В унисон - Страница 75

– Все исчезло, – пораженно сказала она, переводя обескураженный взгляд с пса на Генджи, а потом обратно.

Тот рассмеялся, и Лили, чувствуя приятное расслабление, охватившее все ее тело, блаженно улыбнулась, уронив голову Генджи на плечо.

– Это самый глупый способ избавляться от духа, который я только знаю, – сказала Лили с усмешкой.

– Я прочитал в интернете, что собак должно быть много, а одержимого стоит привязать, чтобы они смогли облизать его с ног до головы, – в тон ей ответил Генджи. – Но я решил, что для такой хрупкой девушки, как ты, будет достаточно и одного пса.

Лили легонько стукнула его по плечу и рассмеялась. Она отстранилась и взглянула на Генджи, выражая взглядом благодарность за все, что он сделал для нее за последние несколько дней. Увидев выражение ее лица, Генджи забеспокоился и озабоченно спросил:

– Как у тебя с родителями?..

Лили сразу погрустнела. Эта тема всегда причиняла ей боль, но она понимала, что Генджи спрашивает это не из праздного любопытства.

– Не знаю, что там насчет отца, а мама с братом планируют вернуться в Японию через полгода. Мама назвала это «оздоровительным отпуском», и в целом я рада, что она хочет вернуться. Я решила пожить с бабушкой, чтобы не прерывать учебу. Позже мы с мамой купим квартиру и переедем туда.

– А как же отец?

– Он не хочет разрывать связь со своими детьми, так что видеозвонки нам обеспечены, – невесело усмехнулась Лили.

Генджи вновь притянул ее к себе и чувственно обнял, прижимая к себе так сильно, что сжал ей грудную клетку. Лили зарылась носом в складки его одежды.

Никогда еще она не чувствовала себя такой спокойной и воздушной. Это казалось сказкой. Самый лучший на свете финал.

Хидео брел в случайном направлении, не заботясь о том, куда путь приведет его. То, что он пережил в ту страшную ночь, все еще не отпускало его, тяжелым камнем осев в душе. Каждую свободную минуту он думал о произошедшем, прикидывал все возможные варианты, переигрывал свои ходы, расставляя фигуры в другом, более хаотичном порядке. Что было бы, если бы он попал в петлю? Что было бы, если бы у него была бы возможность совершить все эти попытки наяву? Он сам не мог сказать, зачем повторял и повторял это все – просто та страшная ночь, окрашенная в цвет огня и крови, завладела его мыслями целиком и полностью и лишила возможности размышлять о чем-то другом. С той же горячностью он думал о Мичи, которую уже несколько дней не видел. После произошедшего она отдалилась от него, и они окончательно потеряли какую бы то ни было связь, и без того очень тонкую и неосязаемую. В школе Мичи появлялась редко, иногда Хидео ловил на себе чьи-то заинтересованные взгляды, которые не мог найти в толпе. Его сны сошли на нет, и теперь снилось что-то совсем посредственное, чересчур простое, а потому скучное. Он стал быстро забывать сны и вскоре не мог уже сказать, снилось ли ему что-то или просто показалось, что снилось.

Взбираясь на холм, Хидео увидел тории, и сам их вид заставил его замедлиться, а после и вовсе застыть на месте, нерешительно разглядывая красоту. Тории напитались цветом, приобрели ярко-алый сочный цвет, поражающий каждого, кто приходил сюда.

Пройдя под ториями, он поднялся на холм, с каждым шагом ощущая, как мир вокруг него меняется – как будто каждая травинка под ногами приобрела священную прелесть, умерла и родилась заново, покоряя взгляд свежестью и сочным изумрудным светом. Почва под ногами стала мягче, носками Хидео отталкивался от нее легко, будто шел по пружинистому матрасу.

Хидео достиг храма на вершине, даже не надеясь, что может встретить там Мичи в компании Тамаки. Но они и правда находились там: вдвоем стояли на коленях, расположившись к нему спиной, и наклонившись над алтарем, беззвучно молились. Хидео почувствовал, что своим появлением портит этот значимый для них момент, и тут же решил уйти. Но даже не успел развернуться, как в ту же секунду наткнулся на внимательный взгляд темных глаз Мичи – звук шагов в храме заставил ее оторваться от молитвы и резко поднять голову. Тамака тоже услышала шаги, но оборачиваться не стала. Она поняла, кто это был.

От неожиданности Хидео не знал, что им сказать. Мог ли он оправдать свое появление тем, что просто шел вперед, не заботясь о цели своего путешествия и не предвидя встречи в таких обстоятельствах?

Вдруг Мичи встала с колен и, пошатываясь, сделала несколько шагов ему навстречу. Хидео тревожно замер, боясь пошевелиться. Что же он скажет ей, когда она подойдет совсем близко и сможет его расслышать? А если Тамака тоже захочет подойти? Что он будет говорить им обеим?

Он уже успел пожалеть о том, что вообще пошел сюда, но не мог двинуться с места – движения Мичи, наполненные неземной грацией и легкостью, завораживали его и умиляли. Если бы не осознание факта, что это Мичи идет к нему, он мог бы раствориться в созерцании ее движений, поддаться соблазну наслаждения. Ах, если бы Мичи не сокращала между ними расстояние, он смог бы любоваться ее движениями вечно!

Сердце забилось от восторга, от тихого-тихого счастья, наполняющего все его нутро. Когда Мичи совсем приблизилась к нему, он ощутил стойкий мускусно-пионовый запах, и этот аромат завладел его мыслями, унося в далекие воспоминания, милые его сердцу. Мичи стояла на расстоянии вытянутой руки, смотрела на него пронзительным удивленным взглядом, как будто впервые в жизни видела его, и отчаянно молчала, будто навсегда забыла, как говорить. Он видел, что ей многое хотелось сказать, это читалось в ее многозначительном взгляде, вот только она предпочитала впитывать Хидео глазами, такими жадными и ненасытными в своей первозданной жестокости.

В следующую секунду, когда Хидео открыл рот, чтобы с ней поздороваться, Мичи резко сорвалась с места и запрыгнула на него, обхватывая ладонями спину и шею. Она крепко прижалась к его щеке лбом и позволила импульсивно скользнуть по нему губами, а потом начала отчаянно и очестрастно целовать его шею. Хидео трепетно взял ее лицо в ладони и прильнул к ее губам, смакуя их вкус. Мичи зарылась пальцами в его короткие каштановые волосы перебирая пряди, играя с губами…

Они оторвались друг от друга всего на секунду, лишь для того, чтобы сказать, как сильно они тосковали в ожидании и как тяжело было смотреть в глаза другому издалека и не разрешать себе прикоснуться.

– Не знаю, как я раньше могла вынести то, что ты забывал обо мне в начале каждого цикла, – пробормотала Мичи, крепко-крепко прижимаясь носом к его щеке.

– Я сам не знаю, как мог каждый раз забывать о тебе. Это было неправильно. Ты столько попыток пережила, пока я… пока я, наконец, не понял, что тебя нужно спасти.

– Как хорошо, что теперь я могу дышать с тобой в унисон. – Руки ее скользнули по его спине, пробуждая целую волну мурашек.

– Я понял, что это значит, – проговорил Хидео, играя пальцами с ее белыми волосами. – Дышать – это лишь метафора, означающая любое действие. Я дышу вместе с тобой в одной временной плоскости. И это круто.

Мичи рассмеялась:

– Я поставила на кон все, чтобы ты это сказал. Быть с тобой в унисон – это круто.

И она вновь его поцеловала.