Все оттенки одиночества (СИ) - Страница 29

Квартира встретила ее тишиной. Гермиона поспешно стянула кофту на молнии, оставила кроссовки на полочке для обуви. Пакет она оставила на кухне. Ее отражение в зеркале заставило ее на миг оторваться от рутинной процедуры мытья рук. Она вдруг увидела себя заново… словно никогда раньше не видела. На нее смотрела молодая девушка с веснушками на щеках, каре темно-каштановых волос и сияющими глазами. Она улыбнулась сама себе, пряча лицо в полотенце. Ее часы на руке загорелись, сообщая, что пора вставать, как будто Гермиона все еще дрыхла. Она потянулась. Чудесное утро.

Гермиона открыла окно. Яркий свет залил всю комнату, и Гермиона с сомнением посмотрела на часы: может быть, подождать еще десять минут? Она лениво подняла с пола учебник и конспекты, к которым вчера даже не прикоснулась. Сегодня ее ожидал коллоквиум, одна из частей итоговой аттестации, но Гермиона не могла сосредоточиться. Наконец она вздохнула. Хватит ждать.

Гермиона опустилась на край кровати. Та слегка скрипнула, но и это не помогло. Гермиона не нашла в себе сил разбудить Драко. Он спал на боку, спиной к ней, абсолютно бесшумно, словно даже не дышал. Гермиона коснулась его плеча. Как тяжело было вставать утром, будучи захваченной его сонным теплом, но и спать она больше не могла! Она выбралась с трудом. Так не хотелось будить его, не хотелось идти на учебу, хотя идти затем на работу к нему в Отдел хотелось гораздо больше. Наконец Гермиона тихо произнесла:

— Подъем, Малфой!

— В приличных романах будят поцелуем, — пробормотал он ворчливо, не открывая глаз. Гермиона фыркнула, проведя рукой по его плечам.

— В приличных романах зубы у всех чистятся автоматически. Вот почистишь, и поцелую. — Гермиона прижалась губами к его плечу. Ей мгновенно захотелось лечь обратно, забраться к Драко под руку и пролежать так вечность, слушая его очаровательное ворчание.

— Грейнджер, ты зануда, — вынес вердикт Драко, садясь на постели. — Вот не сделаешь мне кофе — пойду кого-нибудь другого покорять своей зубной пастой.

— Да пожалуйста, соседка справа очень даже ничего. — Гермиона улыбнулась, наблюдая за тем, как Драко потирает глаза. Ее сердце таяло от счастья видеть его таким. Знать, что он здесь. Что он принадлежит ей, а она ему, хоть это и не подтверждено никакой официальностью. Никакого одиночества, есть лишь Драко, жить и ругаться с которым ей слишком приятно, чтобы прерывать это какими-то планами на будущее. Она отправилась на кухню, слушая, как Драко собирается в ванную. Она успела и сварить кофе, и даже аккуратно положить ее сюрприз на тарелку, чтобы он бросился в глаза Драко.

— Я готов для утренней дани моей привлекательности.

Гермиона сложила руки на груди, сдерживая смех. Ее топила нежность к нему. Не было более домашней версии Драко, чем эта, одетая лишь в темные штаны, с полотенцем на шее и взъерошенными светлыми волосами. Гермиона ничего не имела против поцелуя, но это были бы не их отношения с Драко, если бы не было словесной пикировки.

— А если я решу, что ты плохо почистил зубы? — Гермиона посмотрела на него с вызовом.

— Это будут только твои проблемы, Грейнджер, — развел руками Драко. — И я знаю, что ты купила эти булочки с малиной просто потому, что тоже их любишь, маленькая гриффиндорская эгоистка, это все для прикрытия твоей страсти к мучному. — И все же он бросил на них голодный взгляд. Гермиона все же улыбнулась. Вот теперь можно. Она обняла Драко за шею, снимая с него полотенце. Драко коснулся губами ее шеи. — Но все равно спасибо, — добавил он тише. Гермиона лишь сильнее обняла его, совершенно не стесняясь целовать его первой. Никогда раньше ей не казалось, что поцелуй может быть настолько головокружительным.

Это не поцелуй такой. Это Драко. Она действительно любит его. Не потому, что ей нужно исполнить социальную обязанность, не потому, что страшно остаться одной, когда все сыграли свои свадьбы, она действительно любит его и доверяет, пусть это осознание пришло к ней только через три месяца привыкания друг к другу. Только сейчас она думала о нем, как о своем парне. Она не помнила ничего, что было бы связано с Роном. Она не сравнивала их. Драко был для нее вызовом, загадкой, опорой, собеседником — всем, что она только могла пожелать. За три месяца Гермиона не разу не испытала желания что-то в себе менять. Он потребовал вернуть ее короткие волосы, потребовал не скрывать веснушек. Он заявил, что останется с ней, только если она будет самой собой.

Гермиона, впрочем, ответила, что не собирается слушать приказов всяких хорьков. И перестала скрывать веснушки, чувствуя от его слов странное тепло внутри. Его устраивало все в ней, твердил он каждый день, пока она наконец не начала в это верить. Ее устраивало все в нем. Это обманчивое впечатление первых месяцев, и Гермиона знала об этом, но, если бы вдруг… возникли вопросы, она была бы готова уступить Драко. Потому что все еще волновалась из-за его мнения.

— А я ведь не стану твоей женой, — вдруг пробормотала Гермиона, усмехнувшись.

— Какая интрига, я же вроде не предлагал. — Драко поцеловал ее в макушку. И не надо, осознала Гермиона. Это не сделает наши отношения лучше. И так замечательно.

— Я к тому, что тогда ты не сможешь называть меня презрительно «Грейнджер», — фыркнула Гермиона. И не предлагал. Все равно звучит чуточку обидно. Почему? Разве она хочет… замуж за Драко? Это значит стать Скорпиусу мачехой. Наверное, ему тоже нужны будут дети. Гермиона все еще панически их боялась. Она вдруг вспомнила его лицо при встрече с сыном. Это странное тепло… Может быть, ее принципы давно пора убрать. Может быть, она решилась бы, если Драко был бы рядом. Ради него. Вместе с ним.

— Какой весомый довод, Грейнджер. — Драко положил ладонь на ее щеку, заставляя ее поднять голову. — Ты разрушила весь смысл брака этой версией. — Гермиона раздраженно прикусила его за губу, но все равно ответила на поцелуй. Он туманил ее мысли, заставляя думать… ни о чем не думать. Гермиона поддавалась ему, не чувствуя себя проигравшей. Она отстранилась, легко целуя его в шею, зная, что это его слабое место. Он мгновенно покрылся мурашками и заявил ей, что она нечестно играет. Гермиона улыбнулась. Слизеринская компания хорошему на научит, ответила она. Утро шло своим чередом.

***

Гермиона потянулась. Ужасно было осознавать, но коллоквиум она сдала лишь потому, что вместо учебника пристала вечером к Драко. Он объяснял ей нужные вопросы, впитав ответы на них с детства, а она лежала на его коленях, думая, что любить его голос — это уже совсем по-девчачьи. И, тем не менее, слушала. Ей точно не стоит говорить Драко об этом, он начнет пользоваться этим в любой момент, даже тогда, когда Гермиона на готова уступать ему настолько сильную власть над собой. Впрочем, он легко выяснит все сам, если захочет. Гермиона смотрела на часы. Буквально через полчаса состоится конференция по ее предложениям касательно модернизации Мунго. Совы летели к ней по десять штук в минуту, но Гермиона была целиком погружена в особенности колдомедицины. Список ее изменений растянулся на несколько часов, совет собирал кучу заседаний, было много споров, были уступки, были потери, но, наконец, ее инициатива касательно волшебной медицины и ее гарантий магглорожденным волшебникам была одобрена. Закон вступал в силу со следующего года. Теперь ей нужно было лишь дать пару десятков интервью, но их Гермиона не боялась, она хотела поскорее увидеть Драко и рассказать ему о своем успехе.

— … по крайней мере, это даст мне возможность видеть его каждый день до семнадцати лет без ссор с Асторией. — Гермиона прижалась к стене коридора. Голос Драко доносился из-за угла.

— Ты уверен, что хочешь в Хогвартс с этого сентября? А Гермиона? — Голос Гарри звучал тише, значит, он стоял дальше.

— Ее учеба и карьера идут вверх, она незаменима здесь. Я не хочу ставить ее перед выбором.

Гермиона слушала и не верила своим ушам. Он хочет уехать? Бросить ее?

— А ты не думал, что своим уходом и так ставишь ее перед выбором? — Голос Гарри звучал скептически, Гермиона же не находила слов вовсе. Что-то отчаянно не выносило в ней мысли о том, чтобы отпустить Драко. Она не может его отпустить!