Второй шанс (СИ) - Страница 28

Но уже на озере, ловя взгляды Билла, полные непонимания и ревности, юноша понял, как был неправ. И когда полупьяный Каулитц снова спросил его, было ли что между ними, не стал скрывать.

И это было началом самого счастливого времени в его жизни, когда все было так, как должно быть. Так, как хотелось всегда. Он парил. Он готов был свернуть горы ради Билла. Когда тот заболел, Трюмпер забил вообще на все, готовый сутками сидеть у его кровати. Увидев Каулитца накрашенным, Том чуть не свихнулся, еле смог дождаться, когда чертова прорва одноклассниц, наконец, свалит, чтобы остаться наедине со своим вампиренышем.

И вот, сегодня, когда Билл при всех полез к нему целоваться, Том так облажался, какого-то черта испугавшись реакции народа. Он понял всё сразу, едва увидел глаза Каулитца. Из них моментально исчезла мягкость, к которой он так привык в последнее время, и вернулось презрение, преследовавшее все прошедшие года.

Нормальный человек так облажаться не может, нет, но Том Каулитц – очень талантливый.

Одноклассники начали раздражать Тома, к тому же он слишком давно не видел Билла, стремительно умотавшего куда-то с час назад. Пиджак его остался лежать на спинке дивана, и Трюмпер думал, что юноша явно где-то неподалеку: вещь не принадлежала ему, а он был не из тех, кто разбрасывается чужим.

- Эй, а где наш пьянчужка Каулитц? – крикнул он.

- Так он ушел сразу после того, как к тебе полез. А что, хочешь продолжения? – захихикал какой-то парень из параллельного класса, имени которого Том так никогда и не вспомнил.

- Закрой хлеборезку, - посоветовал он, чувствуя, как внутри нарастает беспокойство. Он был уверен в том, что Билл где-то в доме, и просто боялся подходить к нему, опасался его реакции. Тот же факт, что Каулитц ушел поздней ночью, один, да еще в тонкой водолазке в такой холод ему сильно не понравился. Схватив пиджак, забытый Биллом, и свою куртку, Том отправился домой.

В комнате Билла не горел свет. Не был зажжен даже ночник, не отсвечивал компьютер. Вскарабкавшись на второй этаж, Том чертыхнулся: Билла не было дома. Вот уже полтора часа, как он ушел с вечеринки, и все еще не добрался.

Первой мыслью было разбудить фрау Каулитц и рассказать обо всем, но он подавил в себе это желание: вдруг Билл завис у кого-нибудь? Или просто решил прогуляться?

И в том, и в том парень, конечно, сомневался. Мало найдется отчаянных гулять по такой погоде, а друзьями Каулитц так и не обзавелся.

Он брел по улице, по которой Билл мог возвращаться с вечеринки, но того и следа не было. Он прошел еще двумя возможными путями – Билла нигде не было. Его телефон был отключен.

Парень запаниковал, чувствуя, как страх подкатывает к горлу, побежал обратно, к дому Каулитцев, и, едва вступив на свою улицу, выдохнул: в комнате Билла горел ночник.

Юноша немного потоптался на месте и, вздохнув, пошел домой. Сейчас он не был готов встретиться с парнем взглядом, не знал, что говорить, как себя вести. Ему нужно было хорошенько все обдумать.

Он чувствовал себя настоящим трусом. Им он и являлся. Боже, ну как же можно было так облажаться?!

Том провел бессонную ночь, куря в окно, забив на всякую безопасность. Ночник в комнате Билла так и не потух, но Трюмпер все же не решился сходить к нему, хотя и жутко хотелось. Сказать что-то (что?!), прижать к себе, гладить по голове и шептать нежности.

Днем следующего дня, уже мало что соображая от тоски и недосыпа, Том все-таки решился сходить к Биллу. Он залез на его подоконник, привычно поднял окно… и наткнулся на холодный взгляд карих глаз.

- Какого хрена тебе тут нужно? – совершенно спокойно спросил Билл, как если бы не было не только вчерашнего вечера, но и всего этого времени.

- Билл, я…

- Не о чем нам говорить, - отрезал Каулитц и так резко потянул раму вниз, что едва не прищемил Тому пальцы.

Потом Трюмпер весь день звонил Биллу, но тот сперва сбрасывал, а потом просто не брал трубку, видимо, пойдя по пути наименьшего сопротивления и внеся его номер в черный список. И Тому сложно было его винить в этом.

Оставалось только дождаться понедельника. Билл был не из тех, кто прогуливает, единственный раз, когда Том подбил парня пропустить занятия, окончился головомойкой для обоих, едва ли Каулитц снова пойдет на такое.

Трюмпер никогда не думал, что задаст сам себе подобный вопрос, но сейчас, стоя у зеркала и глядя на свое опухшее отражение, он пробормотал:

- Ну и как дожить до этого хренового понедельника?

Чтобы как-то отвлечься, Том принял приглашение посидеть у Георга: тот решил продолжить вечеринку, благо, родители не боялись оставлять дом в полном его распоряжении. Сидя в гостиной и потягивая пиво, Том задумчиво смотрел за окно, где как и всю прошлую неделю накрапывал унылый дождик. Он не особо вслушивался в болтовню окружающих, погрузившись в свои невеселые мысли. он так и эдак продумывал их с Биллом грядущий разговор, но всякий из них заканчивался неутешительно.

Сам Том едва ли смог бы простить такое предательство. Так подставить Билла на глазах у всех! Каким он был кретином! Решив дать себе передышку, Трюмпер все-таки прислушался к беседе.

- … и Том его сбросил. Я всегда знал, что с Каулитцем что-то не в порядке! Ходит сам по себе, неприветливый… Неприятный тип! – разглагольствовал тот же парень из параллельного, которому Том вчера предложить завалить хлеборезку.

- Вот ты какой-то тупой, - тихо, но твердо поделился Трюмпер. – Я тебе еще вчера сказал захлопнуть варежку в отношении Каулитца.

- Ты так говоришь, будто тебе понравилось, - окрысился парень. – Понравилось, Том?

- А даже если и понравилось, какое твое дело, мудак?! – взорвался Том, подаваясь чуть вперед и опасно сжимая кулаки.

Все указывало на то, что драки не избежать. Он хотел ее. Ему жизненно необходимо было спустить пар.

– Какого хрена вообще кому-то есть до этого дело? Каулитц – охренительный, ни один из вас и рядом не валялся, нет ничего удивительного в том, что я не был против! Многие не были бы!

- Так Том у нас голубой, как незабудка! – прищурился парень, явно нарываясь.

И нарвался. Том соскочил с насиженного места и ринулся в драку. Он молотил парня, особо не обращая внимания, куда попадает. Бил со всей силы, вкладывая всю свою ярость, боль и сожаление. Так, как его должен был бить Каулитц. Так, как бил бы себя сам.

Их кое-как растащили, и Том потребовал извинений. При всех парень из параллельного, чьего имени Трюмпер так никогда и не вспомнил, извинился, кривя губы и утирая кровь из разбитого носа.

- Насую каждому, кто посмеет открыть свой грязный рот по этому поводу, - предупредил он, прежде чем уйти.

Он ужасно ждал понедельника, а когда тот наступил, едва не остался дома. Сердце билось где-то в мозгах, он чувствовал, как пульсирует боль в висках. Отвлечься не получалось, и Том едва не попал пару раз в аварию.