Всего один шаг - Страница 80
«Вполне возможно»
Я снова переношу поле внимания.
…Шаги эхом разносятся под высокими сводами. Новый Повелитель Вселенной не питает страсти к деревьям, его вполне устраивают бесконечные залы дворцов, наполненные гулкой пустотой.
«Ну привет, очередной Повелитель Вселенной. Который по счёту, кстати?»
Лицо Повелителя бесстрастно, как у покойника. Вот что значит не иметь мимических мышц.
«Что тебе нужно, пернатый?»
«Твои предшественники обзывали меня биоморфом»
«Мне всё равно, что думали мои предшественники. У тебя тело пернатого, у тебя мозги пернатого — какой ты уже теперь биоморф? Что в тебе осталось от того мохнорылого, взятого за основу?»
«Многое. Моя память. Моя любовь»
«Эти виртуальные сказки оставь для своих собратьев по гнезду, по-вашему родных»
«Я знаю, что это понятие тебе недоступно. Музыка для глухих не существует»
«Музыка — набор ритмических звуков, лишённая смысла. Как, похоже, и твой виртуальный визит»
«И всё-таки смысл есть, в обоих случаях. Но ты не ответил мне — как вы ведёте счёт Повелителям Вселенной?»
«Никак. Повелитель Вселенной вечен и неуничтожим. Меняются только конкретные лица»
«В последнее время они меняются так часто, что я не успеваю их запоминать»
«Чего ты добиваешься, пернатый?»
«Для начала я хочу, чтобы Повелители у вас менялись так часто, что само это понятие стало бы виртуальным»
«Ты глуп, пернатый. Это будет означать смерть нашего мира»
«Биомасса весьма живуча. А всё остальное у вас давно умерло. Так что бояться нечего. Я просто хочу дать вам надежду»
Скрежещет, царапает напильник по стеклу — начальник кладбища изволят смеяться.
«Ты глуп, пернатый. Как будто тебе под силу разрушить устройство нашего мира!»
«Я глуп, но мудр. Истинно Разумные сделают всё сами. Я же буду зажжённой спичкой, брошенной в склад динамита»
«Проклятая пернатая тварь!»
Вспышка света!
Я открываю глаза. Ну конечно, как же могло быть иначе…
«Ну конечно, Рома, как же могло быть иначе. В такие минуты мне лучше быть с тобой»
Я привлекаю жену к себе, ласкаю. Она не против, послушно отставляет крылышки, чтобы мне было удобнее…
«Ты со мной не высыпаешься, родная»
«Высыпаюсь. Не о том мы сейчас говорим, Рома. Совсем не о том. Ты ПОНИМАЕШЬ, что ты видишь? И что происходит с тобой вообще?»
Я вздыхаю, прижимая жену к себе.
«Понимаю. Ночной вампуар уже просыпается, и сейчас, очевидно, будет взят живьём»
— Нет, это немыслимо. — смеётся Ирочка уже вслух. — Рома, ну разве можно быть таким балбесом?
Да, не надо было нагребать столько. Как говорят аборигены на одной далёкой планете: «на халяву и уксус сладок». Я изо всех сил молочу крыльями, но набрать высоту мне так и не удаётся. Не пришлось бы бросить продовольствие… Или вызвать транспортный кокон? Вот жену насмешу…
Я влетаю в комнату, едва не падая. Не разбудить бы Мауну, она сейчас спит-почивает на пару с Нечаянной радостью.
«Все твои повеления выполнены, о Владычица моей души!»
— Рома, иди скорее! — перебивает меня жена, не дослушав. — Да иди же ты, смотри!
Ирочка сидит перед огромным виртуальным экраном, развёрнутым во всю стену. На экране стоит довольно многочисленная группа ангелов обоего пола, и среди них я узнаю Иоллу-старшую. Ирочкина бабушка выглядит молодцом и улыбается смущённо-радостно, так, что я невольно начинаю улыбаться в ответ.
— …Сегодня мы имеем честь восславить наших учёных, которые окончательно и бесповоротно решили проблему бессмертия. Отныне каждый ангел станет подлинным хозяином своей жизни и смерти. Не будет больше тех внезапных, трагических и нелепых смертей, которые до сих пор разрушали счастье семей, и не так уж мало их число. Слава! Слава! Слава!
— Слава! Слава! Слава! — кричит Ирочка, одновременно тыкая пальцем в белую светящуюся кнопку, похожую на висящее в воздухе кольцо дыма, пущенное опытным курильщиком. — Голосуй же, Рома, чего ты?
Я охотно отдаю свой голос «за». Ещё бы не «за»!
И тут я замечаю, что Ирочка плачет.
«Всё, Рома. Вот теперь всё. Лабораторные испытания закончены, значит, самое большее через полгода все ангелы будут бессмертны. Воистину бессмертны. Ты понимаешь?»
Да. Да, я понимаю. Отныне у нас не будет живых потерь даже в самых сложных операциях. Отныне я смогу идти на встречу с Иванами с широкой улыбкой, и мне ничего за это не будет…
— Ты прав. ТЕБЯ НИКОГДА НЕ УБЬЮТ, Рома! И папу, и маму, и всех-всех-всех!
Ирочка вдруг с визгом повисает у меня на шее, хлопая крыльями, и я от неожиданности валюсь навзничь. Счастливые глаза близко-близко, они занимают всё поле моего зрения… Сейчас, вот сейчас… Будто пёрышком… и взасос тоже…
— Папа-мама, привет! — с дробным топотком ног в комнату влетает маленький ураганчик. — Играть, быстро!
— О, дочура проснулась!
«Похоже, нам таки следовало назвать её Уэфой. Генетика!»
Ирочка прыскает смехом. Действительно, есть у маленькой Мауны такое сходство с дедушкой — сразу брать быка за рога.
— Не спи на лету, Великий спящий!
Ирочка заботливо поправляет мне перья на сгибе крыла, волосы над ухом. Я понимаю, что все эти действия бесполезны — сейчас я выпорхну из дома, в тугие струи ветра.
— Ну, я полетел! Мауна, пока!
— Папа, пока-пока! — жизнерадостно отвечает дочура.
Кокон подхватывает меня на лету, и земля проваливается вниз. Да, сегодня мы обсудим великое открытие.
Как говорил один свежеиспечённый биоморф — «слабовато что-то идёт у вас тут технический прогресс»? Нет, он идёт, и ещё как идёт у нас, этот прогресс. Не миллионы тонн стали, не проценты роста продаж к предыдущему периоду — качественный рост. А всё остальное ерунда.
Я уже многое понимаю, очень многое. Вероятно, тот виртуально-реальный Повелитель прав, и от бескрылого аборигена-рыболова во мне осталось совсем немного. Осталось главное.
А вот и моя контора, однако. Я спускаюсь к знакомому зданию легко и где-то даже изящно. Как я поначалу турманом летел всякий раз, как кокон меня вываливал…
Я влетаю в проём, складывая крылья. Что-то тут не то…
Первое, что на меня обрушивается — волна горя.
— Ой, не могу-у я бо-ольше… Не… не могу-у-у!
Аина плачет взахлёб, горько и безутешно, привалившись к Биану, и он судорожно гладит её, успокаивает, обхватив руками и крыльями. Зрелище настолько невероятное, что я невольно дёргаю себя за ухо, по примеру шефа. Наша Аина, которой отрубить голову паре-другой Повелителей Вселенной что молока попить, плачет, как ребёнок.
«Моя дочь назвала меня убийцей, Рома. И сын ничего не возразил» — Аина говорит мысленно, поскольку вслух говорить ей мешают рыдания.
Мои товарищи, вся наша группа, стоят вокруг потерянные.
«А муж?» — холодею я от предчувствия.
«А муж ударил её крылом, Рома. Со всей силы ударил. И сейчас её лечат»
Она всхлипывает всё тише и тише — нет сил.
«Они были на выставке?»
«Дочь была, с подругами»
— Успокойся, Аина! — говорит Уин. — Муж твой прав.
Аина окончательно затихает.
— Вы не понимаете, ребята. Она права, и мне нечего возразить. Он зря её ударил, от бессилия неправого.
Аина поднимает на нас глаза, и я содрогаюсь. Ей же тысяча лет, не меньше…
— Но если бы мой муж тоже смолчал, я уже не жила бы. Призвала свою смерть. Вот так, коллеги.
Мы молчим. Ни одного слова, ни одной мысли в голове… А сейчас надо непременно что-то сказать, причём сказать правильно и умно… Или хотя бы ляпнуть… Создатель Вселенной, помоги хотя бы ляпнуть!
— Ну вот что, коллеги… — Биан смотрит на нас невидящим взором. — Сегодня мы работать не будем. Сегодня мы летим в гости к Аине.