Всеобщая история кино. Том 2 (Кино становится искусством 1909-1914) - Страница 65
Затем Машен поставил в Бельгии свою самую знаменитую картину: «Будь проклята война!» Однако она не оправдывает своего многообещающего названия и напоминает датские фильмы. Ее основная тема — соперничество двух летчиков, влюбленных в одну девушку. В фильме несколько сенсационных эпизодов: пожар на стоянке военных аэростатов, воздушные бои самолетов, стреляющих из пулемета, падение самолета и гибель летчика, взрыв мельницы… Однако, по-видимому, в этом фильме Машен все же кое-где обнаружил антимилитаристские тенденции.
Фильм вышел в мае 1913 года. В это время все уже боялись назревавшего конфликта, и тревога народа исе возрастала. Фильм был выпущен вторично в мае 1914 года за несколько дней до сараевского убийства.
Фильмы Машена при всех их недостатках все же свидетельствуют о том, что в предвоенной Франции существовала некоторая тяга к темам, близким рабочему зрителю. Но такие фильмы были редким исключением.
Французские рабочие организации обращали мало внимания на все возраставшую роль буржуазной пропаганды в кино [215]. Однако они все же сделали одну попытку использовать кино в борьбе за дело рабочих. Газета «Батай синдикалист» («Профсоюзная борьба») под редакцией анархиста Гюстава Эрве (через год сменившая свое название на «Виктуар» и с объявления войны занявшая ультрашовинистическую позицию) в июле 1913 года объявила, что ряд анархистов — Себастьян Фор, Жан Грав, Мартинэ, Тюилье и Бидаман — основали фирму «Народное кино», которое наметило основные линии своей программы: «Воспитывать, поучать и образовывать — вот что значит раскрепощать. Пролетариат должен иметь собственное кино, чтобы изучать и распространять свои идеи. Кино будет давать научные, технические и веселые фильмы, вызывающие здоровый смех; революционные и исторические картины — из истории пролетариата, показывающие его труд, страдания и надежды; картины, проповедующие мораль, но мораль рабочего, который провозглашает свободу и вольный труд, — вот чем будет «кино для народа». И ничем иным, ибо оно принадлежит только народу».
Красочный плакат, подписанный Г. Састром, иллюстрировал это заявление:
«Трудовой люд, собравшись в живописную группу, со спокойной радостью смотрит на экран, где начертаны три слова: «Воспитывать, поучать, раскрепощать». Рядом социалистическая республика выметает непристойные, полицейские и шовинистические фильмы. В глубине сцены для контраста дерутся пропойцы. Там сегодняшняя жизнь, а здесь жизнь завтрашняя. Вчера мерзость, а сегодня чистота».
«Народное кино» было акционерным обществом — 1 по 25 франков за держательскую акцию, — во главе которого стоял анархосиндикалист Бидаман. Он снял хроникальный фильм о похоронах Франсиса де Прессансэ — одного из основателей французской социалистической партии, умершего в 1914 году. Затем Бидаман поставил «Зима — радость богача, мученье бедняка», где дрожащие на холоде безработные противопоставлялись элегантным конькобежцам, развлекающимся в Булонском лесу, и «Бедствия швеи» — о жалком существовании надомных работниц, уже изображенных Мешеном в «Дамском счастье». Но следующие фильмы о Коммуне и о Бириби остались лишь в проекте. Эта кинопродукция не находила себе сбыта в обыкновенных кинозалах. Ее могли показывать лишь в «народных университетах» (устраивавших кинопросмотры, например, в Сен-Клоде, Жюра) или в профсоюзных организациях, которые демонстрировали фильмы на своих агитационных собраниях (в Рубэ, Арденнах и т. д., 1912).
В январе 1914 года газета «Юманите» высказывала пожелание, чтобы документальные фильмы были использованы для популяризации «Капитала» Карла Маркса. Автор статьи подчеркивал важное значение кинохроники для развития международной рабочей информации:
«Узнав, как работают иностранные рабочие, как организована их промышленность, как они защищают свои права (по кинохронике, снятой во время крупных забастовок в Бельгии и Ирландии), французский пролетариат лучше познакомился со своими иностранными товарищами и получил возможность сравнить свое положение с положением трудящихся других стран. Он знает теперь, какими преимуществами пользуются рабочие Англии и Австралии, добившиеся восьмичасового рабочего дня. Он увидел прекрасные условия труда и санитарные мероприятия на американских заводах, и это послужило ему стимулом в борьбе за повышение жизненного уровня.
По документальным фильмам и репортажам он узнал о деятельности крупных рабочих организаций за границей, и при виде достигнутого ими прогресса его мужество и вера в лучшее будущее укрепились. С каждым днем он лучше понимает товарищей во всем мире и больше уважает их…».
О стачках в этой статье говорится лишь мимоходом. Каждая строка ее проникнута реформизмом, так же как и само «Народное кино», считающее фильм прежде всего средством воспитания, а воспитание — средством, способным раскрепостить рабочих. Значение кино как классового оружия капиталистов нигде не раскрыто.
В начале августа 1914 года после похорон Франсиса Прессансэ «Народное кино», думается нам, снимало похороны убитого Жана Жореса. Война была логическим завершением этою периода (1900–1914), который в наше время многие называют «блаженной эпохой».
Однако эпоха Фальера не ограничивается гнусными преступлениями и адюльтерами в салонах Дюфэйеля. Франко-германские конфликты в Марокко, завоевательная война маршала Лиотея, постоянные стычки на Балканах, волнения в России после Порт-Артура, революция 1905 года — все это предвестники грядущих катастроф, которые сметут «блаженную эпоху» в своем стремительном водовороте.
Во внутренней политике также не наблюдалось идиллии. Промышленное развитие страны сопровождалось усилением рабочего класса. В 1905 году социалисты объединились. Основанная в 1895 году Всеобщая конфедерация труда выпустила в 1906 году Амьенскую хартию. Анархисты, отказавшиеся от пропаганды, с помощью бомб и убийств оказывали большое влияние в рабочих профсоюзах, а буржуазия боялась всеобщей забастовки, которая могла бы стать «кануном революции»… Каждое 1 Мая демонстрации становились все внушительнее, а напуганные имущие классы запасались продовольствием и запирались в своих особняках, выжидая, пока залпы кирасиров, стрелявших по приказу префекта Лепина, не рассеют манифестантов.
Во время антиклерикального министерства Комба была сделана попытка направить гнев народа на священников и создать внеклассовый блок «истинных республиканцев». Но, когда усилилась угроза войны, антиклерикализм сменяется резким антимилитаризмом, который продолжает традиции некоторых сторонников Дрейфуса… В 1907 году солдаты 17-го пехотного полка под начальством Марселина Альбера братаются с бастующими виноделами Юга. Это событие вызывает бурный энтузиазм, и повсюду раздается песня Монтегюса [216]: «Привет, привет вам, славные солдаты 17-го полка! Привет, привет вам за ваш благородный поступок. Если б вы стали в нас стрелять, вы убили бы Республику…».
Забастовки множатся. В 1905 году их насчитывают 830, в 1906–1309, а в 1910, когда разразилась всеобщая стачка железнодорожников, их было 1502. Бывший социалист Бриан прекращает эту стачку, объявив о призыве в армию всех забастовщиков. Однако рабочие все же добились, чтобы зарплата железнодорожника не падала ниже 100 су.
В результате этой борьбы уровень заработной платы поднялся. Между 1900 и 1914 годами он повысился на 16–20 процентов [217]. В больших городах жизнь рабочих понемногу улучшается. Если восьмичасовой рабочий день кажется еще утопией, то средняя продолжительность рабочего дня все же становится меньше. Немножко больше денег и свободного времени позволяют людям посещать кино. «Патэ» и «Гомон» могут увеличивать количество кинозалов в городских предместьях и рабочих районах. Но экономисты, приверженцы порочной теории «заколдованного круга», утверждают, что повышение зарплаты неизбежно повлечет за собой увеличение стоимости жизни. И правда, после 1907 года все жалуются на дороговизну. Цена на масло поднялась с 3 франков 45 сантимов за кило до 3 франков 80 сантимов, на сахар — с 26 до 30 сантимов. Плата за квартиры увеличилась на 16 процентов, и жильцы, чтобы бороться с квартирохозяевами, организуют тайные переезды с квартир.