Второй шанс. Книга вторая - Страница 50

И резко выдохнул: — Будь оно все проклято!

Широкая ладонь на моей талии, и рывком подсадив меня на стол, Каенар сжал мое лицо, не позволяя ни отвернуться, ни уклониться. И не отрывая взгляда от моих глаз, Ангел Смерти медленно склонился к моим губам. Осторожное первое прикосновение. Его судорожный вздох. Ощущение его дыхания на моей коже, нарастающее биение моего сердца. И нежный пленительный поцелуй, в котором стремительно нарастала страсть.

Ошеломленная, я словно в отдалении слышала шум сбрасываемых на пол папок с документами и писчие принадлежности, звон разбившихся чернильниц, грохот рухнувших книг. Но все эти звуки затмевало тяжелое дыхание Каенара, и испуганное биение моего сердца, отдающееся в висках и лишающее способности адекватно воспринимать окружающий мир. Мятно-хвойный вкус его губ, нотки безумия так сочетаются с нотками алкоголя, утративший контроль искуситель, порой использующий то способности агрессора, то силу инспиратора. И я тонула в силе его вырвавшегося из-под контроля желания, потрясенная той степени его потребности, что была равносильна потребности жить. И теперь тонули мы оба, только он был способен выбраться из этого омута сам, а я нет. Утопающий хватается за соломинку, я ухватилась за его широкие плечи, и вздрогнула, услышав полное облегчения: — Асьен, это «да»?

Это нет! Нет! НЕТ!!!

Это все

Треск порванной ткани, обжигающий холод на груди, и горячие губы, с жадностью накрывшие обнаженную плоть. И вместе с этим прикосновением, по всему замку ударила волна желания, столь сокрушительная, что разом были выбиты стекла на всем этаже и во всех окнах.

Послышались крики, кто-то решил, что происходящее является нападением, раздались призывы к кронпринцу, которого здесь все равно называли герцог Риддан, но движение руки и дверь в кабинет запахнулась, а десяток засовов намертво спаяли ее с каменной стеной, сложенной из цельной скальной породы.

— Асьен — хриплый стон, и его губы покрывают поцелуями опаленную кожу, — моя Асьен

Одна рука крепко обнимает талию, вторая поддерживает голову на затылке, мои попытки сопротивления смехотворны — я продолжала отталкивать его за плечи, но разве сравнится сила былинки с напором ураганного ветра?

Потянувшись вверх, Каенар вновь накрыл мои губы, обжигая поцелуем, усиливая поцелуй, вырывая стон, сначала испуганный и протестующий, но прикосновение мгновенно стало нежнее, голова кружилась все сильнее, и в какой-то миг от протестов не осталось ничего. Появилось нечто совершенно иное, нарастающее, незнакомое, волнительное чувство которое я никогда ранее не испытывала, и даже не представляла, что способна испытать.

Его теплые сильные руки опьяняли ощущением надежности, его движения заставляли тонуть в нарастающей сладости, напрочь лишая желания покинуть этот утягивающий омут, его поцелуи кружили голову настолько, что я и слуха лишилась полностью, словно весь мой мир вдруг стал Каенаром Ридданом И даже зная, что он беспощадный Ангел Смерти, я почему-то больше не испытывала страха.

Неужели так было и в прошлый раз?

Те же прикосновения, стол на котором я лежала столь же беззащитная, совершенно подвластная желаниям этого мужчины, и поцелуи, от коих я тонула в омуте его страсти.

Но тогда присутствовало еще кое-что — страх. Страх девушки перед первым разом с мужчиной. Страх, как показали дальнейшие события, вполне обоснованный, ведь с Эльтерианом мне было больно. Безумно больно, стыдно и как минимум неприятно. Но никогда с Эльтерианом, мне не было так сладко, жарко и упоительно, как сейчас.

— Асьен, — Каенар остановился, тяжело дыша, голос его был хриплым, — Асьен, у тебя когда-нибудь были мужчины?

Вопрос с подвохом. О, и с каким подвохом!

У той, прошлой меня мужчина был Самый чудовищный мужчина из всех возможных, гораздо более худший, чем можно было бы представить в самом жутком из кошмаров.

Но у меня этой, получивший второй шанс на жизнь, еще никого не было.

— Нет, — выдохнула в его губы.

Каенар глухо простонал, и его жадные поцелуи спустились на мою шею. Прикосновения, столь нежные, что казались скольжением шелка, сменяли обжигающие поцелуи, от которых мое сердце начинало биться все быстрее, твердая плоть между моих ног, которую не могла скрыть ни ткань его брюк, ни несколько слоев ткани моих одеяний и нижних юбок. И безумие. Тягучее, сладостное, лишающее разума. Я тонула в его желании, мир кружился и покачивался, словно хмельной, короткий судорожный вздох, и губы Каенара вновь накрывают мои, вот только ладони соскользнув с моего тела, упираются в стол, более не касаясь меня.

Жадно втягивая мое дыхание, выпивая стон, что вырвался из меня столь внезапно, и чувство, словно все тело наполняется искрами, тысячами крохотных искорок, бегущих по венам и жаждущих всего одного порыва, чтобы вспыхнуть сметающим все границы разума пожаром.

Но все был кончено.

— Прости, — тихий стон, не размыкая наших губ, — прости, Асьен, мне следовало сдержаться.

И отойдя, Каенар вернулся с плащом, тем самым который до этого через сэра Матиуша передал мне, осторожно помог подняться со стола, бережно укутал, и, избегая взглянуть мне в глаза, подхватил на руки и понес прочь из разгромленного кабинета.

А я вспоминала, тот, прошлый раз и внезапно подумала — а что было бы, не появись тогда Эльтериан? Как поступил бы тогда жестокий Ангел Смерти, казалось никогда не заботившийся ни о чьих чувствах? Остановился бы, пожалев дрожащую от ужаса жалкую сиротку из Суассона, или надругался, удовлетворив собственное желание?

— Господин, — он нес меня по пустому коридору, где с воем гулял ветер, получивший свободу благодаря напрочь выбитым окнам, — вы остановились, потому что я ваш личный секретарь?

Все так же не глядя на меня, Каенар глухо ответил: — Нет. Потому что у тебя не было мужчин.

Мне хотелось спросить, было ли это единственной причиной. Мне очень хотелось спросить об этом. Ведь если ответом будет «да», тогда Эльтериан появился вовремя. Очень вовремя. Но гораздо медленнее, чем, если бы действительно вскочил с постели и поспешил спасать меня. Скорее выходит, что Эльтериан стоял и ждал. Расчетливо наблюдал за происходящим, прекрасно зная, в какой момент следует выйти на сцену в образе героя-спасителя.

Неужели все так и было?

Глава 24

Совершенно пьяный, бывший герцог Риддан несмотря на всю грозность своего облика, вел себя немного забавно. Под воздействием алкоголя, в нем проснулась невероятная педантичность во всем, и совершенно запредельный перфекционизм. Воду в моей ванной, деревянной по древним обычаям, сменяли трижды, прежде чем его императорское высочество остался доволен и соизволил позволить мне помыться. Однако сам он при этом совершенно не спешил покидать меня. Выставив служанок, определенно опытных и потому даже не пытающихся спорить, он передал мне хлопковую сорочку, а едва я переоделась, лично усадил в воду. После принялся мыть мои волосы, бережно перебирая пряди чуткими пальцами, и поливая ковшом со всей возможной аккуратностью, так что ни единой капли не пролилось на лицо.

В какой-то момент нас прервали, потому как явился посыльный со срочным докладом от его величества, и Каенар, не став читать послание, просто перенесся в императорский дворец. Как был. В брюках, мокрой местами рубашке, с пеной от шампуня на ладонях и баночкой бальзама для все тех же моих волос.

Едва его высочество исчез, заглянула одна из весьма воинственных служанок и быстро зашептала: — А вы молодец, мадемуазель Асьен, все делаете правильно. Вы не переживайте, я молодого господина таким пьяным второй раз в жизни вижу, но в тот первый раз, он приволок какую-то Тварь из Нижнего Мира, и пока ее не помыл, не покормил и спать не уложил — не успокоился. А Тварь, скажу я вам, была опасная, клыкастая и даже ядовитая. До сих пор у нас живет. Но с тех пор молодой господин больше никогда столько не пил и вот сегодня опять.

— В этом не было вины господина, в сложившихся условиях у него не было выбора, — поспешила высказаться я.