Всего лишь поцелуй - Страница 4

— Э-э-э… хорошо, — беспомощно вздохнула Хэрриет. Эти двое, такие упрямые и настойчивые, заставили ее согласиться. И теперь ужасный тип вселится в ее квартиру на целых полгода.

Что и говорить, хорошего мало. Хэрриет увидела в ледяных глазах Финна Маклина огоньки торжества и поняла — не к добру это.

Где-то глубоко внутри нее появилась уверенность в том, что она еще горько пожалеет о своем согласии.

Легкий летний ветерок колебал воздушные занавески в спальне Хэрриет, но девушке было жарко. Она ворочалась в постели, напрасно пытаясь забыться сном.

Осознав тщетность своих усилий, она решительно отбросила одеяло. Накинула легкий халат и прошлепала босиком через всю гостиную к стеклянным дверям.

Ну как она могла? Дура и есть дура! Как она только позволила так вертеть ею этому Финну Маклину?

С самого начала их знакомства, еще несколько месяцев назад, он вызвал в ней чувство неприязни. Она попробовала разобраться, отчего у нее возникло подобное чувство к человеку постороннему, которого она видит в первый раз. Но так и не поняла.

Все из-за тети Джейн, мрачно решила про себя Хэрриет, но тут же посмеялась над такой нелепицей. Неблагодарная! Конечно, если бы не тетя, оставившая ей в наследство замечательный дом и восхитительный сад, она бы никогда не столкнулась с Финном Маклином. Так что ж с того? Докучливая мошкара всегда найдет лазейку, чтобы проникнуть в самый распрекрасный, самый замечательный дом, напомнила себе она.

Хэрриет отворила стеклянные двери и вышла на балкончик. Она вдохнула всей грудью мягкий ночной воздух, напоенный ароматом жасмина, сирени и ранних роз. И сразу же ощутила умиротворение. На балкончике стояла пара садовых стульев. Хэрриет присела на один из них. Удовлетворенно вздохнув, она откинулась на спинку, уставившись на звезды, поблескивавшие в темном небе высоко над головой.

В сокровенных мечтах она иногда видела себя единственной владелицей такого сокровища — газона в пол-акра,[5] деревьев, уединенных дорожек и цветников, ярко цветущих круглый год. Этот внутренний сад был общим для нескольких домов, окружавших его. Из разговоров с соседями Хэрриет знала, что они испытывают те же чувства, что и она.

Лэдброк-Эстейт было почти неизвестно за пределами района, составляя большую часть Ноттинг-Хилл и Холланд-Парк. Оно состояло из шестнадцати таких садов, отгороженных от постороннего глаза и исключавших доступ к ним чужих. Что и делало их замечательными в своем роде: гуляли там лишь жильцы, живущие в непосредственной близости от садов. Потому-то не многие знали об их существовании. Даже Хэрриет, в последние годы частенько навещавшая тетю, не подозревала о зеленом оазисе с задней стороны тетиного дома.

Только после смерти тети Хэрриет узнала, как же ей повезло.

Как-то один из ее двоюродных братьев заметил, что «шансы Хэрриет в лотерее повысились». На самом деле он имел в виду вовсе не игру. Просто тетя Джейн, особа весьма эксцентричная и по натуре своей властная, завела привычку постоянно менять завещание в пользу то одного, то другого из ее многочисленных племянников и племянниц. Тетя умерла в прошлом году, случилось это неожиданно. И Хэрриет, к своему немалому удивлению, обнаружила, что оказалась счастливой обладательницей огромного дома в Лэнздаун-Гарденз, а также акций и ценных бумаг, кой-чего да стоящих.

— Повезло же тебе! — воскликнул ее двоюродный брат Мартин, узнав новость. — В прошлом году кандидатом в наследники был я. Да, видать, в чем-то провинился. Может, тем, что оставил работу и ушел на сцену? усмехнулся брат. Он обнял Хэрриет и пожелал ей удачи с новым приобретением. — Это ужасно старый дом, он кишмя кишит кошками и заставлен пыльной мебелью. Что ты будешь с ним делать? Продашь?

Хэрриет пожала плечами. Дом в самом деле сильно запущен. Разумнее всего было бы отдраить его до блеска и выставить на продажу. Родители были только за, особенно мать.

— Это единственное, что ты можешь сделать, дорогая, — решительно заявила та. — К чему тебе, спрашивается, огромный домина, да к тому же в малопрестижном районе Лондона? Ты должна как можно выгоднее продать его и купить маленький, аккуратненький домик. Где-нибудь в районе Найтсбридж или Слоун-Сквер.[6] То, что надо.

Обычно они редко находили общий язык, но на этот раз Хэрриет не могла не признать, что мать, наконец, дала ей дельный совет. Хэрриет тогда снимала маленькую квартирку в Айлингтоне, а ее мать жила далеко от столицы, в графстве Глочестершир. Тогда обе и представить себе не могли, что Холланд-Парк и Ноттинг-Хилл вскоре станут самыми популярными районами Лондона.

Хэрриет оставалось лишь догадываться, в чем секрет такой популярности. Может быть, то были огороженные со всех сторон садики, казавшиеся особенно привлекательными в летнее время, когда центр города окутывал горячий, пыльный воздух. А может, причина крылась в необъяснимой тяге людей к перемене мест. Как бы там ни было, но стоит лишь какой-нибудь поп-звезде или владельцу крупной компании «открыть для себя» Холланд-Парк или Ноттинг-Хилл-Гейт, как все вдруг загораются желанием поселиться там.

Потому-то сотрудник агентства недвижимости, куда она обратилась, желая продать дом, видимо оживился, узнав, в каком районе находится дом. А когда Хэрриет услышала, что может выручить от продажи дома чуть ли не миллион фунтов, ноги ее едва не подкосились. Она рухнула на стул как подкошенная и уставилась на агента, не веря ушам своим.

— Но я и не подозревала… то есть я хочу сказать… Вы шутите? только и смогла выговорить Хэрриет: в какой-то миг у нее слегка закружилась голова и она готова была рухнуть в обморок.

— И в мыслях не было, — доверительно сообщил ей мистер Эванс. Он нетерпеливо щелкнул пальцами своему помощнику, чтобы тот быстренько принес стакан воды — девушка, похоже, собралась покинуть этот бренный мир. — Я осмотрел дом, — продолжал мистер Эванс. — Повсюду, конечно, разруха, но… Если как следует убраться, вы сможете выручить что-то около той самой суммы.

— Я… мне просто не верится! — только и пробормотала ошеломленная Хэрриет. — А вы уверены? Ну, то есть… не хочу показаться невежливой, но… это ведь огромные деньги!

— Не такие уж и огромные! — Мистер Эванс легко взмахнул рукой. Знаете, на днях ко мне обратилась молодая пара… они подыскивали себе дом… вроде вашего… Ну так вот, они готовы были выложить два-три миллиона за дом в хорошем состоянии. Если бы ваш был поприличнее, вы бы получили за него еще и не такие деньги. Но я уверен, миллион мы с вами наверняка выручим, тут даже не сомневайтесь.

Миллион фунтов! Сумма запредельная, размышляла Хэрриет по дороге в свою маленькую квартирку в Айлингтоне. Когда-то она выбрала этот район, потому что оттуда ей удобнее добираться до работы на Странд.[7]

В университете она училась на юридическом факультете и сейчас работала рядовым юристом в крупной юридической фирме. Но оказалось, что вовсе не об этом она мечтала. Она поняла, что пыльный, бумажный мир юристов не для нее. Дело оставалось за малым — выяснить, чем же она хочет заниматься в жизни. Да еще существовала надобность в средствах к приличному существованию причина, по которой Хэрриет, собственно, и не решалась уйти с этой работы и пуститься на поиски новой.

Все последующие дни «миллион фунтов» не шел у Хэрриет из головы.

Как-то ее посетила шальная мысль: а что, если бросить работу и жить на проценты от продажи дома? Но она быстро сообразила, что такая жизнь не по ней. На первый взгляд заманчиво валяться в свое удовольствие и ничего не делать. Но Хэрриет не сомневалась, что очень скоро такое праздное, пустое существование ей наскучит.

Родители, разумеется, были только рады неожиданно привалившему ей наследству. А ее приятель, Джордж, так вообще — наверное, впервые в жизни ожил.