Вы не передумали, бандиты? - Страница 3

– Вольно, товарищи офицеры! Молодцы, хорошо встречаете старших по званию!

Удивленные лица коллег, не понимающих, откуда взялся капитан, заставили Романа от души рассмеяться.

– Все, спасибо! Можешь ехать! – отпустил ротный генеральского шофера, а сам, повернувшись ко все еще не пришедшим в себя офицерам, сказал: – Расслабьтесь, бойцы, это была шутка!

– У вас же сегодня выходной, товарищ капитан? – поинтересовался светловолосый лейтенант у Романа.

– С вами отдохнешь, как же! – многозначительно ответил Никонов, уже заходя в расположение своей части.

Молодые офицеры посмотрели друг на друга, совершенно не понимая, что же имел в виду ротный, и, пожав плечами, разошлись по своим делам.

Командирские часы ротного показывали десять часов утра, а это означало, что его бойцы сейчас тренировались на шестой территории. Вся часть делилась на несколько территорий, на которых находились полоса препятствий, тир для стрельбищ и другие приспособления, где бойцы оттачивали свое мастерство. На шестой территории, куда направлялся ротный, спецназовцы отрабатывали приемы рукопашного боя. Еще издали Роман заметил, что один из его взводных, разбив бойцов на пары, устроил спарринг-занятия. Учения спецназовцев были далеко не похожи на учения в каких-нибудь других частях нашей армии. Здесь бились по-настоящему, не обращая внимания на кровь и боль. Только так из обычного парня мог получиться закаленный боец, готовый противостоять любой силе и опасности. Лишь здесь каждый из бойцов понимал, на что он способен. Но на то он и спецназ – элита Вооруженных сил!

Со своими подчиненными капитан старался обращаться не по уставу, так как завтра мог оказаться с любым из них в условиях, где на первом месте – боевой дух и уважение к командиру. Поэтому, когда ротный подошел к взводному Охрименко, тот не прекратил занятия и не построил бойцов для приветствия командира, а, повернувшись к Роману, попросту поздоровался с ним за руку.

– Ты же сегодня выходной, Роман Георгиевич? – услышал капитан в который раз за сегодняшний день.

– Генерал вызывал к себе.

– Понятно, – протянул взводный, прекрасно понимая, что стоит за этими словами. – Куды ехать?

– В Астрахань.

Взводный сделал удивленное лицо, но лишних вопросов задавать не стал. Здесь это было не принято, так как практически каждая операция несла в себе некую секретность. Каждый понимал, что если его включат в группу, то он и так все узнает. А если нет, то и спрашивать не стоит.

Увидев, что один из бойцов неправильно выполняет захват противника, вооруженного ножом, крикнул:

– Плохо, Воронин! Тебя уже десять раз можно было разделать как тушку!

Бойцы прекратили схватку и посмотрели на командира, как бы призывая его показать, как надо правильно выполнять прием.

Кроме старослужащих и проверенных бойцов, в роте капитана было немало новичков, которые еще только начинали свой воинский путь служения в спецназе, и поэтому ротный не раз на собственном примере обучал новичков искусству ведения боя. Хлопнув в ладоши, ротный приказал:

– Сделали круг!

Бойцам не надо было повторять два раза. Многие из них уже знали, что сейчас командир будет учить новичков, а для многих это было не только хорошим уроком, но и интересным зрелищем. Командир никогда не искал легких путей в чем бы то ни было. Когда ротный оказался на своеобразном ринге, он для начала обвел взглядом всех бойцов, а потом стал показывать пальцем, называя фамилии:

– Воронин! Сидоров! Никифоров! В круг!

Ротный снял свою камуфлированную куртку и отдал ее взводному, оставшись в одной тельняшке. Бойцы, которых он вызвал на спарринг, были из числа вновь прибывших, но это все равно не давало ротному больших шансов на победу, так как каждый из них уже прошел службу в рядах армии: кто в ВДВ, а кто на флоте. У двоих из стоящих перед капитаном бойцов в руках были деревянные ножи, а у третьего – короткая деревянная дубинка. Встав в боевую стойку, ротный сделал небрежный жест ладонями, призывая бойцов нападать на него.

Первым пошел в наступление тот, что был с короткой дубинкой. К слову сказать, владел он ею почти профессионально. Она со свистом разрезала воздух, когда он делал резкие движения, наступая на ротного. Расстояние между ними сокращалось, но ротный даже и не думал отступать, а вопреки всем правилам сам двинулся на противника. Когда между ними осталось меньше метра, боец сделал последний взмах дубинкой, уверенный в том, что сейчас отправит командира в нокаут, но случилось следующее. В последнюю секунду капитан присел, и удар так и не достиг своей цели. Зато удар ротного пришелся точно. Как только дубинка со свистом пролетела над его головой, он снова выровнялся во весь рост и прямым ударом ноги в грудь заставил бойца отлететь на пару метров и выронить из рук свое оружие. Двое других бойцов, видя, как их командир расправился с двухметровым гигантом, не стали дожидаться удобного случая, а вдвоем бросились на капитана, размахивая деревянными ножами. И это было их ошибкой. Ротный сделал кувырок через голову, а когда вскочил на ноги, все увидели у него в руках ту самую дубинку, с которой минуту назад на него нападал гигант. Не останавливаясь, ротный ударил ею по ногам одного и тут же нанес удар в живот другому. Весь бой продолжался не больше двух минут, но этого времени хватило, чтобы все увидели на земле корчившихся от боли бойцов. Ротный бросил в сторону деревянную дубинку и помог своим бойцам подняться на ноги. Держась за ушибленные места, они смотрели на командира, еще не совсем понимая, как втроем не смогли с ним справиться.

– В любом бою главное не численность, а умение рассчитать свои действия по отношению к противнику, – сказал ротный стоящим перед ним бойцам, а потом, снова хлопнув в ладоши, приказал: – Все! Концерт окончен! Продолжать занятия!

Подойдя к взводному Охрименко, ротный спросил:

– Что-то я не вижу Сидоренко, где он?

– Так он же на КПП пийшел. Що, вы разве не встретылысь, – удивился круглолицый хохол.

– Що-то не встретылысь! – улыбаясь, передразнил его ротный.

Взводный Охрименко, которого бойцы за глаза называли «взводный Охрененко», служил под командованием ротного уже больше года. Добродушный хохол своим украинским говором у всех в части вызывал смех и улыбки, но не обижался, а наоборот, не упускал возможности и самому посмеяться с бойцами. Но когда он первый раз отправился с ротным на задание, то проявил себя как хороший и смелый солдат, на которого всегда можно положиться в трудную минуту. Кроме того, он умел принимать правильные решения в сложных ситуациях, когда, казалось, для этого совсем нет времени, за что и был в конце концов назначен командиром взвода.

– Я буду у себя. Как он появится, пускай сразу же придет ко мне! – приказал ротный. Свой небольшой кабинет, отделанный деревянной рейкой, ротный называл «штаб-квартирой». Здесь стояли обычный деревянный стол, старый шкаф времен Феликса Дзержинского, конечно же, высокий железный сейф, где хранились личные дела бойцов, и потертый кожаный диван, на котором ротному не раз приходилось коротать ночи, когда он допоздна задерживался в части. Но Роман и не претендовал на какие-нибудь хоромы, считая, что для настоящего солдата достаточно самого необходимого. Если бы не Маруся, то у него и в квартире не было всего того, что находилось сейчас. Когда она первый раз попала к нему в гости, то не просто удивилась, а была шокирована обстановкой. Как подлинная хозяйка, сразу же взяла все в свои руки и стала наводить порядки по-женски. Не прошло и пары месяцев, как квартира Романа превратилась в уютное гнездышко. Ему, конечно же, и самому нравились перемены, но сам бы он до этого никогда не дошел. Все основное время Никонов проводил в части или на заданиях.

Не успел капитан сесть за стол, как в дверь постучали.

– Не заперто! – крикнул ротный, убирая в сейф характеристики двоих бойцов, которые собирался посмотреть.

Его не было здесь целую неделю. Стол покрылся налетом пыли, и капитан, набрав полные легкие воздуха, резко выдохнул, нагнувшись над столом, как раз в тот момент, когда в дверях появился Сидоренко.