Вселенная внутри нас. Как сохранить себя в современном мире - Страница 28

Второй вопрос:

Ошо,

Если учения мастеров совершенны, то почему с течением времени они искажаются?

Это очень важно понять, поскольку так происходило всегда и всегда будет происходить в будущем. Это никогда не изменится. Любое учение непременно будет искажено, это в самой природе вещей. Точно так же, как каждый ребенок когда-нибудь станет старым и каждый родившийся когда-нибудь умрет, каждое учение из соображений необходимости непременно будет искажено. Этого нельзя избежать. Дело не в том, что великие мастера не предпринимали никаких попыток; они делали все, что было в их силах, но идти против законов природы невозможно. Никто не может идти против законов природы.

Есть семь моментов, которые должны быть приняты во внимание. Первый – это переживание самого мастера. Когда он переживает истину, ум полностью отсутствует. Это состояние не-ума, или, как его называет Дионисий, состояние агнозии – абсолютной невинности. Ни единой мысли не движется в уме. Поэтому система памяти не функционирует, ум пребывает в состоянии полной остановки. Он застыл, он абсолютно неподвижен.

Это тот момент, когда учение совершенно, но ничего еще не было передано другим людям. Учение еще не стало учением. Ничего не было сказано, ничего не было услышано. На самом деле, даже мастер еще не осознал то, что произошло. Что-то произошло, но он так глубоко потерялся в этом, что для него самого нет никакой возможности это осознать. Осознание подразумевает разделение на наблюдателя и наблюдаемое – переживание расщепляется. Когда переживание случается, оно неделимо. Нет ни познающего, ни познаваемого, ни субъекта, ни объекта. Все безмолвно. Это самое совершенное учение.

Вторая стадия – это когда мастер осознает то, что произошло, и начинается искажение, причем внутри мастера. Он еще не сказал ни единого слова, но внутри него начало возникать смутное осознание. Переживание больше не неделимо, оно перестало быть единым, оно разделилось надвое. Оно перестало быть тем же самым, оно перестало быть целым. Одна его часть стала субъектом – знающим, наблюдателем, осознанием, а другая часть стала объектом – познанным, пережитым. Это первое искажение, и оно происходит внутри мастера.

Третье: мастер формулирует свое переживание, он начинает делать его более ясным, более выразимым. Теперь возникают уже не две, а три части. Единое разделено натрое: на субъект, объект и ум, потому что без ума ничего не может быть четко сформулировано. Ум – это эксперт. Необходимо использовать язык, необходимо использовать логику. Ум должен пробудиться от своего глубокого сна, он должен быть призван на помощь. Точно так же, как когда-то мастер изо всех сил стремился перевести свой ум в глубоко застывшее состояние, теперь он изо всех сил стремится разморозить его, поскольку без него невозможно достичь абсолютной ясности относительно того, что произошло. Это нужно концептуализировать.

Однако в тот момент, когда предельный опыт становится концептуализированным, происходит сильнейшее искажение, так как то, что не может быть выражено словами, принудительно облекается в слова. И эти слова маленькие, а переживание огромно, как небо, – даже небо не является его пределом. Беспредельное должно быть втиснуто в пределы. Естественно, многое будет утрачено. Сначала это было целое небо со всеми звездами, со всей его бесконечностью и вечностью. Теперь это лишь маленькое окошко в раме – искусственно созданной раме. Теперь вы смотрите через окно: это больше не целое небо, а лишь маленький его кусочек.

Четвертый момент, который необходимо понять, – это средства выражения. Из огромного сострадания, из любви, мастер хочет поделиться тем, что произошло, с другими, поскольку он видит, что миллионы людей ощупью бродят в темноте точно так же, как когда-то бродил он сам. Он видит, что каждый ощупью бродит в той же самой темноте, испытывая то же самое замешательство, точно так же страдая, а сам он находится теперь в таком состоянии, когда может помочь. По крайней мере, он может указать путь, он может показать нечто из Запредельного. Он может вызвать некий проблеск, он может запустить некий процесс.

Мастеру приходится использовать искусство синхронизации. Ему приходится петь песню так, чтобы ваша песня, которая пребывает в зачаточном состоянии, пришла в движение, ожила, вышла из своего дремлющего состояния, начала тянуться к небу – чтобы ваше семя проросло, чтобы у вашей песни тоже появилось сильное стремление. Ваше сердце должно быть затронуто.

Мастер говорит. Но, как только он начинает говорить, теряется еще больше, потому что одно дело – создавать концепции внутри самого себя, и совершенно другое – передавать их кому-то еще. Теперь ему приходится смотреть на другого человека – что он может понять? Только то, что может быть выражено словами. Ему приходится ограничивать себя самыми скудными средствами выражения, ибо только тогда люди смогут что-то понять. Ему приходится использовать язык, который могут понять они.

Будда не может использовать язык, который могут понять только другие будды. Он достиг залитой солнцем вершины, но ему приходится возвращаться, ему приходится снова спускаться вниз, в темноту долины. Ему приходится использовать ваш язык, ваши средства выражения, ваш способ говорить. И, естественно, почти девяносто девять процентов теряется, только один процент становится выраженным, но и для этого требуется очень искусный мастер. Многие мастера не смогли выразить даже этот один процент; они оставались безмолвными, понимая, что не обладают этим умением.

Когда я решил стать преподавателем в университете, кое-кто из моих друзей, которые знали о том, что со мной произошло, спрашивали: «Что ты собираешься делать?»

Я говорил: «Будет хорошо, если я смогу несколько лет побыть преподавателем, это очень мне поможет: это даст мне навык. Сейчас мне есть что выразить, мне есть чем поделиться, но нужен навык. Лучший учитель – это тот, кто может помочь понять последнему человеку из тех, кто его слышит, человеку с самым низким интеллектом. Конечно, самые лучшие поймут с легкостью, но необходимо всегда помнить о тех, кто не настолько разумен».

А человечество, его бо́льшая часть, вообще не разумно. Оно живет очень глупо, очень заурядно. Сознание людей покрыто таким толстым слоем пыли и ржавчины, что оно полностью утратило свою способность отражать как зеркало. Оно не может ничего отражать, оно не умеет ни на что отзываться. Необходимо большое искусство для того, чтобы выразить хотя бы один процент переживания.

И пятый момент – это восприятие переживания слушателем. Теперь, когда мастер сказал, он больше не хозяин того, что он сказал. Теперь хозяином становится тот, кто это услышал; теперь это его собственность. До сих пор искажение происходило внутри мастера, потому что он выводил свое переживание на уровень ума. Теперь, когда он сказал, сказанное входит в ум, который незнаком с переживанием неизвестного, Запредельного. На самом входе теряется почти девяносто процентов из этого одного процента. Это неизбежно происходит, потому что каждый понимает все по-своему, в соответствии со своей обусловленностью, своим прошлым опытом, своей философией, своей религией, своей идеологией.

Никто не слушает в состоянии безмолвия. Если вы слушаете в состоянии безмолвия, есть вероятность, что вы сможете уловить этот один процент, и этого достаточно для вашей трансформации. Если маленький огонек проникнет в вас, то скоро весь лес будет охвачен пожаром. Этого одного процента достаточно – это подлинный огонь, он зажжет вас.

Но даже этот один процент никогда не проникает внутрь. Он проникает только в тех, кто является последователем мастера, кто всецело предан мастеру, кто не ставит условий и барьеров, кто почти подобен тени, кто полностью стер себя.

В противном случае обычно неизбежен шестой момент – интерпретация. Человек, который слышит, будет интерпретировать. Как только ваш ум встречается с каким-нибудь словом, он немедленно его интерпретирует, он не может допустить, чтобы оно оставалось таким, как есть.