подобных “стычках” я смотрю на нее и гадаю: она прикидывается наивной дурочкой или и правда “без царя” в голове?

– Откуда ты знаешь, что Гаевский не в городе? – перевожу взгляд в ежедневник, где уже насквозь проткнула ручкой пару десятков листов от злости, непонятно откуда взявшейся.

– Да так, просто знаю и все, – отмахивается Кристина.

–У вас что-то есть с Максом? – выпаливаю прежде, чем успеваю остановиться. В груди разливается вязкое чувство мерзкого предчувствия.

– Нет, – невинно хлопают накладные ресницы, а губы растягивает издевательски-довольная улыбка, – с чего вы взяли, Екатерина Алексеевна?

– Да так, просто знаю и все, – возвращаю девушке ее же фразочку.

После такой реакции ни сколько не сомневаюсь, что я права.

Вот же гад, Гаевский! Бабник хренов! Хотя, а чего я удивляюсь и злюсь-то? Прекрасно же знала его “пристрастия”, когда так опрометчиво “летела” в объятия. Макс был учтив и терпелив, но не более. И почему я тогда сейчас так зла?

– Так я пойду, поищу еще варианты площадки? – вырывает из самокопания и самопоедания Кристина.

– Иди.

Провожаю голые ноги взглядом и, уже когда девушка почти переступает порог моего кабинета, не могу сдержаться:

– Впредь на работу прошу надевать что-то более скромное. У нас пиар-агенство, а не бордель.

Кристина оборачивается, пару секунд сверлит меня взглядом, после чего пожимает плечами и удаляется, хлопая дверью – еще одна дурацкая привычка.

– Действительно, – бурчу себе под нос, – будь она более одета, вряд ли бы Макс на нее посмотрел. Даже у рыбки мозгов больше…

Морщусь и беру в руки мобильный. Долго пялюсь на экран, размышляя, позвонить Гаю или лучше не стоит. В итоге трусливое “я” побеждает, прячу гаджет в сумку и ухожу с работы раньше, чем обычно.

На улице тот прекрасный и солнечный апрель, когда уже в середине месяца можно ходить без куртки и вдыхать полной грудью ароматы цветущей природы. Весна в этом году ранняя и потрясающе теплая. Уже сейчас деревья потихоньку обрастают зелеными листочками, шелестя на теплом весеннем ветру, газоны усыпаны желтыми одуванчиками, а с тополей летит первый пух.

Неторопливо бреду вдоль аллеи в глубине парка, полностью погрузившись в свои мысли и слушая в наушниках на полной громкости ненавязчивую музыку, когда взгляд выцепляет в толпе фигуру бывшего. Первое мгновение теряюсь, хочу трусливо развернуться и пойти в другую сторону, но разум берет верх. И я продолжаю свое неторопливое дефилирование ему навстречу. Ему и его новой мадам, которая, вцепившись в мужскую ладонь, на несгибающихся ногах на высоченной шпильке идет рядом. Красивая, но слишком вульгарная. На Кристину похожа, такая же молодая и дерзкая. Ни вкуса, ни стиля, ни совести, раз увела чужого парня. Хотя, этого только помани большой грудью и вседозволенностью – сам побежит. Смотрю на ее вываливающийся из белой спортивной майки четвертый размер и кривлю губы в ехидной улыбке. Сколько раз за время наших отношения Рома намекал, что было бы неплохо сделать мне грудь. Своеобразный апгрейд. Как мне, влюбленной дуре, хватило мозгов не поддаться на его уговоры, удивительно.