Вуали Фредегонды - Страница 56

— Теперь я старший! — воскликнул Гонтран. — Поэтому неудивительно, что она перешла ко мне!

— Никто и не возражает.

Братья обменялись взглядами, и Хильперик в очередной раз испытал неприятное чувство, что совершенно не понимает, о чем идет речь.

— Впрочем, это неважно, — наконец сказал Зигебер. — Думаю, мы можем начинать.

Гонтран мгновение поколебался, потом подошел к одной из пергаментных карт, висевших на стене. Земли их покойного брата, закрашенные красным цветом, длинной яркой лентой тянулись с севера до самых Пиренеев. Некоторое время он молча изучал карту, затем повернулся к двум младшим братьям.

— Что касается меня, — он обвел свои собственные владения — земли Бургундии до границ с Нантскими территориями, — мне нужен выход к морю, поэтому я забираю города на Луаре, Тур, Анжер и Нант.

— И это все? — спросил Зигебер.

Гонтран не уловил насмешки в его голосе, пребывая в собственных мечтах. Территория, которую он очертил, была половиной Франкии.

— Все, — подтвердил он, скромно улыбаясь. — Не считая Парижа, конечно.

— Нет.

Зигебер не шелохнулся в кресле и, по своему обыкновению, не повысил голоса. Хильперик завидовал его спокойствию, уверенности и хладнокровию, с которой он одним лишь взглядом усмирил ярость Гонтрана.

— Париж должен принадлежать старшему! — произнес тот голосом, срывающимся на крик. — Так было всегда!

— Ты забрал себе уже достаточно парижских сокровищ, — заявил Зигебер. — Больше не получишь.

Гонтран побледнел. Он обернулся к Хильперику, словно призывая его в свидетели, но тут же отвел глаза, увидев растерянное выражение лица младшего брата.

— Я… я не понимаю, что ты хочешь сказать, — пробормотал он.

— И я тоже! — воскликнул Хильперик. — Пусть меня повесят, если я понимаю хоть слово из того, о чем вы говорите! Ты можешь мне объяснить, что происходит?

— Охотно, — Зигебер широко улыбнулся. Потом, повернувшись к Гонтрану, добавил. — Мне начать прямо сейчас или лучше подождать, пока мы останемся одни.

Гонтран долго смотрел на брата, и видно было, что он едва сдерживается, чтобы не наговорить лишнего. Затем, поскольку взгляды всех присутствующих устремились на него, он слабым движением руки приказал монахам выйти. Когда за ними закрылась дверь, Зигебер поднялся с кресла.

— Когда я прибыл в Шалон, вчера утром, мне сообщили интересную новость… Представь себе, братец, — повернулся он к Хильперику, — королева Теодегильда_:последняя законная жена нашего дорогого Карибера приехала искать покровительства у Гонтрана.

— Так ты теперь за мной шпионишь?

— Так же, как и ты за мной… Итак, мои шпионы, как ты их называешь, сообщили мне, что затем она поспешно покинула Шалон под надежной охраной, — должен тебе сказать, нагнать ее оказалось не так-то просто.

Он замолчал, тогда как Гонтран, очевидно, всеми силами пытаясь сохранить достоинство, в свою очередь подошел к столу и налил себе вина. Оба младших брата продолжали оставаться напротив друг друга, и теперь Зигебер продолжал, обращаясь только к Хильперику:

— После смерти Карибера Теодегильда отправила нашему доброму братцу послание, в котором предлагала ему стать ее супругом, и он принял это предложение.

— Я не принимал! — возразил Гонтран, садясь за стол. — Я ответил, чтобы она приезжала, и тогда я обеспечу ей достойную жизнь среди своих подданных.

— Да, верно, ты пригласил ее приехать… вместе с сокровищами Карибера. И когда она эти сокровища привезла, ты их забрал.

— Не лучше ли, чтобы они принадлежали мне, чем этой вздорной женщине, которая не заслуживала того, чтобы наш брат разделял с ней ложе?

Они некоторое время смотрели друг на друга, потом Зигебер, явно позабавленный, покачал головой, и Гонтран облегченно засмеялся.

— Вы бы видели ее лицо! — воскликнул он. — Она даже не поняла, что произошло!

— И что ты с ней сделал? — поинтересовался Хильперик.

— Он отправил ее в монастырь в Арле, — ответил вместо Гонтрана Зигебер.

— Ты ведь не собирался провожать ее всю дорогу, чтобы убедиться в этом?

Гонтран расхохотался еще громче.

— О, нет… Мне стоило немалых усилий догнать ее в пятидесяти или шестидесяти лье отсюда. К счастью, твои люди, сопровождавшие ее, были так любезны, что дали нам свежих лошадей для обратной дороги.

— А Теодегильда? — спросил Хильперик, заражаясь веселостью старших.

Зигебер встал, хлопнул его по плечу и подвел к столу.

— Они едут так быстро, что она состарится, прежде чем наденет покрывало монахини!

Когда братья достаточно выпили и утолили голод, возникшее между ними напряжение рассеялось. Затем Зигебер произнес улыбаясь и шутливо грозя пальцем старшему:

— Смотри же, храни те сокровища, что она тебе привезла! Но ты не получишь ни Парижа, ни городов на Луаре!

Неделя была изнуряющей. Целыми днями производился раздел бывших владений Карибера, одного города за другим. По вечерам проходили обильные застолья, утром все начиналось сначала, среди лихорадочного скрипа перьев по листам пергамента. Хильперик уезжал из Шалона в повозке, слишком измученный этими бесконечными переговорами, чтобы возвращаться в Руан верхом. В те моменты, когда он не спал, он испытывал настоящий восторг от того, что забрал себе лучшую часть наследства покойного брата, а также головокружительное ощущение собственного могущества — до сих пор ему не доводилось переживать ничего подобного. Это было не только победой, но стало словно реальным воплощением того озарения, которое снизошло на него во время долгих размышлений в часовне. Перст Божий снова указал на него.

Конечно, королевство Зигебера было самым большим из трех. Он получил Пуату и Турень, что значительно расширило его овернские владения на востоке — до самого моря. Гонтран получил лишь Перигор и Ангумуа, однако у него были сокровища Карибера, неосмотрительно привезенные вдовой последнего, а также еще множество отдельных клочков земли, за каждый из которых он отчаянно спорил с Зигебером. Шахты, мраморные карьеры, фискальные земли, порты, фермы. Хильперику оставалось лишь смириться с аппетитами старших братьев. Конечно, он получил наиболее незначительные территории, но его королевство Нейстрия почти удвоилось в размерах и теперь представляло собой длинную непрерывную полосу земель от Теруанны до Анжу. И самое главное — он получил владения на юге — от Бордо до Пиренеев. Таким образом, его нарбоннские земли и владения вестготов в Септимании теперь граничили. Это было даже больше, чем он ожидал.

Как только соглашение было подписано, Хильперик, даже не дожидаясь завершения раздела, тайно вызвал к себе наиболее приближенного из своих стражников, Берульфа.

— Ты снова отправишься в Толедо.

Тот уже открыл рот, чтобы протестовать, но лихорадочный взгляд короля и заострившиеся черты его лица убедили Берульфа отказаться от своего намерения.

— Когда увидишь Атангильда, еще раз подтверди ему новости, которые он, конечно же, уже знает — о смерти Карибера и разделе его королевства между нами.

— Раздел уже завершен, ваше величество?

— Почти… И, поверь мне, я смогу вознаградить всех, кто остался мне верен. Пусть он знает, что Аквитания теперь моя, что наши владения граничат, и я готов отдать четыре-пять городов моей будущей супруге.

Он небрежно бросил на стол одну из многочисленных карт, над которыми он и его братья корпели столько дней, потом поднес к ней масляную лампу.

— Лимож, Кагор, Беарн и Бигорр, — перечислил он, указывая на города пальцем. — И даже Бордо, если понадобится… Посмотрим, что он предложит взамен.

— Земли, сеньор?

Хильперик безрадостно улыбнулся.

— Зачем менять одни земли на другие? Нет, Берульф, золото! Мне нужно золото, и побыстрее, чтобы собрать войско, купить лошадей, отковать оружие.

— Значит, будет война?

Они некоторое время молча смотрели друг на друга, потом Хильперик со вздохом отодвинул карту и сел на стол.