Вторая могила слева (ЛП) - Страница 64

Так мы и стояли посреди полицейского участка, обнимаясь и рыдая, как звезды в реабилитационном центре.

- Сейчас задохнусь, - сдавленно выдохнула Джемма, и мы рассмеялись, как когда-то, когда были еще школьницами.  

- Без обид, но все эти годы ты вела себя со мной, как последняя стерва.

Я подмигнула Джемме. Мы сидели за столиком в папином баре. Сэмми готовил нам хуэвос ранчерос, а папа разливал заказанные напитки. Дениз увязалась за нами. Даже дядя Боб нашел себе оправдание, чтобы сбежать из участка и перекусить.

- Конгрессмен может и подождать, - усмехнулся он, а потом огорошил меня вопросом: - Не объяснишь, откуда у тебя на спине порез?

Похлопав его по животу, я доверительно поделилась:

- Будешь продолжать есть, как сейчас, начну называть тебя дядя Жлоб.

А он ответил:

- Не очень-то мило.

А я:

- Знаю, потому и сказала.

А он:

- А-а.

А потом мы все приехали сюда.

Джемма поерзала:

- Я над этим работаю, ясно? Ты хоть представляешь, что значит быть сестрой удивительной Чарли Дэвидсон? Той самой Чарли Дэвидсон?

Я как раз глотнула чая со льдом, который вручил мне папа, и чуть не поперхнулась. Пережив затяжной приступ кашля, я уставилась на нее с открытым ртом:

- Издеваешься, что ли? Это ты всегда была идеалом. И тебе было сложно быть моей сестрой?

- Чушь собачья, – закатила глаза Джемма. Оказывается, мы с ней больше похожи, чем я помнила. Жуть какая.

- Ты ведь со мной не здоровалась, - гнула я свое. – Даже не замечала меня, когда я входила в помещение.

- Мне казалось, ты этого не хочешь. – Джемма смущенно опустила глаза.

У меня отвисла челюсть.

- Откуда такие нелепые мысли?

- Ты сама мне сказала больше никогда с тобой не заговаривать. Даже не здороваться. И никогда, ни при каких обстоятельствах на тебя не смотреть.

Чего? В упор такого не помню. Хотя… нет, разок было.

- Чувиха, мне ж тогда было девять лет.

Она покачала головой. Ладно, два раза.

- Двенадцать?

Джемма снова покачала головой.

- Да ладно, не важно. Это было давным-давно.

- Ты не определяла временные рамки. Вижу, что ты не помнишь, но я помню, словно все случилось только вчера. К тому же ты всегда была очень скрытной. Мне так много хотелось узнать, но ты ничегошеньки не рассказывала. – Она пожала плечами. – Я всегда чувствовала, что мне в твоей жизни места нет.

Пришла моя очередь заерзать.

- Джемма, есть некоторые вещи, о которых просто-напросто лучше не знать.

- Опять двадцать пять, - сказала она, поднимая руки.

Сидящий напротив нас папа рассмеялся:

- Со мной то же самое.

- Серьезно, ребята, я не шучу, - настаивала я.

- Чарли права, - вклинилась Дениз, - пусть оставит все это при себе.

Ну вот, опять мы катимся в Пошланафигвиль. А в нем совсем не так весело, как в Маргаритавиле. Ничего на свете Дениз не любит меньше, чем говорить о Чарли.

- Дениз, - папа накрыл ладонью обе ее руки, - тебе не кажется, что мы слишком долго придерживались этой позиции?

- Что ты имеешь в виду?

- Ты всегда старалась отодвинуть ее в сторону, отказывалась признавать ее особенную одаренность, даже когда доказательства бросались в глаза.

Дениз ахнула:

- Ничего подобного я никогда не делала.

- Мам, - начала Джемма. Она искренне любила эту женщину, что всегда меня поражало. – Чарли очень необычная. Ты это знаешь. Должна знать.

- В том-то все и дело, - проговорил папа. По его виду было ясно: ему стыдно. – Я знал, что если Карузо придет за тобой, солнышко, то ты выберешься целой и невредимой. Как всегда.

Я бы не сказала, что выбралась из той заварухи целой и невредимой. Все-таки меня мазали суперклеем. Хоть и на несколько минут, потому что рана зажила практически мгновенно, в чем мне не хватило духу признаться врачу. И это еще один аспект моей жизни, в который не посвящена моя семья. Родные понятия не имеют, что я так быстро исцеляюсь.

- Пап, почему ты просто не рассказал обо всем мне?

Его поглотила такая глубокая грусть, что мне пришлось взять его за руку, – я испугалась, что он просто исчезнет.

- Не хотел, чтобы ты что-то знала о Карузо. И о том, что я сделал. Мы рассчитывали схватить его раньше, чем он сможет воплотить свои угрозы в жизнь.

- Папа, нам ты можешь говорить о чем угодно, - поддержала меня Джемма.

- Вы не понимаете. Он был прав. – Папино лицо вытянулось, когда стыд захлестнул его новой волной. – Его дочь погибла из-за меня. Была погоня. Сумасшедшая скорость. Я ехал прямо за ним. Карузо проскочил закрытый шлагбаум. Автомобиль повело, и он съехал на насыпь с другой стороны. Машина перевернулась, и дочь Карузо выбросило наружу.

- Папа… черт побери. – Он меня вывел. – Это все его вина, а не твоя. Сам подумай: скоростная погоня с ребенком в машине?

Глубоко вздохнув, он кивнул:

- Знаю, но на душе не легче. – Потом снова посмотрел на меня. – Просто не мог тебе сказать. Но сказал. Твоя очередь.

- Боже мой, так все подстроено!

Дядя Боб фыркнул:

- Он прав, ты должна хоть чем-нибудь поделиться.

Святые макароны! Если они узнают, что я ангел смерти… Нет, никогда и ни за что.

- Может, начнешь с того, как ты это сделала? – предложил папа.

- Сделала что? – спросила я, наблюдая, как к нам с нашей едой подходит Донни, папин бармен-индеец. Я дала себе несколько секунд полюбоваться его широченной грудью и вдруг заметила, что Джемма тоже на него пялится. Дав ей пять под столом, я поздоровалась: - Привет, Донни.

Он посмотрел на меня, нахмурился и осторожно ответил:

- Привет.

А раньше никогда не обращал на меня внимания.

- Ну это, - продолжил папа, когда Донни отошел. – То, как ты двигалась. – Наклонившись ближе ко мне, он едва слышно добавил: - Чарли, в том, как ты двигалась, не было ничего человеческого.

Глаза Джеммы превратились в блюдца.

- Как? Как она двигалась?

Даже Дениз внезапно обуял интерес, пока она, не глядя в тарелку, смешивала яйца с красным чили.

Папа принялся всем объяснять, что там произошло и как я двигалась, а я покосилась на Сахарную Сливу, которая появилась сбоку от меня. Чтобы уступить ей место, я так близко придвинулась к Джемме, что бедром сдвинула ее чуть дальше.

- Привет, милашка, - сказала я, глядя, как СС взбирается на диванчик рядом со мной. Папа замолчал, все уставились на меня. Я закатила глаза: – Да ладно вам! Вы все в курсе, что я разговариваю с мертвецами.

- В курсе, - отозвалась Джемма, - просто хотим послушать.

- А-а, ну тогда ладно.

Дениз притворилась, будто поглощена рассматриванием еды. Я-то думала, она фыркнет или даже закатит истерику, но она, похоже, поняла, что на этот раз в меньшинстве. Впервые в жизни.

- Что случилось? – спросила я Сливу. – Брат опять пошел по шлюшкам?

- Чарли, - предостерегающе произнесла Джемма.

- Да нет, серьезно, он встречается со шлюшками, - объяснила я. – Наверное, кому-то надо наконец вмешаться.

- Не знаю, - ответила СС, пожав плечами, по которым рассыпались светлые волосы. – Я была с Незабудкой. В том старом здании. Там весело. Рокет ужасно смешной.

При упоминании Рокета у меня чаще забилось сердце.

- Значит, с ним все хорошо?

- Ага. Говорит, лучше не бывает.

С облегчением вздохнув, я гадала, не нашла ли Незабудка тело Рейеса. Очень не хотелось говорить вслух, но…

- Она нашла его? Нашла Рейеса?

Дядя Боб застыл. За столом он был единственным, кто хоть что-то знал о Рейесе и о том, что он, так сказать, сбежал из тюрьмы.