Второй долг (ЛП) - Страница 9

Но когда она не вернулась после захода солнца, я пошел за ней.

Она сидела одиноко под золотистым полумесяцем луны, обхватив руками грудную клетку, как будто хотела не допустить, чтобы ее жилистое стройное тело потеряло скудное тепло, что исходило от нее. Ее бледная кожа светилась в темноте ночи, превращая ее в тень, делая ее частично похожей на приведение, частично на женщину.

Я ожидал ее в темноте, скрываемый ветвями деревьев. Ожидал, что она либо провалится в глубокий сон, либо просто-напросто потеряет сознание. Я хотел окутать ее теплом и забрать обратно в ее покои, где она могла бы найти некоторое подобие жизни... со мной.

Я хотел оставить поцелуй на ее ледяных губах и провести кончиками пальцев по ее холодным рукам. Я хотел быть для нее необходимым теплом и забыть все представления о том, что я являюсь ледником.

Но мощные волны презрения и отвращения исходили от ее изящного тела, проникая между ветвями деревьев, и оборачивались вокруг моих лодыжек, словно кандалы. Несмотря на то, как бы я ни хотел подойти к ней, я не мог.

Именно по этой причине мне необходимо было как можно скорее увидеть Жасмин.

Именно для этого я смирился со своей жизнью.

Поэтому я продолжал ждать.

Я принес себя в жертву, ощущая ее неподдельную боль.

Я разделил с ней холод.

Я надеялся, что она ощущала мое присутствие, и это предоставило ей немного комфорта.

И когда она, наконец, направилась в Хоуксбридж, я пошел за ней. Следуя, словно незримая тень, за каждым ее шагом, убежденный в том, что она не заметит меня.

Только до того момента, пока она не выбралась из своей ванны на заплетающихся ногах в облаке пара, одетая в полотенце, только тогда я оставил комнату безопасности и камеры, которые вели непрерывную съемку, и возвратился в свои покои.

В тот момент, когда я лежал, буравя взглядом потолок, размышляя, насколько моя жизнь стала ужасной с того момента, как я впервые написал ей пару месяцев назад, я почувствовал новое волнение в своем разбитом сердце.

То, которое дало новую вспышку пламени надежды, что, возможно, каким-либо образом существует вероятность спасения из этого кошмара.

В первый раз в своей жизни, мне захотелось поговорить с кем-нибудь. Признаться во всем. И не только моей сестре.

Я до боли хотел снять с души этот груз и выложить всё своему заклятому врагу. Женщине, которую отчаянно желал, но мог так никогда и не заполучить.

Если бы я сделал шаг с края обрыва и прыгнул в неизвестность, у меня не было ни малейшего сомнения, что закончилось бы все моей неминуемой смертью, в тот момент, когда мое тело коснулось бы земли. А я потратил слишком много времени, чтобы исцелить себя, но больше я был не властен над своими стремлениями.

Я буду сожалеть об этом.

Черт, я уже сожалею об этом.

Но это не могло остановить меня.

С колотящимся сердцем я написал ей, приоткрывая первый кусочек правды.

Я встал на путь, который приведет к моему крушению.

Кат поднял взгляд от газеты, его глаза опасно сузились.

— Где ты пропадал вчера?

Подвергал пыткам Нилу. Пытал себя.

— Нигде. Ничего важного или стоящего внимания. — Я направился к обеденному столу, не отводя взгляда от Дэниеля. Он был единственным человеком, заинтересованным в завтраке. Все остальные, должно быть, уже поели и разбрелись.

Дэниель коварно ухмыльнулся, неспешно намазывая масло на свежий круассан, и не отводя от меня взгляда, он засунул его в рот.

Идея завтрака с двумя наименее симпатичными мне людьми в одно мгновение превратила мой голод в отвращение. Хватаясь ладонью за спинку стула, я не предпринял движения, чтобы выдвинуть его из-за стола.

— А где Кес?

Кат скривил губы и сдержанно отложил газету.

— Откуда мне знать?

Я понимающе поднял свою голову. Отлично. Если он хочет поиграть в крепкого орешка, я тоже могу присоединиться. Стискивая с силой спинку стула, я ответил лишь кивком на его слова и направился обратно к выходу из столовой. Мне необходимо было кое-что обсудить с Кесом, и я определенно был не в настроение иметь дело с отцом и его манипуляциями в играх разума.

Потянувшись к двери, мои пальцы с силой обхватили дверную ручку, но прежде чем я смог скрыться, Кат проговорил:

— Мы еще не закончили. Проходи. Садись. Ешь.

Я развернулся, приходя к заключению, что мне ничего не стоит найти внутреннюю холодность, чтобы обезопасить себя от его нападок. Мое тело практически вибрировало от скопления острых ледяных сосулек, только ожидая момента, чтобы использовать режущие заостренные «иглы» в качестве оружия.

— Мы закончили. У меня есть дела, которые требуют моего участия.

Дэниель захихикал.

— Это ты так думаешь.

— Заткнись, — бросил злобно я. — Ешь свою чертову еду и занимайся своими гребаными делами.

Кат удивленно приподнял бровь, отодвигая стул, чтобы подняться. Двигаясь по направлению к фуршетному столу, где Нила брала подносы, чтобы обслуживать братьев «Блэк Даймонд», он воспользовался щипцами, чтобы положить себе на тарелку малиновое пирожное из слоеного теста и немного свежего винограда.

— Я не считаю, что ты справляешь с ответственностью, что на тебя возложена, Джетро.

Я сглотнул, сжимая руки в кулаки.

— Я справляюсь просто отлично.

— Тогда почему ты почти каждый день наносишь визиты Жасмин?

— Оу, кто-то был пойман с поличным, когда пробирался к ней в покои, — мерзко рассмеялся Дэниель.

Я метнул в его сторону убийственный взгляд, перед тем как полностью сосредоточить свою ярость на отце.

— Жасмин — наша плоть и кровь. Насколько я помню, мне позволительно навещать членов семьи. Или это тоже теперь противоречит правилам?

Если он отнимет у меня Жас, то я слечу с катушек.

Кат недовольно цыкнул, поворачивая ко мне свое раздраженное лицо.

— Твоя ярость и язвительные замечания на протяжении нескольких недель становятся только хуже с каждым последующим днем. — Склоняя голову к плечу, он добавил: — И вообще, все становится настолько запущенным, что все количество дерьма, которое выплескивается из тебя, не сможет убедить меня, что ты отлично справляешься. Ты постепенно утрачиваешь контроль над ситуацией, Джет. И все благодаря маленькой шлюшке Уивер.

Мое сердце загрохотало. Слова проникли в мое сознание и с силой обрушили удар на мою голову.

«Она не какая-то гребаная шлюха.

Не смей даже говорить так про нее.

Держись от нее подальше».

Но я проглотил каждое слово и принудил себя держаться мужественно.

Когда я не вымолвил ни единого слова в ответ, Кат просверлил меня едким сердитым взглядом и вернулся на свое место к столу. Присаживаясь за стол, он снисходительно указал мне рукой на стул.

— Присоединяйся.

— Нет. Независимо от того, что ты хочешь мне сказать, просто сделай это, и оставим все. Потому что мне необходимо отлучиться.

Навестить кое-кого.

— Мне не нравится эта твоя сторона характера, Джет. Мне казалось, что мы разрешили с тобой все недопонимания еще год назад. Не заставляй меня пожалеть об обещанном тебе.

В моем сердце словно щелкнула невидимая кнопка, меняя гнев на чувство бескрайнего беспокойства. Я ненавидел всем существом, что в его распоряжении была сила влиять на меня.

— Я сделал абсолютно все, о чем ты меня просил.

Кат закинул виноградинку в рот.

— О, вот именно в этом ты и не прав. Я знаю гораздо больше, чем ты предполагаешь, а все дело в том, что ты не последовал предписанным правилам.

Проклятье.

Пот бисеринками покрыл мой лоб только от одной, мысли, что он видел, как я потерял голову, в тот момент, когда вбивался в женщину, с которой как предполагалось, должен был обращаться как с грязью.

— Назови хоть одну вещь.

Глаза моего отца вспыхнули опасным огнем.

Проклятье, я не должен был говорить этого.