Вспомнить все: Моя невероятно правдивая история - Страница 39

Я не хотел, чтобы мать оставалась одна. Меньше чем за два года она потеряла сына и мужа, и я чувствовал, что наша семья быстро распадается. Мне трудно было представить то горе, которое должна была испытывать мать. Поэтому теперь я должен был взять на себя ответственность за нее. Мне было еще только двадцать пять лет, но настало время помочь матери и скрасить остаток ее дней. Пришло время отплатить ей за те бесконечные дни и часы, что она вскармливала меня, растила, ухаживала за мной.

Я не мог дать матери то, о чем она страстно мечтала: сына, живущего рядом, который стал бы полицейским, как его отец, женился бы на женщине по имени Гретель, завел бы пару детей и жил бы за два дома от нее. Так обстояло дело в большинстве австрийских семей. Мать и отец не возражали против моего переезда в Мюнхен, до которого было всего двести пятьдесят миль и куда можно было добраться на поезде. Но теперь я понимал, что когда в 1968 году без предупреждения уехал в Америку, мой отъезд явился для родителей болезненным потрясением. Разумеется, я не собирался возвращаться назад, но мне хотелось хоть как-то исправить положение.

Я стал каждый месяц отправлять матери деньги и постоянно звонил ей. Я попробовал уговорить ее переехать в Соединенные Штаты, однако она не хотела. Тогда я попытался убедить ее прилететь ко мне в гости. Этого мать тоже не хотела. Наконец в 1973 году, приблизительно через полгода после смерти отца, она наконец приехала к нам и несколько недель прожила у нас с Барбарой. На следующий год вернулась – и с тех пор приезжала уже каждый год. Я также сблизился со своим племянником Патриком. Когда он был маленьким, я, бывая в Европе, обязательно навещал его, Эрику и ее мужа, военного, ставшего ребенку хорошим отчимом. Затем, когда Патрику исполнилось десять лет, его увлекла идея дяди, живущего в Америке. Он стал собирать мои киноафиши. Эрика просила у меня сувениры; я прислал Патрику кинжал из «Конана», футболки из «Терминатора» и других фильмов, писал ему письма, которые он показывал своим школьным друзьям. Когда Патрик уже учился в старшей школе, он регулярно просил меня прислать двадцать-тридцать фотографий с автографами, которые он использовал бог знает для каких предприятий. Я помог ему поступить в международную школу в Португалии, а затем, получив согласие Эрики, пообещал, что если он будет хорошо учиться, то сможет продолжить обучение в Университете Лос-Анджелеса. Патрик стал моей отрадой и гордостью.

Несмотря на то, что проект аэропорта для сверхзвуковых лайнеров уже не выглядел таким многообещающим, мы с Франко продолжали выплачивать деньги за пятнадцать акров пустыни. Я верил, что вкладывать нужно в недвижимость. Нам часто приходилось ремонтировать старые дома, и это открыло мне глаза на многое. Скажем, владелец выплачивал нам 10 000 долларов за ремонт дома, который купил за 200 000 долларов. Затем он продавал этот дом уже за 300 000 долларов. Очевидно, здесь можно было заработать настоящие деньги.

Поэтому я старался откладывать как можно больше денег. Затем я начал искать возможности для инвестирования. Двое культуристов, которые бежали из Чехословакии и обосновались в Калифорнии незадолго до меня, сложили свои сбережения и купили маленький дом, чтобы в нем жить. Это было замечательно, но им нужно было выплачивать сумму по закладной. Я хотел вложить свой капитал так, чтобы он приносил прибыль, и тогда я смог бы выплачивать по закладной из денег, полученных за аренду, а не платить их сам. Большинство людей покупало дом для себя; мало кому приходило в голову покупать недвижимость, чтобы сдавать ее внаем.

Мне пришлась по душе мысль приобрести жилой дом. Я представлял себе, как начинаю с маленького здания, выбирая себе лучшую квартиру, а все расходы оплачиваю из средств, полученных за аренду остальных квартир. Это дало бы мне возможность освоить дело, а по мере того как инвестиции приносили бы доход, я бы расширял свой бизнес.

На протяжении следующих двух или трех лет я проводил тщательные исследования. Каждый день я просматривал в газете раздел недвижимости, сравнивая цены, прочитывая статьи, анализируя объявления. В конце концов я знал как свои пять пальцев каждый квартал Санта-Моники. Я знал, как выросла цена недвижимости в районах к югу от Олимпийского бульвара по сравнению с районами к северу от бульвара Уилшир и к северу от бульвара Сансет. Я разбирался в том, какое значение имеет близость школ, ресторанов и моря.

Меня взяла под свое крыло замечательная риэлтор Ольга Асат. Возможно, она была египтянкой; определенно она приехала откуда-то с Ближнего Востока. Ольга была старше меня, невысокая и плотная, с курчавыми волосами, и неизменно носила все черное, так как считала, что этот цвет делает ее стройнее. Глядя на такую женщину, можно было подумать: «И зачем я с ней связался?» Однако меня тянуло к ней как к человеку, за ее доброе сердце, материнскую любовь: увидев во мне собрата-иностранца, Ольга решила помочь мне добиться успеха. Вот таким живчиком она была.

Мы с ней проработали вместе несколько лет. Со временем при помощи Ольги я знал все здания в городе. Я знал обо всех сделках: кто продавец, какая цена, насколько собственность подорожала с тех пор, как в последний раз меняла владельца, как выглядит лицевой счет, во что обходится годовое содержание, какова процентная ставка по кредиту. Я встречался с владельцами недвижимости и банкирами. Ольга обладала потрясающей работоспособностью. Не жалея сил, она ходила от одного здания к другому, до тех пор пока мы не находили то, что нам нужно.

Математика недвижимости была мне близка. Я обходил здание, спрашивая о том, какова его площадь, насколько оно заселено, какова стоимость обслуживания одного квадратного фута, и при этом мысленно прикидывал, какую общую сумму я могу предложить, сохранив возможность делать выплаты. Когда я приводил свои выкладки агенту, тот как-то странно смотрел на меня и спрашивал: «Когда вы успели все просчитать?»

Но это просто было у меня в крови. Я доставал карандаш и говорил: «Я не могу предложить больше чем десять процентов от общей стоимости, поскольку средняя стоимость обслуживания такого здания равна пяти процентам. Так что нужно всегда иметь под рукой эти пять процентов. А ставка по кредитам сейчас 6,1 процента годовых, поэтому кредит обойдется во столько-то и столько-то». Все это я записывал и показывал агенту.

Тогда он начинал возражать: «Ну, тут вы правы, но не забывайте, что стоимость недвижимости должна вырасти. Так что, возможно, вам придется выложить и кое-какие свои деньги. В конечном счете вы внакладе не останетесь».

«Я все понимаю, – отвечал я, – но я никогда не плачу больше десяти процентов от общей стоимости. Если в будущем цена пойдет вверх, это будет моя прибыль.

Интересные сделки начались после того, как в 1973 году арабы наложили эмбарго на поставки нефти, что привело к экономическому спаду. Ольга звонила и говорила: «У этого продавца серьезные финансовые затруднения» или «Они уже дошли до предела, нужно скорее делать им предложение». В начале 1974 года она нашла шестиквартирное здание на Девятнадцатой улице, чуть севернее бульвара Уилшир, – лучшее место в районе. Владельцы купили другое здание и хотели как можно быстрее продать этот дом. Что лучше всего, их новая сделка оказалась крайне выгодной, и они были готовы сбросить цену.

Здание обошлось мне в 215 000 долларов. На выплату первого взноса ушли все мои сбережения до цента, 27 000 долларов, плюс еще 10 000 долларов, одолженных у Джо Уайдера. Здание было – смотреть не на что: неказистое двухэтажное строение начала пятидесятых из дерева и кирпича. Но я был бесконечно счастлив. Мы с Барбарой тотчас же переехали в него. Район был прекрасный, а квартиры в здании – просторные и ухоженные. Я выбрал себе самую большую квартиру площадью две тысячи четыреста квадратных футов, с балконом по фасаду, гаражом на две машины внизу и маленьким двориком за домом. Были тут и другие преимущества: остальные квартиры я сдал в аренду работникам сферы развлечений. Актеры, которых я встречал в тренажерном зале, постоянно искали себе жилье, так что через какое-то время в моем доме жило уже четыре актера. Это был верный способ обзавестись связями в том мире, куда я хотел попасть. Что самое главное, я съехал со съемной квартиры, где мне приходилось платить 1300 долларов в месяц, в дом, который окупался сам с самого первого дня, на что я и рассчитывал.