Встреча с любовью - Страница 4

— Я рад, что ты меня дождался, Дживерз. Мне понадобится твоя помощь.

— Конечно, мистер Пенрод, все, что пожелаете. — Его взгляд скользнул по Тиа, но на лице не отразилось никаких эмоций.

— Ванну, Дживерз. Принеси ее в мою комнату вместе с горячей водой, причем воды побольше.

— Слушаюсь, сэр, — ответил Дживерз, пытаясь угадать, что на этот раз задумал Бен.

Он приехал в Англию вместе с хозяином два года назад и за это время перестал удивляться любым выходкам импульсивного молодого человека. В доме побывало много красивых женщин, но еще ни разу здесь не. появлялись грязные оборвыши вроде того, которого привел хозяин. К счастью, от Дживерза требовалось не понимать прихоти своего господина, а выполнять их, какими бы странными они ни казались.

— Мне не нужна ванна! — возмутилась Тиа.

— От тебя воняет, — отчеканил Бен, зажимая нос. — Ты хоть изредка моешься?

— Только когда я грязная, — нахально заявила Тиа. Взгляд Бена, возведенный к небесам, рассмешил девушку, и она расхохоталась. Она не помнила, когда, в последний раз так веселилась. Страх прошел, и она почувствовала себя непринужденно в обществе этого непонятного человека.

Через несколько минут раздался осторожный стук в дверь, и слуга внес большую медную ванну.

— Вода скоро будет готова, — сообщил слуга, с поклоном покидая комнату.

Воспользовавшись моментом, Бен решил задать Тиа несколько вопросов, большинство которых, впрочем, остались без ответа,

— Наверняка, у тебя есть фамилия — заявил он.

— Не припоминаю, — буркнула Тиа.

— Ты что — ублюдок? Твоя мать была проституткой?

— Нет, черт возьми, моя мать не была проституткой! — возмутилась Тиа.

— Как я могу узнать правду, если ты ничего мне не рассказываешь? — ласково спросил Бен.

— Это не твое дело, — нахмурилась девушка.

— Значит, будет мое. Чтобы помочь, я должен знать о тебе как можно больше.

— Я не прошу помогать мне.

— Неужели, грязнуля? — фыркнул Бен, раздражаясь. — Для начала ответь, кто такая Одноглазая Берта? Ты упоминала о ней.

— Женщина, которая приютила меня, когда я нуждалась в помощи. Она следит, чтобы меня никто не обижал.

Бен понял, что Тиа говорит о мужчинах, которые могут позволить себе любые вольности. Эта мысль породила другой вопрос:

— Ты шлюха? В трущобах Лондона девочки рано становятся проститутками.

— Проклятие! Я уже говорила, никакая я не проститутка!

Оскалив зубы, как волчонок, и вытянув пальцы, она вихрем налетела на Бена и, прежде чем он успел поймать ее руку, оставила на его щеках несколько глубоких царапин.

— Ах ты, негодяйка! Ты мне заплатишь за это!

Схватив Тиа в охапку, Бен опустился на кровать и перекинул ее через колено вниз животом.

— В тот самый момент, как я впервые увидел тебя, я понял, что ты нуждаешься в хорошей порке.

— Пожалуйста, не надо! — захныкала она.

Не обращая внимания на мольбу, Бен спустил с нее штаны, обнажив круглые белые ягодицы, такие привлекательные, что он тут же раздумал ее наказывать.

Кожа Тиа была нежной, как бархат, и на удивление чистой. Он завороженно смотрел на ее попку, словно никогда раньше не видел ничего подобного. Тиа показалась ему такой невинной и беззащитной, что у него перехватило дыхание.

— Чего ты ждешь, проклятый ублюдок? Давай бей, если тебе так хочется. Я могу и потерпеть. — Стиснув зубы, Тиа ждала первого удара.

Но его не последовало.

Лицо Бена приняло задумчивое выражение. У него пропало всякое желание причинять боль этой девочке. Она могла быть воровкой или шлюхой — кем угодно, но у него не хватало решимости наказывать ее больше, чем это сделала сама жизнь. Повернув голову, Тиа окинула его презрительным взглядом. Натолкнувшись на этот взгляд, Бен резко встал, и она скатилась с его колен. Даже не посмотрев на нее, он широким шагом направился к двери.

— Я помогу Дживерзу натаскать горячей воды. — Его голос был хриплым и странно напряженным, хотя по виду нельзя было понять, почему он изменил свое решение.

Тиа едва успела привести себя в порядок, когда вернулись Бен и Дживерз, неся в руках по два ведра воды. Они сделали несколько ходок, и когда ванна наполнилась, Дживерз тактично удалился, тихо закрыв за собой дверь.

— Раздевайся и залезай, — отрывисто приказал Бен, — Ни черта подобного! А ты будешь стоять и смотреть?

— Мне уже приходилось видеть голых детей, — сухо бросил он.

Лицо Тиа под слоем грязи покраснело.

— Я не раздеваюсь в присутствии мужчин, — гордо отчеканила она.

— Думаю, ты делаешь больше, чем просто раздеваешься в присутствии мужчин, — грубо парировал Бен.

Тиа набросилась на него с кулаками:

— Возьми свои слова обратно, проклятый ублюдок! Бен успел перехватить руки строптивой девицы. Свет лампы упал на ее длинные золотистые локоны, и в это мгновение Бен вдруг понял, что погиб.

Тиа смотрела на него воинственным взглядом снизу вверх. Он был таким высоким, что его рост даже пугал ее. Она сразу возненавидела его за надменность и несносное требование беспрекословно ему повиноваться. Его длинные волосы чернее ночи спускались до широких плеч, демонстрируя полное пренебрежение их обладателя ко всяким условностям. Густые брови арками изгибались над наглыми серыми глазами, взгляд которых отражал противоречивость его характера и никак не сочетался с красивым лицом, прекрасной формы носом и чувственным изгибом губ над крепким и сильным подбородком. Глядя на него из-под полуопущенных век, Тиа внезапно ощутила, как в ее сердце шевельнулось какое-то странное, доселе незнакомое чувство.

В напряженной враждебной тишине они внимательно разглядывали друг друга. Бен первым отвел глаза.

— Хорошо, я уйду. Но если ты не будешь сидеть в ванне к моему возвращению, я сам сорву с тебя эти грязные лохмотья! — Круто повернувшись, он вылетел из комнаты.

Оставшись одна, Тиа с вожделением посмотрела на ванну. Она не могла припомнить, когда последний размылась по-настоящему. Уже три года она изредка ополаскивалась украдкой, когда рядом никого не было, или быстро окуналась в реке, если позволяла погода. Она бросила испуганный взгляд на дверь, прикидывая, как скоро он может вернуться и действительно ли сорвет с нее одежду, если она не подчинится его требованию. Судя по его виду, он, не задумываясь, выполнит свою угрозу. Решив больше не испытывать его терпение, Тиа быстро разделась, отбросила в сторону грязные лохмотья, забралась в ванну и блаженно расслабилась в горячей воде. Взяв в руки ароматное мыло и мочалку, оставленные специально для нее, она тщательно намылила тело и застонала от наслаждения, когда пена покрыла кожу. Какое счастье! Когда ее тело стало чистым и розовым, она принялась мыть длинные светлые волосы. Она дважды намыливала их и промывала, пока с них не потекла чистая вода. На всякий случай вымыла их в третий раз. Одноглазая Берта часто грозилась отрезать роскошные локоны, но Тиа удавалось ее отговорить. Волосы — это все, что осталось у нее от прежней жизни — жизни, от которой она с радостью отказалась ради свободы. Печальная правда состояла в том, что свобода, которую она получила, оказалась ненамного лучше той несвободы, от которой она сбежала. Но по крайней мере теперь она не сидела взаперти, хотя на улице постоянно подвергалась опасности. Положив голову на край ванны, Тиа поглубже опустилась в ласкающую воду и, закрыв глаза, начала мечтать атом времени, когда снова сможет прогуливаться по престижным районам Лондона, не боясь, что ее узнают и вернут домой, .. Нет, она не будет думать об этом сейчас, сказала она себе с упрямой решимостью. Уж как-нибудь ей удастся убежать от Бена, и она вернется к жизни, которая устраивала ее почти во всех отношениях. Разве не говорила Одноглазая Берта, что частое мытье вредит здоровью? Бен стоял в дверях, лениво прислонившись широким плечом к косяку и скрестив руки на мускулистой груди. Ему очень хотелось узнать, какие дьявольские планы строила Тиа, лежа в ванне с закрытыми глазами. Ее белая рука, на удивление нежная, с красивыми длинными пальцами, покоилась на бортике. Над водой виднелись груди, и Бен не мог оторвать от них глаз, испытывая при виде этих нежных округлостей танталовы муки.