Все связано (ЛП) - Страница 14

Вот это Билли Уоррен. Мой личный, противный комок слизи.

Кейт и Ди-Ди визжат и обнимают этого идиота.

Он обнимает их в ответ.

— Я скучал по вам.

Кейт говорит:

— Но тебе не стоило лететь сюда, ты просто мог встретить нас в Вегасе.

— И пропустить пре-пати? Ни за что.

Я надеялся, что его самолет захватят кровожадные террористы. Те самые, которые любят разрезать тело на кусочки и отправлять по кусочкам семье. Ох, ладно. Всегда есть обратный рейс. Важно оставаться позитивным.

Он обращает свое внимание на меня. Его сдержанный взгляд гуляет по мне.

— Эванс.

Я поднимаю подбородок.

— Уоррен.

Он разворачивается и концентрирует свое внимание на Джеймсе. Уоррен поднимает его вверх и восклицает:

— Чем ты кормишь этого ребенка, Кейт? Он так вырос с тех пор, как я видел его в последний раз.

Мда. Вот это шок. Обычно же дети не растут и все такое.

Придурок.

— Я привез тебе подарок, малыш. Блестящую шумную барабанную установку. Ты будешь в восторге, когда увидишь ее.

Джеймс хохочет. Обычному наблюдателю может показаться, что мой сын без ума от этого урода. Но я-то знаю. Животные могут чувствовать, когда у человека не все дома. Дети могут делать тоже самое. Джеймс не любит Уоррена — он его жалеет. Потому что он знает, даже в два года, что он умнее, чем этот Придурок.

Когда эта маленькая беседа продолжается, Кейт и я еще раз просматриваем схему рассадки гостей. Я обнимаю ее за талию, просто потому что она моя. Когда она вздыхает, у нее мягкий взгляд и бархатный голос:

— Еще семь дней. Примерно в это же время, на следующей неделе, я буду надевать свое платье.

Это единственное, что держалось в секрете. Строго.

— Можно мне хоть намекнуть? Там будет декольте? Из сатина? Кружево? — вожу я вверх и вниз бровями. — Латекс?

Она качает головой.

— Просто скажи мне, что ты не выбрала какое-нибудь старомодное, все в рюшах платье, в котором ты будешь выглядеть, как йети.

Она усмехается.

— Не скажу. Но… можешь стараться выпытывать из меня информацию. Любыми возможными способами.

Мне на ум приходят несколько идей. Каждая из них обеспечит мне место в первом ряду ада. Или в тюремной камере.

— Боже, мне нравится ход твоих мыслей.

Голос мой сестры вытаскивает меня из порочного раздумья.

— О, я собиралась сказать вам обоим, у нас проблема со столиком номер 45. Гость до сих пор не дал ответа.

Она поднимает свою доверенную папку.

— Это… Брэндон Митчел… сводный брат Долорес. Он может привезти или не привезти кого-то с собой.

Прошлым летом мать Долорес вышла замуж за копа из своего городка. Это значит, что только мужчина, профессионально подготовленный к самозащите и обращению с оружием, будет настолько смел, чтобы связать себя узами брака с Амелией Уоррен.

Я поворачиваюсь к Долорес.

— Снова твоя чертова семейка. Что с вами такое? Вы как Король Мидас наоборот — все, к чему прикасаетесь — превращается в дерьмо.

Она возражает:

— Брэндон — не моя семья.

Хоть раз я и моя сестра — заодно. Она машет рукой перед лицом Ди-Ди.

— О, нет, твоя. Его отец женат на твоей матери, это значит, что он твоя семья. Если мы признаем двоюродную тетку Клару, ты должна признать этого клоуна Митчела.

Тетка Клара — это сводная сестра моей бабушки по линии моей матери. Ей как будто уже тысячу лет. Родственница, которую мы только выкатываем на инвалидном кресле из дома инвалидов один или два раза в год по большим праздникам. Клара любит танцевать, и даже для древнего человека она двигается довольно хорошо.

Дело в том, что с тех пор, как она родилась, лет сто назад, когда женщины не имели права голосовать или показывать свои лодыжки, Клара была большим фанатом женского равноправия. Поэтому она отказывалась носить лифчик.

Всегда.

А ее сиськи просто огромные. Тяжелые, как шары набитые цементом. Их надо обозначить, как смертельное оружие.

На крещении Джеймса? Клара зажигала на танцполе под последнюю песню Рианны. Она поднимает руки, вращается кругом… и ударяет своей левой титькой голову сына-подростка моего самого лучшего клиента.

Мальчик был минут десять без сознания. Слава богу, его родители решили не подавать в суд.

Кейт встает между нами, с поднятыми руками вверх, на линию огня.

— Ладно, давайте просто сделаем шаг назад. Ди, позвони своей маме, и пусть она поднадавит на Брендона.

Долорес делает так, как было сказано. Но я продолжаю:

— Да, надавите на него посильнее. Иначе он будет обедать на парковке с обслугой.

Кейт запускает руку мне под футболку и гладит меня по спине, стараясь успокоить.

— Расслабься, Дрю. Нет ничего страшного.

У нее мягкие прикосновения — кожа к коже. Ощущение, будто это двойная доза Валиума: успокаивает мгновенно. В моем голосе уже гораздо меньше пылу, когда я говорю:

— Этот день должен быть чертовски волшебным. И ни за что я не позволю какому-нибудь Уоррену все испортить — пусть это будет даже рассадка гостей.

Она поворачивается ко мне, а ее руки обнимают меня за шею.

— Ты собираешься появиться в церкви?

Я наклоняю голову, чтобы посмотреть ей в глаза.

— Даже дикие львы не смогут меня удержать.

— И… в один момент… мы станем мужем и женой?

— Таков план.

Она поднимается на цыпочки и прикасается ко мне губами. Один раз. Второй.

— Тогда этот день будет просто идеальным.

Ди-Ди закрывает свой сотовый и объявляет:

— Моя мама говорит, что Брэндон будет, но без пары.

Александра правит свой список и убирает стульчик с пометкой «вопроса» с модели зала. Потом она начинает светиться.

— Вот. Кризис миновал. Теперь мне надо просто распределить номерки с подарками и мы можем ехать.

Ди выпучивает глаза.

— Ой, я чуть не забыла!

Она роется в своей блестящей сумке, потом в победном жесте поднимает руку вверх.

— Подарочки для гостей.

В руках Долорес куча леденцов. Каждый, наверно, по сантиметров двадцать в длину.

В форме члена.

Несколько штук она дает моей матери.

— Вот, Анна. Раз ты не участвуешь в празднике, это не значит, что ты не можешь насладиться угощением, — потом она добавляет, подмигивая, — со вкусом ванили и шоколада. Ням.

Моя мама вертит в руках угощение с загадочной улыбкой на лице и игривым огоньком в глазах. Потом кладет его на стол.

— Спасибо, Ди-Ди. Я приберегу это для обеда.

Мой отец улыбается. Широко.

Отлично. Теперь у меня перед глазами образ моей милой, святой мамочки, сосущей член, в то время как мой старик за этим наблюдает. Теперь у меня все шансы иметь проблемы с эрекцией.

Хренова Долорес.

Ладно, проблема с эрекцией — это преувеличение, но все равно — видите теперь, почему я не могу ее терпеть? Ее и всю ее дьявольскую семейку. Неужели мой лучший друг не мог жениться на нормальной девушке? Нет, ему надо было влюбиться в Невесту Чаки во плоти.

Звонит телефон. Это консьерж, который извещает нас о том, что прибыл лимузин. Все начинают выходить, в то время как мои родители со всеми обнимаются и желают всего хорошего.

Я выхватываю Джеймса у Уоррена, чтобы попрощаться с ним.

Нам везет — Джеймс не из тех истеричных детей, которые сходят с ума, когда их Мамочка скрывается за дверью. Даже так — расставаться всегда грустно.

Кейт целует его в щеку и убирает волосы с его глаз.

— Мы любим тебя, малыш. Скоро будем дома.

Я целую его головку. А потом задаю самый глупый вопрос.

— Ты же будешь хорошо вести себя с бабушкой и дедушкой?

Он искоса смотрит на меня. А потом расплывается в улыбке:

— Нет.

Я говорю Кейт:

— Что ж, по крайней мере, честно.

Я не большой фанат путешествовать на воздушном транспорте. По нескольким причинам. Во-первых, дело в пилоте. Вы никогда не можете быть уверенным, что он знает, что делает. Может, он купил свою лицензию? А может его папаша сделал благотворительный взнос в его летный институт.