Вселенские каннибалы - Страница 4

Ноги гудели от боли. Он зашипел и выпрыгнул из кресла. Захватив в один кулак изрядную долю рубашки пришельца он примерился отвесить панч прямо в сигару… потом его рука застыла на полпути. С рубашкой было что-то не так. Ошеломленный он обнаружил, что внутри рубашки была женщина! Он отпустил ее и покраснел.

— Я… я думал, это пилот.

Она презрительно глядела на него, заправляя рубашку.

— Это я и есть, док, — она швырнула шляпу на навигвционный стол, явив темные коротко подстриженные волосы, вынула изо рта сигару, аккуратно потушила ее и спрятала окурок в карман рабочих брюк на случай дождя. Теперь, без сигары, было видно, что у нее красивый рот, но губы были плотно сжаты от злости.

— Держись подальше от моего кресла, — сухо велела она Роки. — И отменя тоже. Условимся об этом с самого начала.

— Так это… это твоя лоханка? — выдохнул он.

Она прошла к панели и начала набирать данные на курсографе.

— Да. «Далет — космоперевозки, инкорпорейтед». Есть вопросы?

— Ты думаешь, что эта развалина доберется до Сол? — проворчал Роки. Она стрельнула в него взглядом недобрых зеленых глаз. — Жалуйся полковнику, парень. Меня интересует только моя плата. Я намерена рискнуть ради нее. Почему бы и нет?

— Существование одного дурака еще не доказывает существование двух подобных, — кисло сказал Роки.

— Если она тебе не нравиться, отправляйся ищи получше. — Пилот выпрямилась и окинула Роки взглядом прозектора. — Но насколько я поняла, особенно выбирать тебе не приходиться.

Он нахмурился:

— Уж не намерена ли ты совать нос в мои дела? — Ох-ох! Парень, ты для меня — пустое место. Мне все равно, кого везти, пока это в рамках закона. Ладно, так ты летишь или нет?

Он коротко кивнул и отправился искать себе каюту. — Не лезь в мою каюту! — проревела пилот ему в спину.

Роки с отвращением вздохнул. Пилот была типичной представительницей цивилизации Далена. До сих пор этот мир был малоосвоен, суров, с малой плотностью населения — дикий край. Девушка была продуктом быстрорастущей, уважающей крепкие мускулы культуры, которая презрительно относилась к званиям. Ему немедленно пришло в голову, что она может планировать выдать его представителям Сол-3, как человека уничтожевшего их корабль.

— Приготовиться к взлету, — донесся голос из интеркома. — Две минуты до старта.

Роки подавил порыв выбраться из коробля и отказаться от всей затеи. Дюзы взревели, ожидая на холостом ходу команду пилота. Роки ничком растянулся на койке потому что некоторые из старых кораблей довольно резко брали с места на старте. Свист дюз перешел в гром и корабль двинулся вверх — сначала медленно, а потом быстрее и быстрее. Когда они вышли из атмосферы, по кораблю прошла судорога — это были сброшены пустые корпуса взлетных ускорителей. Последовал момент мертвой тишины — корабль летел по инерции. Потом уши Роки уловили слабые визжащие звуки — это ионные двигатели приняли эстафету разгона в открытом космосе. Он взглянул в иллюминатор, наблюдая, как слабая полоска свечения превращается в иглу ускоренных частиц, разгоняя и разгоняя корабль. Он хлопнул по кнопке интеркома:

— Для далетянца — вполне прилично, — похвалил он.

— Держи свое замечание при себе, — проворчала пилот.

Переход на высший уровень постоянной «ц» не вызывал никаких субъективных ощущений. Роки определил момент перехода по переходу мурлыканья реактора в басовитое глубокое гудение и по тому, что освещение в каюте слегка померкло. Он спокойно смотрел в иллюминатор, потому что феномен перехода не переставал вызывать у него дрожь удивления.

Переход на высшие уровни «ц» начинался как смещение света звезд к голубому цвету. Дальше, тускло-красные звезды начинали разгораться, превратились в белые, яркие — пока не запылали как мириарды сварочных дуг в кромешной тме небосвода. Они не соответствовали звездам первоначального континуума, а были, скорее, проекциями этих же звездных масс на более высоких «ц»-уровнях пятикомпонентного пространства, где скорость света постепенно возрастала, пока «Идиот"взбирался все выше и выше по компоненте „ц“.

Наконец, Роки пришлось закрыть иллюминатор, потому что свет звезд стало трудно выносить глазу. Их излучение сместилось к ультрофиолетовым и ренгеновским полосам спектра. Теперь он смотрел на флюоресцирующий смотровой экран. Проектирующиеся массы-звезды, казалось, выгорали в сверхновые и корабль попадал в схлопывающиеся континуумы голубого смещения. С увелечением лучистой энергии в кабине стало теплее и пилот выставила частичный экран. Наконец, переход закончился. Роки нажал кнопку интеркома еще раз:

— На каком мы уровне, дитя Далета?

— Девяносто тысяч, — коротко ответила она. Роки криво усмехнулся. Она, не моргнув глазом, довела скорость до красной черты указателя. Все будет в порядке — конечно если выдержит лучевой экран. Но если они потекут — корабль лопнет, как пузырь и превратится в облако газа.

— Помочь держать курс? — предложил он.

— Я сама в состоянии управлять своим кораблем, — огрызнулась пилот.

— Это мне известно. Но мне нечем больше заняться. Ты могла бы с таким же успехом дать работу и мне.

Она помолчала, а потом немного смягчилась: — Ладно, приходи в рубку.

Когда он вошел в рубку, она развернулась в кресле, и он впервые обратил внимание , что, несмотря на рабочие брюки и коротко постриженные волосы, она была красивой девушкой, даже со своей постоянной сигарой. Красивая, гордая и очень энергичная. Далет, эта пограничная планета, рождала людей здоровых, пусть и несколько не очень щепетильных.

— Ц-карты лежат в том ящике, -сказала она, тыкая большим пальцем в сторону картотечного ящика. -Проложи курс с максимальным лучевым давлением.

— А почему не самый короткий? -спросил Роки, хмурясь.

Она покачала головой:

— У меня не такие мощные реакторы. Нам понадобится вся внешняя энергия, какую мы только сможем получить. Иначе придется делать посадку на дозаправку.

— Чем дальше — тем хуже! -думал Роки, вытаскивая Ц-карты из ящика.

— Два века назад полет на таком корыте как Сол-3 был бы подвигом. Теперь, в эпоху более совершенных кораблей, это был подвиг идиотизма.

Полчаса спустя он вручил пилоту план курса, позволяющий «Идиоту» извлечь почти половину расходов энергии из разности в лучевом давлении ревущего ада пространств высших уровней компоненты. Она посмотрела его равнодушно, а потом, заметив потраченное время, посмотрела на Роки с любопытством.

— Довольно быстро, -сказала она.

— Благодарю вас.

— На глупого ты не похож. Отчего же такая глупая ошибка, а?

Роки насупился:

— Я считал, что вы решили не интересоваться моими делами. Она снова вздохнула и сделала вид, что так оно и есть на самом деле.

— Космическая контрабанда могла бы стать концом всех цивилизаций Галактики, -продолжал он. -Это было уже доказано. Миллион людей на Тау-2 умерли потому, что кто-то провез тайком на планету партию иносистемных животных — для желающих держать их дома ради развлечения. Я поступил так, как подсказывал опыт истории.

— Я стараюсь не интересоваться вашими делами, -проворчала она, кисло глядя на Роки.

Роки умолк и наблюдал, как она оперирует лучевыми экранами, чтобы иметь возможность поймать максимум энергии вокруг пожара словых полей. Роки подумал, что она могла бы быть и полюбопытнее. Им придется выносить друг друга еще несколько месяцев.

— Значит, ты считаешь, что это была ошибка, -заговорил он снова.

— Как и все остальные. И это очень неприятно видеть.

Она презрительно фыркнула, не прекращая работать: — Там, где я родилась, мы дураков не наказываем. Нет нужды.

— На Делете они просто долго не проживут.

— Значит, по вашим меркам, я — дурак?

— Почем я знаю? Если вы дожили до зрелого возраста и получили, что хотели, наверное, вы не дурак.

Вот вам, подумал Роки, золотое правило далетанца. Если вселенная позволяет вам существовать, то вы в повядке. И в этом была доля правды, быть может. Человек рождался с одним правом — правом доказать, на что он годен. И право было основой всякой культуры, хотя большинство цивилизованных миров старались определить «годность» в более мягких терминах культурных ценностей. Там же, где жизнь была тяжела, пользовались терминами выживаемости.