Второй полет Гагарина (СИ) - Страница 49

— Никак нет, товарищ Первый секретарь. Машина их сотрудников врезалась в мою сбоку, сбросила на обочину, а потом врезалась вторично, столкнув мою «волгу» с дороги, после чего капитан КГБ вышел из машины и направился ко мне, занося для удара лом, в кобуре держал пистолет с досланным в патронник патроном.

— Брешешь! — Хрущёв сорвался на крик.

— У меня два свидетеля из ГРУ и показания выжившего офицера КГБ, записанные на диктофон. И я сам всё видел. У вас есть, товарищ Первый секретарь, хоть один свидетель, что было иначе?

Никита Сергеевич остолбенел. Похоже, на пару секунд дышать перестал. Рожа и лысина налились красным. Слово Первого секретаря ЦК КПСС — закон и святая истина в последней инстанции, не требующая доказательств и не подлежащая сомнениям. А я тут себе позволяю…

Затем он взорвался.

— Вон, скотина!!! Ни шагу за границу СССР! Ни слова, бл… перед иностранными писаками! Су-ука! Товарищ Шелепин, установить за засранцем круглосуточный надзор!

Я щёлкнул каблуками и, сделав поворот кругом, промаршировал к двери, затворив её за собой. Ждавшие в приёмной никак не выразили отношения к происходящему, вопли и истерики первой персоны партии и государства никого не могли удивить.

Хорошо. Если Хрущ ограничится этими санкциями, оно к лучшему. Не буду отвлекаться на показуху. Брошу силы на подготовку парней к следующим полётам, конструкторам ОКБ-1 буду помогать всем, что вспомню о разработках ракет шестидесятых годов, а знаю я немало.

Плохо другое. Наш вызов в Кремль точно связан с проектом Постановления ЦК и Совета министров, а также американским заявлением об отправке человека на Луну. Человек не самый глупый, но в то же время эмоциональный и недалёкий, Хрущ запросто закопает лунный проект хотя бы из-за того, что он ассоциируется со мной, не задумавшись, что у него появился реальный шанс войти в мировую историю руководителем державы, обеспечившим начало колонизации Луны.

Из-за высоченной резной двери больше не доносилось ни звука. Если бы хозяин кабинета продолжал орать, словно ему прищемили мошонку, что-то просочилось бы.

Каманин, Королёв и Янгель провели внутри больше часа. Когда вышли, Сергей Павлович подмигнул, из чего следовало — не всё так трагично.

В коридоре меня догнал Шелепин.

— Юрий Алексеевич, поймите ситуацию правильно. Руководство КГБ не имеет отношения к инциденту. Сугубо инициатива сотрудников, приставленных к ОКБ-52, идёт внутреннее расследование.

— Вас я ни минуты не подозревал. А какой вывод?

Он оглянулся, будто Хрущёв мог прокрасться за ним и подслушивать этот разговор.

— Я отправлю к вам в городок для надзора и охраны только тех товарищей, в ком лично уверен. Пока Никита Сергеевич не отойдёт от гнева, лучше и правда посидеть на закрытой территории. Вот, надо вашу «волгу» починить. Они сильно побита?

— Живого места нет.

— Выделить новую не могу, но… Там же в гараже, в авиационном НИИ, осталась наша. Снимем секретное спецоборудование, спишем её и отдадим вам, у вас будет отличный автомобиль — ласточка с восьмицилиндровым двигателем!

Предпочёл бы новую небитую. Но тоже вариант интересный, у той коробка-автомат, а ещё от души приятно, что Александр Николаевич — человек порядочный, хоть и председатель КГБ. Ему важно, как он выглядит в моих глазах на фоне выходок Хрущёва.

Вышли из дворца, я кинулся к Королёву:

— Ну что⁈

— Тебе Каманин расскажет. Волнуйся, но не переживай.

Он пожал мне руку, отныне опальному, Янгель тоже, он более других из троицы выглядел довольным. Я же сел на заднее сиденье к Николаю Петровичу, главному в штабе ВВС по космическим делам.

— Вам не опасно со мной, товарищ генерал? Хрущёв в гневе, вдруг он сам прикажет устроить со мной автоаварию?

— Водитель! Поехали. А тебе, Юрий Алексеевич, так скажу, зря ты Хрущёва поддел. Он как резаный на каждом углу кричит: Гагарин его оклеветал. Ничего. Чем больше кричит, тем меньше ему верят. Другого Гагарина у него нет, и другого Королёва тоже. Но вот Каманину замену найдёт. Мол, зачем отправили первым в космос такого недисциплинированного.

— Виноват. Должен был дисциплинированно поднять руки и шагнуть под ломик гэбешного убийцы.

— Вот-вот. Поэтому в обиду тебя не дадим. Все ВВС на твоей стороне. Но пока исчезни с поля зрения. Работаем тихо и быстро. Хрущёв одобрил лунное постановление ЦК и Совмина.

Я аж на сиденье подпрыгнул. День ну никак нельзя назвать неудачным.

— За такое можно и пострадать!

— С этим не заржавеет, — пообещал Каманин. — Лучше скажи, почему именно Нелюбова ты рекомендуешь на совместный полёт с Титовым? Жили в Москве в одной квартире — подружились?

— Жили в одной квартире, и узнал его близко. Не подведёт. Тем более, Николай Петрович, в космосе оказалось куда легче, чем здесь на тренажёрах. Обычный лётчик-истребитель, выдержавший перегрузки на высшем пилотаже, справится.

— А женщина? Хрущёв интересовался. Дословно так сказал: «запердолим бабу в космос».

— Коль не сломается в центрифуге на десяти «жэ» — можно отправлять. Не в дни месячных, конечно. Но у нас же нет женщин в истребительной авиации. Не самая лучшая для них профессия.

— Поищем по аэроклубам. Юра, давно тебя хотел спросить, зачем ты перед прыжком выбросил пистолет и забрал НЗ?

— Каждый, переживший фашистскую оккупацию, немного хомяк. В самый последний момент решил, что так надёжнее. Не прогадал. Иначе НЗ пропало бы вместе с сиденьем, главное, нечем было бы развести огонь.

— Молодец. Поддержу предложение сделать у Титова дополнительный карман на бедре с самыми критически важными мелочами.

— И у Нелюбова?

— Хорошо, и у Нелюбова. Поддержу твоё ходатайство перед всей госкомиссией. Да, кстати. Это ты надоумил Королёва попросить Глеба Хрущёва в ОКБ-1? Первый секретарь согласился.

— Здорово. Не обещаю, что с младшим подружусь, но… Да, это я предложил. А что с ОКБ-52?

— Неожиданно прошло предложение Косыгина от Совета Министров. Создаются два межведомственных объединения, от армии они остаются под крылом ВВС и РВСН, от гражданских — с участием соответствующих министерств. Королёв становится главным, отвечающим за весь космос, кроме летающих через космос баллистических ракет, Янгелю отдаются все МБР и средней дальности, несущие ядерный заряд, пятьдесят второе тоже отходит ему. Крылатые ракеты, возможно, отдадим на откуп кому-то ещё.

Вот почему Янгель сиял как солнце летом в Заполярье. С ним понятно.

— Челомей?

— От должности отстранён, будет использован по специальности с понижением. Боюсь, эта опала для него последняя. Конструктор талантливый, но его сгубили избыточные претензии на ведущую позицию. Думаешь, Хрущёв-младший и пара гэбистов решились бы на эту глупость без него? — Каманин недобро усмехнулся. — Нет, много раз слышали от начальника ОКБ, что Королёв мешает, его надо задвинуть, тут ваш демарш на Президиуме, Глеб точно просчитал — повязать Челомея кровью, стать вторым в ОКБ-52 и когда-нибудь его преемником.

— Лучше бы заказал Вернера фон Брауна.

— Знакомая фамилия… Кто это?

— Немецкий учёный и конструктор, изобретатель ракет Фау. Нацистский преступник, читал, что живёт в США. И не только он один. Кеннеди призвал едва ли не каждого американца включиться в лунный проект. Даю зуб, что кто-то из фашистов, пулявших ракетами по Лондону, пригрет американскими корпорациями и сейчас работает против нас. Или будет работать.

По приезду в городок мы с генералом собрали космонавтов. Он дал мне слово.

— Товарищи! Сегодня узнал такую вещь, что не знаю, может и поторопился, попросившись первым. Партия и правительство на днях утвердят документ о подготовке полёта человека на Луну. Как раз подойдёт чья-то очередь из вас.

Выражение лица Титова: так уступил бы мне «Восток-1». Нелюбов: что, правда? Быковский первый от мимики перешёл к звукам и громко крикнул: ур-ра! Его поддержали.

— Что изменится в нашей программе подготовки? — делово уточнил Попович.