Всё разрушающий прибой (ЛП) - Страница 1

Переводчики: 1-14 гл Ksyu C., 15–27 гл Кристина Я., с 28 Елена Ковалева

Бета — редактор: Аня Мурзина

Обложка: Ника Г.

Глава 1

Я выросла в Пасифик-Гроув, прибрежном городке на полуострове Монтерей в Калифорнии и провела множество воскресных рассветов, прочесывая пляжи в поисках морского стекла. Когда-то я верила, что стекло, принесенное прибоем, пришло от русалок. Мифические существа оплакивали моряков, пропавших в море, их слезы затвердевали и их выбрасывало на берег последним надвигающимся штормом. Русалочьи слезы были сокровищем, предназначенным для того, чтобы хранить рядом с сердцем. Они исполняли желание истиной любви и оберегали от тех, кто хотел причинить вред.

Но время преподало мне два ценных урока: сказки и басни, которые меркли в сравнении с настоящими кошмарами, а экстрасенсорные способности были силой, которой человеческое тело не должо обладать.

Глава 2

Понедельник, перед рассветом.

Накрытая пуховым одеялом и покровом серебристого света, я уставилась на полумесяц в окне и ждала. Луна, выглядящая как слеза на черном шелке, пересекала небо. Ночи стали длиннее, а воздух холоднее. Все же, я ждала.

Я глубоко вздохнула и поморщила нос от витающего в воздухе запаха дома. Затхлый запах древесины, влажных полотенец и опавших листьев. Мы жили в Сан-Луис-Обиспо (прим. пер. — округ на западе центральной части штата Калифорния, США.) в маленьком домике, построенном еще до Второй мировой войны, в котором с течением времени окна были закрашены внутри рам. Свежий воздух проникал через покореженные двери, а тонкие трещины покрывали оштукатуренные стены. В тех местах, где протекали стены, которые не удосужился отремонтировать домовладелец, на плинтусах виднелась черная плесень.

С каждым вздохом до моих ноздрей доходил запах затхлости и сырости. Нос был заложен, будто у меня была инфекция. Кэсси тоже болела уже несколько раз за последнюю зиму. Но были и другие причины, кроме нездоровой среды, которые содействовали нашим простудам. Одна из них — отсутствие сна.

Нам нужно было найти новое жилье. Желательно где-нибудь по соседству, чтобы Кэсси не пришлось переводиться в другую школу.

Я перекатилась на бок, поджав колени к животу, и покосилась на цифровые часы с подсветкой — 2:58 ночи.

Договор аренды истекает в июне.

2:59

Сейчас только апрель. Я начну искать новое съемное жилье в следующем месяце.

3:00

Я затаила дыхание, прислушиваясь и начав считать. Пять секунд. Десять.

Грудь сдавило. Двенадцать. Тринадцать. Четырнадцать.

Рыдания Кэсси разнеслись по всему дому. Я навострила уши. Звук долетел до комнаты через семнадцать секунд после часа икс. «Как часы», — подумала я, выдыхая со свистом. Перекатываясь на спину, я заставила свои уставшие конечности двигаться, боясь того, что знаю то, что произойдет дальше.

В воздухе раздался крик, лезвием скользнувший по моему позвоночнику. Он разрывал мою грудь. Кэсси закричала снова. И от звука меня пробрало до самых костей, а ноги пришли в движение. Я вскочила с постели и свалилась на пол, зацепившись ногой за простыню. Я жестко приземлилась на колени. Боль вспышкой стрельнула в голени и поднялась по бедру, как звездная вспышка.

— Кэсси!

Я встаю на ноги, а затем, прихрамывая, бегу в ее комнату через коридор. В тусклом свете ночника, она лежала на боку, свернувшись калачиком под грудой одеял, вцепившись обеими ручками в свою голову.

Кэсси закричала, крепко зажмурив глаза. Ее колени еще ближе прижались к груди, и она покачнулась на локтях, уткнувшись лицом в подушку, а затем снова упала набок. Она всхлипнула.

Я бросилась к кровати и начала трясти ее за плечи.

— Кэсси, просыпайся.

Она раскачивалась взад-вперед, крепко обхватив пальцами свою голову. Из уголков ее закрытых глаз просочились слезы. Она застонала.

Я снова потрясла ее за плечи. Попыталась убрать ее руки от головы. Ее локти были сжаты вместе.

— Кэсси, — сказала я напористее. — Проснись.

Она заморгала, а ее руки упали по сторонам. Кэсси выпрямила ноги и перекатилась на спину, уставившись на потолок с отсутствующим выражением на лице.

— Боже, дорогая. Просыпайся. — Я пару раз щелкнула пальцами у ее уха и прямо перед ее глазами.

Она быстро заморгала, привлекая мое внимание.

— Мамочка?

Слезы хлынули, будто вода из колодца, и потекли по вискам до спутанных светлых кудрей. Она прижала к груди своего плюшевого кролика.

Тревога в ее взгляде отразилась и в моем.

— Тот же сон, Русалочка? — Я забралась к ней в постель. Ее реакция на ночные кошмары пугала меня также сильно, как и ее.

Кэсси шмыгнула носом и кивнула, уткнувшись мне в подбородок. Мое сердце все еще бешено колотилось в груди. Мы были на четвертом дне с одним и тем же сном, и это была однозначно худшая ночь. Сегодняшняя ночь должна стать последней для этого кошмара. Спасибо Боже. Ее крики я не скоро забуду. Я могла бы слышать их месяцами.

Я глубоко вздохнула, приходя в себя от прилива адреналина.

— Ты выяснила что-нибудь еще о Грейс?

Она кивнула и потерла голову. Ее сны оставляли после себя отголоски боли в том самом месте, где у Грейс должен случится перелом черепа.

Я убрала волосы Кэсси с ее влажного лба и стала напевать, ожидая пока стихнут рыдания. Больше всего я хотела бы сказать Кэсси, что она будет в порядке, что она перерастет это свое состояние.

Но она не хотела. Ее способности были такой же ее частью, как и веснушки на ее переносице.

Кэсси пробормотала несколько слов. Я придвинулась ближе к ее лицу.

— Что ты сказала?

— Я видела ее череп. Ее волосы и кожа исчезли в одном месте. И… — Ее дыхание сбилось. — И на земле была кровь.

Я сильно зажмурилась от тревожной картинки, которая возникла в моей голове от слов Кэсси. Переломанное тело молодой девочки рядом со своим перекошенным велосипедом, лежащим неподалеку на улице. Мой живот скрутило, как виноградную лозу.

— Сны становятся хуже, мамочка.

— Знаю. — Я поцеловала Кэсси в макушку, ощутив невинный запах ее шампуня с ароматом киви. Боже, она была слишком маленькой для таких снов. Она была слишком маленькой, чтобы видеть такие раны. Как невылеченная болезнь, ее видения становились хуже, более жестокими. Катастрофы, которые она предвидела, сменялись ночными кошмарами, повторяющимися пока видения не сбывались.

У меня не было идей почему или как остановить их. С самого рождения Кэсси поняла, что когда кто-то, о ком она волновалась, был ранен, то ей было больно почти также, как и им. Подобно медсестре, она тряслась над ними, пытаясь унять их боль. Каким-то образом, с появлением ее способностей, видения Кэсси затрагивали ее заботливую сторону. Она предвидела только несчастные случаи, и они всегда касались кого-то, кого она знала. А как только одно предчувствие сбывалось, то вскоре появлялось другое. Замкнутый круг, который мучил нас обеих. Я должна была найти способ остановить это.

— Я сказала Грейс, что ее собьет машина, — призналась шепотом Кэсси. — Она не слушает меня и не верит.

Люди никогда не верили.

— Ты помнишь, о чем мы разговаривали? — проговорила я сдержанно, прижимаясь к головке Кэсси и ероша ее волосы. Я почувствовала ее нерешительный кивок под своим подбородком. — Не говори о своих видениях или ночных кошмарах. Ни с кем. Твои друзья не понимают.

Никто не понимал.

Даже я едва понимала.

Кэсси подняла на меня грустный взгляд.

— Но, если я расскажу ей, Грейс будет держаться подальше от велосипеда. Я не хочу, чтобы она ездила на нем в школу. Она может умереть. — Кэсси потерлась лицом о плюшевого кролика. — Я лишь хочу помочь.