Все застрелены. Крутая разборка. А доктор мертв - Страница 101

— Как вы думаете, кто убил Зубастого Спаатца?

Фланаган снова пожал плечами, затем залпом выпил джин и потянулся за пивом.

— Так расскажите мне!

— Это не моя работа.

Мэлони наблюдал за тем, как Фланаган поднимал стакан с пивом. Когда стакан оказался в двух дюймах от большого рта полицейского, спросил:

— А тот шутник, которого ухлопали в проулке возле моего отеля, — что с ним случилось?

Стакан с пивом застыл в воздухе, не достигнув рта Фланагана, но только на секунду — как раз настолько, чтобы Мэлони убедился, что он застыл в воздухе.

— Какой еще шутник?

— Будь я проклят, если я знаю. Вы работаете в бригаде по расследованию убийств, а не я. Люди, застреленные из револьверов на улице, — это ваше ведомство.

— Ничего не знаю об этом, — сказал Фланаган, — так, может, будет лучше, если вы расскажете мне. — Увидев, что Мэлони не отвечает, он спросил: — Что вы там такое слышали?

— Только слухи.

— Значит, это были фальшивые слухи! Никого не убивали в проулке возле вашего отеля.

Мэлони усмехнулся про себя. Его интересовало не только что говорил Фланаган, а как он говорил. Эта крупная птица из бригады по расследованию убийств сейчас чувствовала себя растерянной. Мэлони слишком давно знал Фланагана, чтобы разобраться в его реакции. Если Фланаган очень осторожно поставил стакан на стойку и забыл вытереть пот тыльной стороной ладони — значит, он не уверен в себе.

Мэлони проговорил:

— У вас есть несколько минут? Я хочу вам кое-что показать в своем офисе.

— У меня нет времени, — проворчал Фланаган.

— Это не займет и десяти минут.

— Это важно?

— Может быть.

Тон Фланагана выражал неохоту.

— О’кей, но давайте побыстрее.

Когда они вошли, Мэгги О’Лири читала роман в бумажной обложке и даже не сделала попытки спрятать его.

— Что новенького? — весело поинтересовался Мэлони.

— Ничего важного, — ответила Мэгги.

— Прекрасно, — произнес Мэлони, — это значит, что сегодня преступность не особенно свирепствует. Послушайте, милочка, вы не занырнете в соседний кабинет и не одолжите на несколько минут магнитофон у Клинта Кейна?

— Нет, — холодно ответила Мэгги.

Брови Мэлони поднялись.

— Вы хотите сказать?..

— Да. Я видела, как они входили.

— О’кей. Я сам позабочусь об этом.

Мэлони постучал в дверь соседнего офиса. После небольшой паузы Кейн открыл со скрипом дверь и выглянул наружу.

— Хочу временно воспользоваться вашим магнитофоном, Клинт.

— О’кей, но какого черта вы не купите себе собственный?

— Я должен его скоро заказать, — небрежным тоном соврал Мэлони. Спиной к нему стояла маленькая брюнетка и смотрела в окно. Молния на ее платье была расстегнута наполовину на спине. Расстегнута должным образом.

Вернувшись к себе в офис, Мэлони сказал Мэгги:

— Мы некоторое время будем заняты. Отсылайте всех, кто бы ни пришел, — и закрыл дверь.

— Что это значит, черт возьми? — проворчал Фланаган.

— Спокойствие… спокойствие… — Мэлони вставил пленку, нажал на пуск и сел, чтобы обрезать сигару. Тут раздался голос Фланагана, однако говорил не он сам. Его голос выплывал из магнитофона, в то время как настоящий Фланаган сидел, свирепо глядя на аппарат. Он вышел из оцепенения, когда проиграла четверть пленки. Фланаган стремительно пересек комнату и выключил магнитофон. Резким движением вытащил кассету и, кипя от ярости, остановился посреди комнаты.

— Где вы это достали?

— У меня имеются конфиденциальные источники информации. Так называемые сведения, сообщаемые адвокату его клиентами.

— Но их, черт возьми, нельзя инкриминировать!

— Разумеется, нет, — успокоил его Мэлони.

— Кроме того, я сейчас заберу у вас пленку. И если вы полагаете, что сможете вернуть ее обратно, Мэлони, то вы сумасшедший.

— Будьте же моим гостем. Это — подарок.

— Значит, вы сделали копии!

— Вы считаете, что я могу унизиться до чего-нибудь настолько вульгарно?

— Мне чертовски хорошо известно, на что вы способны!

— Но как вы сами сказали, тут нечего инкриминировать, — Мэлони долго, задумчиво затянулся сигарой. — Хотя скажу вам одну вещь. Вы ведете чертовски интересную половую жизнь. И до сих пор я не знал, что на пленке может так отчетливо получаться голос. Кстати, он у вас приятный, Фланаган. Любой, кто однажды услышит хоть десяток слов, произнесенных вами, сможет его сразу узнать.

— Вы этого не сделаете, — простонал Фланаган.

— Безусловно, нет, Фланаган, — снова успокоил его Мэлони. — Но я все время думаю, как удачно вы дурачите этих Ключески и Скенлона. Но нет худа без добра. Если бы они получили ордер на обыск, то эта пленка как улика была бы утаена на Соут-Стэйт-стрит. И во время слушания дела моего клиента мне, наверное бы, пришлось проиграть ее в суде.

Эта мысль заставила Фланагана снова затрепетать.

— Молли уйдет от меня, — пробормотал он. — Мои дети будут смотреть на своего отца, как на…

— …как на старого развратника, — перебил Мэлони.

— Что вы хотите от меня? — прохрипел Фланаган.

— Ничего. Только мне кажется, что два старых приятеля должны быть друг с другом на равных.

— Сколько у вас экземпляров этого? — спросил Фланаган.

— Только один, — невинным тоном ответил Мэлони.

— И вы отдадите мне его после того…

— …после того, как мы будем на равных.

Плечи Фланагана обмякли.

— О’кей, что вы хотите узнать?

— Ну, как старого приятеля я хотел спросить, какого черта вы делали в кабинете этого психоаналитика?

— По долгу службы, — мрачно произнес Фланаган.

— Расскажите вкратце.

— Мы следили за этим парнем, Барнхоллом. Это началось с запроса из Нью-Йорка. Там скончался один из его пациентов. Они не смогли арестовать Барнхолла, однако, когда он открыл здесь свое заведение, они попросили нас последить за ним, поэтому я и приходил, чтобы иметь о нем хотя бы беглое представление. Он… ну… довольно… убедительный парень. Я приходил к нему в качестве будущего пациента, и он дал мне понять, что разбирается в своем деле.

— Вы назвались своим настоящим именем?

— Черт возьми, конечно, нет! Я — Джой Джексон из Эльмхоста. Так или иначе, мне почти ничего не удалось разузнать о нем, поэтому я решил, что мне не помешали бы несколько сеансов. Вот и все.

— Вы изумляете меня, Фланаган.

— Вы что, критик или еще что-нибудь в этом роде? Ну как, теперь мы на равных? Теперь вы скажете, откуда у вас эта пленка?

— С Соут-Стейт-стрит. Женщина по имени Мэссей попросила меня помочь ее сыну. Это сопляк, которого двое ваших помощников тормознули без ордера на арест. Я встретился с капитаном Спенсом и вернул эту добычу обратно. А пленка — часть этого дела.

— Мальчишка грабанул офис Барнхолла?

— Он это отрицает. Утверждает, что обчистил соседний офис.

— Значит, пленка записана вне пределов офиса Барнхолла — через стену! — Это определенно встревожило Фланагана, и Мэлони понял почему.

— Не думаю, что кто-то собирается шантажировать вас. Тут, черт возьми, нечто гораздо большее.

— Почему это вас так заинтересовало?

— Одна из пациенток Барнхолла — Элен Джустус.

— Бог мой, ну и что?

Мэлони не намеревался щедро разбрасываться своей информацией. И он сказал:

— Ну а теперь по поводу того парня, которого укокошили ночью в проулке?

— О нем мы получили распоряжение свыше. Замять это дело. Он был правительственным агентом.

У Мэлони расширились глаза. Он тихо присвистнул.

— Дела начинают приобретать все меньше и меньше смысла. Кто ж его убил?

— Будь я проклят, если мне известно. Мы, конечно, интересовались, но ушли ни с чем.

— Вам нет смысла ломать мозги. Пристрелил этого парня Зубастый Спаатц. По ошибке. Он преследовал меня.

— Вы хотите сказать, что находились на месте преступления?

— Зубастый шел за мной следом от казино. Этот парень вышел из проулка, и Зубастый…

— Зубастый мертв.