Вторая гробница - Страница 3

Там, откуда она приехала, на станции продавцы газет выкрикивали бы новости, а извозчики дрались бы за лучшие места и, без сомнения, было бы достаточно носильщиков. Но всего этого в Сваффхеме и в помине не было! Если бы сейчас пришел поезд, который следовал в Ипсвич, она не раздумывая уехала бы обратно. Но и поезда не было.

Бледное весеннее солнце клонилось к горизонту, когда на противоположной стороне улицы показался рослый парень. Темноволосый юноша с бледным лицом нес в левой руке сачок для ловли бабочек, а на правом плече у него болталась ботанизирка. Он шел широким шагом, что придавало его походке некоторую чудаковатость, смотрел прямо перед собой и, не замечая Сары, собирался пройти мимо.

– Эй, там! – беспомощно и безнадежно крикнула Сара. – Эй, ты не мог бы мне помочь? Тебе ведь это ничего не будет стоить!

Парень остановился, смерил взглядом незнакомую девушку, потом перешел улицу и, не говоря ни слова, взял чемодан за правую ручку. Сара, ухватилась за левую. Так, даже не поинтересовавшись, куда следует тащить этот чемодан, юноша пошел рядом с ней, пока Сара не нарушила неловкое молчание и не обратилась к нему:

– А тебе разве не любопытно, куда мне нужно идти?

Парень, который смотрел все время вперед, ухмыльнулся и, не глядя на незнакомку, ответил тонким голосом, растягивая гласные, что было необычно для Норфолка:

– Куда же вам идти, мисс, как не к мистеру Хейзлфорду на рыночную площадь! Ему принадлежит гостиница «Джордж коммершиал хотэл», другой не сыщете в округе.

Саре было тяжело поспевать за широким шагом юноши, к тому же она не могла незаметно взглянуть на него со стороны. В ее памяти осталась лишь приметная, в форме вытянутого треугольника, голова, длинноватый нос и острый подбородок. Несмотря на его рост, он явно не был силен, поэтому возраст молодого человека она затруднялась определить.

– А в Сваффхеме все такие разговорчивые? – спросила Сара после того, как они опять некоторое время прошли молча.

Парень улыбнулся и впервые взглянул Саре Джонс прямо в лицо.

– Знаете, мисс, вы должны с этим смириться, – произнес он. – В Сваффхеме любой, кто говорит больше пяти предложений, считается болтуном. Откуда вы приехали, мисс?

– Из Ипсвича, – коротко ответила Сара.

Парень тихо присвистнул сквозь зубы, что Сара восприняла как знак удивления. Но, возможно, она и ошиблась, потому что в следующий момент ее спутник сказал:

– Лондон. Я из Лондона. Район Бромптон, может, слышали.

– Нет, – раздраженно ответила Сара, – я никогда не была в Лондоне. Лишь однажды ездила в Сассекс. Вы думаете, я много потеряла?

– Хм… – Юноша склонил голову набок и снова замолчал. Вдали показалась неуклюжая колокольня с высокими окнами. На ней были часы, которые отбивали время.

– Церковь Святых Петра и Павла! – пояснил парень, заметив заинтересованный взгляд Сары. – И что же привело вас в Сваффхем, мисс?

У Сары не было оснований скрывать цель своего приезда. Она ответила, не раздумывая ни секунды, поскольку не догадывалась, какой эффект возымеет ее ответ:

– В местной школе для девочек есть место. Я учительница.

Едва она успела произнести эту фразу, как юноша бросил чемодан и пустился бежать в сторону, откуда они пришли, при этом не сказав ей ни слова. Сара не знала, что теперь и делать.

Из боковой улицы вышел сгорбленный человек. Сара не решилась заговорить с ним, он показался ей слишком слабым, чтобы тащить ее чемодан. Но старик подошел к ней, посмотрел снизу вверх и улыбнулся, показав две или три черные дырки вместо зубов.

– Куда это вы идете с таким шкафом, мисс? – спросил он с подчеркнутой вежливостью.

– Далеко ли еще до «Джордж коммершиал хотэл»? – ответила Сара вопросом на вопрос.

– Ах, вот оно что, – произнес беззубый старик и указал в сторону церкви. – Минут пять от силы.

– Не могли бы вы приглядеть за моим чемоданом? – спросила Сара. – Я бы прошла до гостиницы и прислала носильщика с тележкой.

Старик кивнул и снова махнул в сторону церкви.

Сара искала гостиницу дольше, чем ожидала, потому что та была не возле церкви, а с противоположной стороны, прямо у рыночной площади. Об этом ей сообщила местная прачка. Мистер Хейзлфорд, хозяин гостиницы, был весьма обходителен и тут же послал своего сына Оуэна с тележкой после того, как Сара описала ему место, где оставила чемодан.

Окна ее комнаты выходили на рыночную площадь. Можно было даже увидеть «баттер кросс» – павильон с куполом на семи колоннах, – а напротив стояла церковь Святых Петра и Павла. Комната была уютной и дешевой. Скоро принесли и чемодан Сары. Оуэн Хейзлфорд вернул ей пенни, который она передала, чтобы отблагодарить старика. Мальчик сказал, что никого не встретил возле чемодана.

Вначале Сара не обратила внимания на эту новость, но уже в следующее мгновение у нее появились страшные подозрения. Девушка взглянула на замок чемодана, и они полностью подтвердились: замок был сломан.

«Этого не может быть!» – пронеслось у нее в голове. Сара уже приготовилась прочитать молитву небесам, что было ей совершенно несвойственно. Она быстро открыла чемодан, окинула взглядом вещи и тут же заметила, что весь чемодан был перерыт. Сара вывалила все содержимое, отыскала свое пальто, ощупала его и проверила внутренний карман – он был пуст.

Обнаружив это, Сара была поражена до глубины души. Она стояла на коленях перед пустым чемоданом и, закрыв лицо руками, плакала, как ребенок. У Сары украли все ее сбережения: семьдесят шесть фунтов и пять шиллингов.

Хозяин, которому Сара все рассказала, позвал полицию. Но полицейские лишь обвинили Сару в легкомыслии и заявили, что надежды вернуть украденное практически нет.

В ту ночь в гостинице «Джордж коммершиал хотэл» Сара не смогла заснуть ни на минуту. И тогда у нее впервые закралась мысль добровольно расстаться с жизнью. Она во многом себе отказывала и экономила на всем, чтобы накопить эти небольшие сбережения. Теперь же она была одна, без денег и в чужом городе. Что теперь ожидает ее?

Стояла весна. На следующее утро, ясное и погожее, Сара отыскала школу для девочек – мрачное кирпичное здание с зарешеченными окнами и громадной деревянной дверью на входе. У трехэтажного здания было два крыла с множеством комнат; из них использовались лишь некоторые, потому что в школе было всего два класса по дюжине учениц в каждом. Когда занятий не было и здание стояло пустым, оно выглядело почти зловеще. Сара Джонс задавалась вопросом, сможет ли она здесь почувствовать себя как дома. Гертруда фон Шелль, директор школы, немка по происхождению, была похожа на королеву Викторию. Она тоже носила черное платье, а волосы зачесывала назад с пробором посередине. Гертруда не уступала королеве ни в возрасте, ни в выставленном напоказ ханжестве. Казалось, что в разговоре она не могла не упомянуть своего умершего мужа, барона фон Шел-ля. По ее словам, он делал все лучше, умнее, усерднее, чем кто бы то ни был, к тому же много путешествовал. После каждого произнесенного до конца предложения она крепко зажмуривалась и, чтобы придать высказыванию особую важность, заканчивала всегда словами: «Вы меня поняли?»

Такая манера говорить придавала Гертруде что-то прусское, властное, и Сара уже в первый день начала сомневаться, сможет ли она работать с этой женщиной. Тем более что директор при первой встрече рассказала Саре о ее шести предшественницах и о том, как долго они продержались в школе.

Потом баронесса – она любила, когда упоминали ее дворянский титул, – показала девушке комнату, ожидая, что Сара поселится здесь и будет оплачивать ее из своего жалованья. И что оставалось делать? Сара, конечно, согласилась.

Баронесса и Сара Джонс были единственными учительницами в сваффхемской школе для девочек. Служащие, ремесленники и торговцы отправляли сюда дочек, которым было от восьми до восемнадцати лет» чтобы те получили общее образование.

На следующий день Гертруда фон Шелль повела новую учительницу в старший класс. Сара начала вносить в журнал имена учениц, как вдруг остановилась. На последнем ряду в крайнем ученике справа она узнала того самого юношу, которого встретила у вокзала.