Второй полет Гагарина (СИ) - Страница 50

— В плане физической — никаких послаблений. А вот новую технику придётся изучать утроено и учетверено, прямо с колёс из заводского цеха, — пообещал Каманин. — Гагарин только раз вмешался в управление, когда вручную запускал ТДУ. Вам предстоит освоить маневры по стыковке на орбите. Сергей Павлович избрал многопусковую схему. Лунный корабль будет собираться километрах в двухстах пятидесяти — трёхстах над поверхностью Земли из трёх или четырёх составляющих, вам предстоит их состыковать воедино. Достигнув орбиты Луны, один перейдёт в спускаемый аппарат, прилунится и установит среди лунных цирков флаг СССР, возьмёт образцы грунта и вернётся на орбиту, вместе полетят домой. Задача ясна?

— Так точно… — протянул Леонов. — Выйдет как у Титова с Гагариным.

Он наступил на больную мозоль. Ясно же, первому на Луне куда больше почестей, чем обождавшему на орбите, хоть готовились вместе, рисковали оба, каждый способен и достоин спуститься на поверхность.

— Хуже! — вмешался я. — Нам предстоят до десятка полётов на околоземную орбиту, облёты Луны, мягкая посадка беспилотного аппарата. — Сейчас никакой пророк не скажет, когда и чья очередь подойдёт к дню первой высадки. Ориентировочно она намечена на шестьдесят седьмой. Зато у меня есть и ещё один сюрприз. Особенно для неженатых. Можно, Николай Петрович? Товарищ Первый секретарь поставил задачу отправить в космос советскую женщину. Значит, ждите приятное прибавление в отряд космонавтов!

Дома дождался темноты, потом повёл Аллу на балкон, когда взошла луна. Было довольно поздно, супруга не понимала, почему я тяну, и мы ещё не в постели.

— Сарафанное радио уже донесло тебе новости?

— Что у тебя в отряде появятся девки? Я стараюсь не нервничать, а кое-кто из наших уже проверяет сковородку. Готовит как ударный инструмент.

— И всё?

— Что, мало⁈ Ну, колись, что ещё привёз из Москвы. Надеюсь, такое, за что нас не попытаются убить. Знал бы папа, ремонтируя крышу, за кого отдаст дочь…

— Пока он не скорбит о выборе. Новости, собственно говоря, две, взаимосвязанные. Начну с хорошей. Мои интриги возымели действие, и Хрущёв дал дорогу постановлению о начала работ по отправке советского человека на Луну.

— Тебя⁈

— Увы, нет. Ради лунной программы, а также для разгрома ОКБ Челомея, мне пришлось крупно поругаться с Хрущёвым. Так что я никуда не лечу. Даже с тобой в Чехословакию. Люстру жалко, правда? Это и есть плохая новость.

Пока супруга переваривала вал информации редкой важности и абсолютной секретности, я привлёк её за талию, спасибо, что такую же тонкую, как и до родов. Алла пыталась стать «красивее» и наесть пышные формы, но ничего не вышло, такой обмен веществ.

Луна, приближающаяся к наиболее полной окружности, смотрела на нас жёлтым глазом и, кажется, вызывающе ухмылялась.

— Лучше абажур из газетки и никакой чешской люстры, чем седые волосы от твоего очередного полёта. Хоть ты и на земле умудряешься залететь в неприятности. Я даже немного рада, что больше не ездишь за рулём.

— Тогда третья новость. Сама реши, приятная или как. Председатель КГБ принёс личные извинения за инцидент и позволил забрать их машину. Она совсем не сильно пострадала, в целом в отличном состоянии. Внешне неотличима от нашей, но сделана по индивидуальному заказу, несерийная. Мотор от «чайки», автоматическая коробка передач, роскошный салон из кожи. Тебе понравится. Осталось поменять шильду с номером кузова, и можно ездить с номерами от нашей разбитой «волги».

С удовольствием, коль пошла такая пьянка, вставил бы радиотелефон «Алтай». К сожалению, сеть радиосвязи в крупных городах появится не раньше, чем через пару лет.

— То есть не надо переключать передачи? Так и я справлюсь! Научишь меня водить?

— Ну конечно. Коль от Луны отстранён, могу бухать сколько влезет. Повезёшь домой пьяного мужа-героя.

— Бухать⁈ Только попробуй!

— Да пробовал уже, до авиации. И в тайге за Свердловском. Получилось.

Она с запозданием въехала, что опять подкалываю.

— Гагарин! Как тебя вообще в космонавты взяли? Ты никогда не бываешь серьёзен.

— В нашем деле иначе нельзя. Сойдёшь с ума без шуток. Лучше посмотри на Луну. Это пока летаем в космос после жестокой подготовки. Со временем полёты будут дешевле и комфортнее. Надеюсь, доживём, что к Луне на экскурсию смотаемся по профсоюзной путёвке, с детьми.

— Фантазёр!

— Мечтатель, иногда умеющий претворять мечты в жизнь.

Она обняла меня с особой сладостью, как это бывает после лёгкой размолвки. Я ответил, и мы начали целоваться — словно в последний день моего отпуска с аэродрома Чебеньки. Только сейчас больше ничего не сдерживало, и продолжение свидания развивалось в кроватке. В июне мы уже знали, что обещание взять на Луну детей, а не одну только дочку, получило материальное подкрепление.

19

«Строгость законов Российской империи искупается необязательностью их исполнения», так или примерно так утверждал Салтыков-Щедрин, и к хрущёвскому периоду мало что изменилось. Несмотря на запрет покидать наш космический городок, я разъезжал по Москве, Московской области, а при необходимости гонял в Белорусскую и Украинскую ССР, получив, кроме заместителя начальника ЦПК, ещё один портфель — заместителя Генерального директора Объединения перспективного машиностроения, директором, естественно, стал Королёв. Шелепин выделил для моего сопровождения, исходя из памятного приказа Хрущёва, аж шесть человек и автомобиль, использовали также и мою машину, но она была слишком уж прожорлива, без малого двести лошадей, слишком часто приходилось заезжать на бензоколонку, в то время встречались они реже. Мои соглядатаи сами садились за руль, мне не доверяя. Когда «волга» подъезжала к заправочному аппарату, брутальному красному столбику с циферблатом за стеклом, там чёрная и красная стрелки, я тоже оставался не у дел. Водитель вставлял пистолет в топливный бак и топал расплачиваться талонами.

Бензин в Москве шестьдесят первого года мало кто покупал за наличные деньги. Шофёры государственного транспорта получали топливо на заправках прямо на автобазе, приписывали тонно-километры и потом не знали, куда деть якобы спаленное топливо. За пачку папирос с готовностью сосали бензин из бака через шланг, отплёвываясь и опуская сильно пахнущую струю в ведро или канистру, откуда переливали через воронку в бак легковушки. Один из офицеров КЭЧ как-то рассказал мне, что за восемь лет езды на своей «победе» не только не знал, где и почём продаётся бензин, но даже как откручивается крышка с горловины. Машину ему постоянно заправлял старшина из их части за те же папиросы или солдат, сливая из грузовиков или бронетранспортёров. Правда, легко было приобрести лишь семьдесят второй бензин, моя «волга» была рассчитана на элитный А-76, а появления в армии «кормильцев» марки «Урал» на АИ-92 нужно ещё было обождать, поэтому чайковский двигатель исправно кушал семьдесят второй и не стучал поршневыми пальцами.

Машина превратилась из элемента некого форса в производственную необходимость, потому что Королёв сделал меня де-факто замом по снабжению. В отличие от него, особо секретного товарища, я успел засветиться на публике и потому открывал ногой любые директорские двери на заводах, где могли быстро и без проволочек выточить что-то, совершенно необходимое для эксперимента с ракетой или ракетным двигателем. Расплачивался с руководством белозубой улыбкой, со слесарями и прочими фрезеровщиками — бутылкой, для чего Главный определил мне оклад зама. Совместительство служащего в армии, тем более зачисленного в гражданскую контору, запрещалось категорически, но на фоне игнорирования приказа Хруща держать меня взаперти это было просто мелочью жизни.

Приходилось слышать, что ради «Фобос-Грунт» отчаявшиеся российские специалисты шли на радиорынок и за кровные рубли покупали китайские бытовые микросхемы, так ли это, может — обычная байка, не знаю, но вот сам очутился в подобном положении. Каюсь, занятиям с космонавтами уделял меньше времени, чем хотел бы, но куда больше, чем прежний Гагарин, по уши занятый представительскими поручениями.