Вся правда о российских евреях - Страница 29

Следствия понятны, и их два. Во-первых, мужчинам приходится еще тянуться, стараться быть еще умнее и сильнее. Раз жена ученая и умная — надо дотягивать! Надо соответствовать ее уровню, чтобы оставаться ли­дером в семье. Из-за этого, кстати, многие мужичонки послабее и поглупее не любят и боятся умных женщин.

А во-вторых, образованная мать никогда не позволит, чтобы ее дети остались без образования.

Наверное, это очень нехорошее, предательское и возмутительное утверждение. Но я искренне считаю — евреи действительно умнее нас. Нас — это в смысле любых гоев. В том числе и поэтому они составляют заметную часть элиты в любой стране, где евреи есть, а преследо­вание евреев не очень сильное. Поэтому — а не в силу деятельности масонских лож или тайного мирового пра­вительства.

Евреи действительно интеллектуальнее остального населения Земли, и очень многие явления их истории порождены именно этим. Догнать их — это единственный способ действительно победить евреев, стать «не хуже».

К сожалению, чаще всего христиане выбирали дру­гой путь — путь фиктивной победы. То есть изгоняли, ритуально презирали, игнорировали их превосходство. И придумывали самые невероятные объяснения того, почему «они» успешно конкурируют с «нами». Ведь если «они» — хитрые заговорщики, подлецы, обманщики... Тогда они вовсе и не превосходят нас ни в чем! У них не только можно не учиться... у них нельзя учиться! Ни в коем случае!

История взаимоотношения евреев и христиан — это история векового непонимания друг друга. Виноваты в нем, как всегда, обе стороны, но зададимся вопросом все-таки о своей половинке вины. Почему гои веками не желали ничего слышать о том, что евреи их хоть в чем-то превосходят? Почему так упорно отыскиваются самые невероятные признаки заговора, групповщины, сговора, глобального обмана... одним словом, какой-то нечестной игры?

А потому, что так приятнее думать. Гоям, видите ли, обидно. Как в песенке Окуджавы: «Кричат им вослед «дураки!», «дураки!» // А это им очень обидно». Ишь, ходют тут всякие носатые, да еще носы задирают, будто шибко умные!

От такой логики только плечами пожмешь: мало ли кто ничего не хочет слышать о чем-то или о ком-то. Скажем, английские леди очень возмущались теорией Дарвина: «Как?! Моя бабушка похожа на обезьяну?!» Ну и что изменилось от их обид? Виды все равно изменяются, и предки человека были обезьяноподобны, кто бы и что ни думал по этому поводу. А эти леди как дурами были, так дурами и помрут.

У греков тоже были партии и были философские споры. Но партии — политические объединения, возника­ли у них на базе общих интересов, по отношению к чему-то очень простому, приземленному. Скажем, была в Афинах «морская» партия — в нее объединялись все кормившиеся от моря — моряки, рыбаки, владельцы кораблей, торговцы заморскими товарами и рыбой. Эта партия считала, что накопленные в войнах средства Афин надо потратить на строительство новых кораблей.

Но философию и политику греки не путали. Никому в голову не приходило заявить, что, если прав Фалес Милетский и все произошло из воды, то надо укреплять военный флот и мореплавание. Если бы морская партия в Афинах и выдвинула такой аргумент, его бы встретили громовым хохотом.

Была другая партия эвпатридлов-землевладельцев, и ее представители считали, что деньги государства надо тратить не на морские суда, а на поддержку тех, кто производит оливковое масло и вино. Но и партии землевладельцев-эвпатридов не приходило в голову опираться на философские учения, согласно которым земля — главный первоэлемент.

Но никому из греков не приходило в голову написать трактат и доказать: раз мир порожден водой — значит, должна победить морская партия! Или — если мир со­стоит из земли, то и деньги надо потратить в интересах партии эвпатридов. Их партии были очень прагматичными и существовали независимо от споров про то, как и из чего возникла Вселенная. Греки отделяли материальное от идеального.

А вот иудеи создали политические партии, которые основывались на трактовках вероучения. Такие партии были своего рода версиями еврейской культуры. Евреи по­стоянно разбивались на эти партии и спорили до хрипоты.

Начиная с Вавилонского плена, у иудеев все время появляются какие-то новые партии и течения, спорят между собой... и хорошо, если спорят чисто словесно.

Уже в 1 веке до Р.Х. общество распалось по крайней мере на три партии — садуккеев, фарисеев и есеев. В таких случаях полагается говорить: «Все образованное общество распалось». Но в том-то и дело, что образованный слой у евреев того времени громаден, не меньше трети, а то и половины всего мужского населения. Партии не были чисто верхушечным, столичным или придворным изоб­ретением, «распадалась на партии» очень значительная часть всего народа.

Название партии садуккеев происходило от имени первосвященника Садика, или Цадика. Потомки этого первосвященника стояли во главе этой партии. Садуккеи отстаивали ту версию иудаизма, которая бытовала до Вавилонского плена, — с Храмом, первосвященниками, обязательными жертвоприношениями. Они не отрицали синагоги, но считали ее чем-то глубоко второстепенным. Для них не было важно толкование священных текстов и споры о том, как понимать то или иное место в Библии.

Само воскресение из мертвых, суд по делам человека, существование рая и ада оставалось для них очень сомни­тельным делом. «В тот день приступили к нему садуккеи, которые говорят, что нет воскресения...» — свидетельс­твует апостол Матфей (Мф. Глава 22, стих 23).

Фарисеи — то есть «обособленные», «отделившиеся», и впрямь последовательнее других стояли за обособле­ние евреев. Для них был не столь важен Храм, сколько синагога и устные народные предания и запреты. Фарисеи считали необходимым строжайшим образом соблюдать традицию — и записанные в Библии, и устные предания, до самых мельчайших деталей. Фарисеи охотно помогали больным и бедным, но притом не просто так, а для спло­чения общества.

Из рядов лично скромных, ученых, социально активных фарисеев выходили ученые, толкователи Библии, учителя, предприниматели. Глубокая религиозность и нравствен­ные добродетели фарисеев несомненны. Но они — что поделать? — в полном соответствии с положениями иу­даизма, и впрямь считали самих себя людьми, достигшими пределов совершенства. Раз выполняют закон — что еще надо? Они уже угодны Богу, они уже с ним.

Фарисеи отстаивали ту версию иудаизма, которая сложилась в диаспоре.... Но не как мировую религию.

А была еще партия «ессеев», то есть «совершающих омовение» или «врачующих». Это была очень странная партия, которую правильнее всего назвать «партией углубления иудаизма».

Ессеи стояли в стороне от любых общественных или государственных дел, посвящая себя исключительно делу личного спасения. На самих себя они смотрели, как на сословие святых, очень беспокоились о своей телесной чистоте, каждый день купались в реке или озере. Жили небольшими общинами, куда принимались только мужчи­ны. Собственность обобществлялась. Ессеи занимались земледелием, пили только воду, ели только хлеб и овощи, вели тихую, углубленную в самое себя жизнь.

Ессеи считали, что близится конец света, когда Бог будет судить людей, и что нужно быть как можно более безгрешными, чтобы попасть в хорошее место после смерти. Для этого ессеи старались как можно меньше грешить, а согрешив — ибо как прожить на земле без греха? — старались исповедоваться друг другу, рассказать о грехе и тем изжить его, сделать как бы не бывшим.

В простонародье эссеи считались чудотворцами или святыми, — откуда и название. К ним обращались за прорицанием судьбы, за излечением от болезней. За пре­делами же Иудеи об ессеях слышали немногие — очень уж тихий и незаметный образ жизни они вели.

Иудейские же партии были идейными. Если Бог сказал так и мы правильно поняли слова Бога, переданные через пророка, — ничего не поделаешь, надо переделывать и весь материальный мир. Вот в чем были новаторами иудеи времен Вавилонского плена — они изобрели фе­номен идеологии. А где идеология — там и раскол, вплоть до гражданской войны — потому что ведь заведомо люди всегда принимают разные идеологии.