В унисон - Страница 72

– Быть может, она все еще дерется с этой чокнутой ногицунэ? – предположила Лили, выглядывая из-за цветов.

Ёсико, сложив руки на груди, приказным тоном проговорила:

– Значит, так, мои дорогие. Разборки цукай нас не интересуют. Сейчас я отведу вас в безопасное место, и мы вместе разберемся с вашими травмами.

– А что будет со школой? – спросил Генджи.

Ёскио окинула школу оценивающим взглядом.

– Этой комнате пришел конец, – констатировала она, осматривая окна верхних этажей и крышу, – а вот остальные кабинеты в безопасности. Комната зачарована, поэтому, как только огонь догорит, чары рассеются, и все увидят лишь пепелище и обломки.

– Будет много вопросов, – пробормотал Генджи, пожав плечами.

– Будет очень много вопросов, – подтвердила Лили.

– И все они будут преимущественно к Лоре, – дополнила Ёсико.

Хидео угрюмо пялился в одну точку, отказываясь принимать происходящее. Он боролся с накатывающей болью, которую мама сумела лишь немного ослабить, и думал о том, где сейчас может быть Мичи. Что, если для нее цикл перезапустился и теперь она вновь начала неделю с самого начала? Вдруг что-то пошло не так, и Хидео ошибся насчет своей причастности к петле, в которую попала Мичи?

Хотелось выть и рвать на себе волосы. Хидео едва сдерживал подступающие к горлу рыдания – каждая прожитая минута в данный момент времени оседала тяжелым камнем у него на душе, создавая вакуум. Каждое мгновение он ждал, что жизнь его в этом мире закончится и снова начнется с того злополучного четверга. Он не может оставить Мичи одну, не может заставить ее вновь и вновь проходить этот круг, каждый раз совершая одни и те же ошибки.

Здоровой рукой он потянулся к карману, чтобы достать чашу. Атрибут по-прежнему был внутри пиджака, но теперь с ним случилось непоправимое: чаша раскололась на две части прямо посередине, отделив ножку от самого сосуда. У Хидео сердце упало в пятки – если атрибут сломался, это не могло сулить ничего хорошего.

– Что это? – резко спросила Ёсико.

– Атрибут полукровки, – пробормотал Хидео безразличным тоном.

Ёсико приблизилась, быстро выхватила чашу из ладони и стала рассматривать, вертя в разные стороны. Хидео наблюдал за ее действиями с холодным отчуждением, а на вопросы, посыпавшиеся от Генджи, не отвечал.

– Кажется, я знаю, где хэнкан, – сказала Ёсико.

Мебу старалась не отставать от ногицунэ ни на шаг, как будто боялась, что та отойдет достаточно далеко, чтобы взять преимущество. Лора устала: лоб залило кровью от хаотичных ударов Мичи, битва с одной кицунэ была изматывающей, и у нее осталось не так много сил, чтобы легко побороться со второй кицунэ.

– Ты продолжаешь защищаться, несмотря на то что знаешь, что проиграла, – выдохнула Тамака, нанося Лоре серьезное ранение в область груди.

Пошатнувшись, Лора едва не упала на колени, но в последний момент удержалась и подняла ладонь в предупредительном жесте. Тамака застыла, ожидая нападения.

– Я старалась… – задыхаясь, пробормотала Лора, – я, правда, старалась угодить матушке, но разве возможно это сделать, когда никто не хочет отдавать души?!

– Души имеют ценность только в том случае, если они отданы добровольно, ты разве не помнишь?

Лора засмеялась, но тут же скривилась от боли. Они с Тамакой стояли друг против друга и тяжело дышали. Стоило ли так бороться ради общей цели?

– Из-за тебя тут все в беспорядке, – сказала Тамака. – Матушка нам этого не простит.

– Простит, – отмахнулась Лора. – Она всегда все прощает.

– Но не жертвенное убийство семи человек! Как ты вообще умудрилась вправить мозги тому преступнику? Он ведь убивал по твоей указке?

Лора вновь рассмеялась, на этот раз громче – испытываемая боль совсем ее не смущала. Она взглянула на мебу проницательным, чуть насмешливым взглядом и ответила, устало растягивая слова:

– Ничего я не указывала этому дураку. Просто рассказала об архетипах, о душах, которые должны собирать кицунэ. Он воспринял это как высшую миссию. Стал убивать, забирал пальцы, в которых запечатывал души. Это всего лишь дурацкий каприз дурного человека. Моя вина лишь в том, что я долгое время закрывала на это глаза.

– Но почему?

– Может, потому, что так просто удобнее? Я не знаю. В какой-то момент идея запечатывания душ стала мне нравиться, и я решила, что если ритуалу удастся свершиться…

– О чем ты?

– Видишь ли, – Лора сделала шаг вперед, а Тамака инстинктивно попятилась, пока не поняла, что Лора вот-вот упадет от бессилия, – моя сделка… ай! Моя сделка с кюби должна была принести свои плоды.

– Из-за этой сделки мы с тобой и поссорились, – с предостережением напомнила Тамака, подхватывая обессиленную Лору под руки.

– Да, – кивнула Лора, не обратив внимания на добрый жест сестры. – Я ждала, пока у нее родится сын, и, когда он родился, она… в общем-то, она поступила как самый обычный родитель.

– Она не захотела его тебе отдавать, – констатировала Тамака.

Лора кивнула и вдруг схватилась за грудь. Тамака увидела, как из раны обильно сочится кровь. Все это время Лора сдерживала рану, чтобы не истечь кровью раньше времени. Она держалась до последнего, но сил у нее почти не осталось.

– Кха-кха… я… я подумала, что ритуал можно исполнить по-другому… нужно просто собрать души и заставить…

Лора вновь сильно закашлялась и осела на землю. Тамака придержала ее, с жалостью и тоской глядя на существо, с которым столько лет прожила бок о бок. Если бы не та сделка, по условиям которой ханъе, сын-полукровка, должен отдать свою душу Инари, они бы не поссорились. Душу полукровки достать тяжелее всего, ведь ханъе, получеловек-полуекай, не так часто появляется на свет, а уж душу добровольно отдает еще реже. Задачей кюби было подготовить полукровку к тому, что тот должен однажды отдать свою душу, но, видимо, кюби решила все сделать по-своему.

– …заставить воина убить правителя, – пораженно пробормотала Тамака. – Ты серьезно думала, что это поможет забрать душу полукровки?

Лора усмехнулась, но головы на сестру не подняла.

– Всегда же работало, – сдавленно проговорила она.

Ей стало тяжело дышать, она вновь закашлялась, цепляясь когтистыми пальцами за траву, словно в ней было все ее спасение.

Тамака обхватила Лору за спину и прижала к себе, трепетно обнимая сестру в последний раз. Приблизившись к ее уху, Тамака пробормотала:

– Сейчас я убью это тело. Тебе пора вернуться домой.

Лора даже возразить не успела – острые когти сестры со всей силы вонзились ей в сердце, лишая всех чувств, всех мыслей и слов. Ногицунэ обмякла в руках мебу, и та, ничуть не изменившись в лице, вытащила сердце из грудной клетки и раздавила его в ладонях.

Когда тело Лоры обратилось в прах, Тамака тяжело поднялась и осмотрелась кругом. Мичи нигде не было – это очень дурной знак. В пионовых зарослях притаились подростки, которым нужно было стереть память о сегодняшней ночи. Тамака двинулась к ним, мысленно прикидывая, кому из них вырезать воспоминания первым. Она не хотела вновь трогать Хидео, потому что он уже пережил одну такую операцию, и вторая могла серьезно покалечить его.

Едва она приблизилась, ее взгляд встретился с холодными глазами Ёсико, которая, видимо, решила, что Тамака собирается причинить им вред. Что ж, в какой-то степени так оно и было.

– Эти дети должны забыть все, что здесь сегодня произошло, – сурово сказала она, хмуро глядя на Ёсико.

– Я не дам тебе вмешиваться в их память. Тебе придется стереть всю прошедшую неделю, а они этого не выдержат.

– Тамака, – раздался жалобный голос. Тамака резко перевела взгляд вниз, на Хидео, держащего в раскрытой ладони сломанную чашу. – Отправь меня в мир духов.

– Нет, – отрезала она прежде, чем успела осмыслить то, что сказал Хидео.

– Но мне нужно спасти Мичи! Она попала туда по ошибке!

Видя, с каким отчаянием Хидео произнес эти слова, в груди Тамаки что-то тихо шевельнулось. За свою жизнь она повидала многое, но еще ни разу ей не доводилось наблюдать за тем, как смертный рвется попасть наизнанку этого мира.