Всполохи Эйцехоре (СИ) - Страница 3

Пришлось отбросить плед и волей-неволей подняться с кресла-качалки. Отёкшие ноги никак не желали становиться твёрдой поступью, но воля упрямо гнала их к порогу.

– Рысь, посмотри-и-и, – затянула с крыльца берегиня. Её звонкий, уставший голос пролетел над вершинами деревьев и затерялся в глухом лесу эхом, распугав птиц.

Андрей появился перед зданием не сразу. Сначала показалась Наталья в длинном платье, которое одевала лишь по особым случаям. Собиралась в люди?

– Что, опять кажется? Поспала бы. Отпустит. Нам в город надо. К моим родителям. Обождёшь, может?

– Чую-ю-ю, – затянула плаксиво Владлена, не став ничего доказывать. Это было право двоих душ в пока едином теле.

Наталья вздохнула, прошептав про себя. Ей не требовалось говорить вслух, чтобы князь пришёл на зов. Достаточно было просто позвать.

В этот раз Андрей появился сразу, в походной одежде, с мечом в руке и тяжёлым дыханием, словно только что плотно тренировался не один час к ряду.

– Что случилось? – Он обратился к Наталье.

– Чует вон. Иди, ищи. – Его берегиня кивнула на Владлену. – Или успокаивай, как можешь. А то родит прямо сейчас. Не дождётся.

Рысь устало преклонил колено, поцеловал руку любимой.

– Да не злись ты. Оба переживают. Один другого подтрунивает, вот и накручивают себе. А ты… краса моя, готовься. Я скоро заберу.

Наталья по-девичьи залилась румянцем, довольная комплиментом.

– Разбирайтесь сами, я занята, – и она пошла к дому, не забыв соблазнительно покачивать бёдрами.

Рысь улыбнулся вслед.

– Эх, займусь я тобой скоро. – И повернулся к Владлене. – Ну что, горемычная моя, где теперь ищем?

Владлена застыла на месте, не зная, что ответить. Боремир тут же пнул так, что схватилась за живот, ойкая и оседая на землю.

– Ну, полно тебе, вставай. Не пришло ещё время на снося ложиться. – Он осторожно поднял её с земли на руки и хотел уже отнести к порогу, когда в голове вдруг проскользнул образ, раскрывшись пакетом смысла-действия.

Его передал Боремир!

Рысь остановился, поражённый волей не рождённого. Картинка-образ пришла вместе с ощущениями задыхающегося, уцепившись за них, Рысь потянул эту нить.

Действовать нужно было очень быстро.

Веки Скорпиона поднялись.

Темнота. Совершенная темнота и тишина. От звука едва запущенного сердца в ушах застучали молоты. Прилипший к нёбу язык был как посажен на хороший клей. Проще тысячи раз умереть, чем просто поднять руку. Тело истощило себя полностью. Тотальная слабость во всех телесах угнетала. Лёгкие и прочие органы не работали вовсе.

Комната была законсервирована последним намереньем Меченого. Брат избавил эту область от взгляда со стороны. Отвёл внимание всех сил мира сего… И это сейчас было хуже всего. Никто не придёт, если не действовать самому.

В воздухе не осталось даже кислорода – последний сгорел ещё, когда два тела понижали частоту дыхания и замедляли пульс.

Надсущество зря беспокоилось. Всё выдышали.

«Похоже, ресурс тела действительно подошёл к концу», – мелькнуло невесёлое в голове: «Но я мыслю, следовательно – существую. Быть надежде», – запротестовала душа.

Обратить мысль в волну, испускаемую мозгом, после всех путешествий души за Пределы, оказалось не сложно. Стоило только усилить эту волну, да направить куда нужно – вот и маячок готов. Только бы услышали.

Кто там из всех не занят сейчас? Хоть бы один слушал.

«Пробьёт барьер? А что если нет? Последние силы истратишь», – запустила страх душа.

«Пробьёт», – нисколько не сомневалось Глубинное. И Сергий без сомнений заставил душу убираться с дороги.

ИМПУЛЬС! Он полетел через барьер, что спокойно рассеивал внешние воздействия, но от внутренних порывов не защищался никак.

«Односторонний, хвала всем богам!»

Присутствие названного брата Рыси ощутилось тёплой волной на сердце. В районе солнечного сплетения тоже потеплело, диафрагма надавила на лёгкие. Те попытались схватить воздуха, но в помещении остался лишь углекислый газ, пустая трата времени.

Страх до смерти перепуганной души возобладал над самоконтролем разума и стойкостью Глубинного и Сергий ощутил, как близок конец.

Желание жить накатило с небывалой силой!

ЖИТЬ! ЖИТЬ!!! ДЫШАТЬ!!!

– Куда тебя опять занесло? – Недовольно брякнул Андрей, пытаясь разобраться в происходящем. Драгоценные мгновения тратились на понимание ситуации.

Этим он лишь приближал конец.

Первым желанием Рыси было создать свет, но если тела долгое время находились в сплошной тьме, то глазам Сергия грозила слепота. Даже будучи временной, та не способствует настроению к исцелению.

Серый Отшельник, не в силах разыскать приток свежего воздуха, быстро создал кокон жизнеобеспеченья на двоих и сам глубоко вздохнул, показывая, что можно и нужно делать именно это.

– Похоже, Владлена оказалась права – братик вернулся из долгого путешествия и первую реанимацию придётся проводить на месте. – Обронил побратим. – Вон глаза как жизнью засверкали! Хочешь же жить, ещё как хочешь!

Боремир во чреве Владлены за тысячи километров от закупоренной пещеры успокоился и затих, не тревожа больше чутья берегини.

Теперь всё ладно – отец дома.

Удар по груше, ещё удар. Разминка заставляла летать её по всей тренировочной комнате, мотая из стороны в сторону как привязанный воздушный шарик, только висящий вверх ногами.

Но отличие этой груши было ещё и в том, что вместо обыкновенной мягкой набивки для новичков или жёсткой набивки для профессионалов, она была сверху до низу набита простыми речными булыжниками. Оттого вес груши со стандартных 50–70 килограмм вырос до двух с половиной центнеров, и держала её только самая мощная цепь. Оттого же кулаки Семёна вместо обыкновенных голых рук были обмотаны привычными с детства тренировочными бинтами.

Татуировка леопарда на груди плясала напряжёнными мышцами, удары сыпались градом жёсткие, чаще хуки, реже крюки. Боец почти не сдерживал их мощь, бил в две трети силы. Но вместо трещин в костях и выбитых запястьях или как-минимум сбитых костяшек и содранной с пальцев кожи, рассыпались крошкой только сами булыжники, разбиваемые друг о друга волновыми и контактными выпадами. Обладатель данных кулаков мог пробить кирпичную стену, но простая мысль о сладеньком остановила грозного бойца и заставила позабыв обо всём, мчаться счастливым ребятёнком на кухню.

– Не трогай! Малиновое для болеющих простудными заболеваниями и прочими ангинами! – Машка шлёпнула по рукам блондина и проворно отобрала литровую банку. Она давно привыкла, что её мужчина вместо воды после тренировки потребляет чаще сладкое. Его организм словно не потел и ничуть не терял жидкости.

Задумываться о подобных чудо-самовосстановлениях Мария перестала давно.

– Мне что, нужно заболеть, чтобы попробовать малинового варенья? – Сёма сделал попытку отобрать банку, но не тут то было. Мария была настроена весьма решительно и любая попытка проваливалась едва начавшись. Она всё-таки готовила обед и рассчитывала накормить полноценным гороховым супом, мясными котлетами с рисом с подливой и только потом предполагала подать мороженное с кофе на десерт.

Изобразив горько обиженного, блондин присел за стол, не спеша избавляться от бинтов, и начал заходить издалека.

– Но я же не умею болеть ангиной и прочими насморками! Последний раз… последний это было….эм… Да я лет десять уже ничем не болел! Даже бессонницы нет! Устаёшь так, что отрубаешься мгновенно в любом положении в любых условиях. И это ни разу не синдром хронической усталости. Это работа такая. А, по сути – жизнь. Так что давай сюда варение. Заболеть мне не грозит. Я просто просплю любую простуду, она обидится и уйдёт.