Все лорды Камелота - Страница 21

Но для того чтобы сличить текст огамический и латинский из библиотеки графов Перси, следовало отыскать те самые части пергамента, аналоги которых были обнаружены в нашем мире. Для этой цели нам следовало найти того, кто был самым вероятным преемником Персиваля и Галахада, их спутника в поисках чаши Святого Грааля сэра Борса.

Скорее всего три части искомого предсказания находились у него. Но, насколько я мог судить, и он, и Ланселот, который, по всей видимости, также был причислен к лордам Камелота, находились по ту сторону пролива на материке, в Арморике. С высокой вероятностью их можно было вскоре ждать здесь, в Британии, но быть может, «да», быть может, «нет».

Еще один кусок я числил находящимся у Мордреда, и два обстоятельства сегодняшнего дня косвенным образом подтверждали мое предположение.

Первое: отсутствие его на поле боя. Ведь никто из нашедших там свой конец не мог через месяц принимать участие в «камелотской вечере». И второе: строка из пророчества, найденного в нашем мире: «златой дракон вонзит клыки в грудь алого». Уж и не знаю, имела ли она какое-то отношение к судьбе английской монархии нашего мира, но то, что в гербе храброго соратника Артура герцога Ллевелина красовался золотой дракон, а Мордред, претендуя на корону принял на себя старую эмблему Пендрагонов дракона червленого, было видно невооруженным глазом всякому, кто взял бы себе за труд посмотреть на их знамена. Значит, Камланн был лишь преддверием решительной битвы, где должны были сойтись грудь в грудь Ллевелин и коварный Мордред.

Была еще часть пергамента сэра Ивейна, но кто ее похитил, оставалось загадкой. Создавалось впечатление, что кто-то еще, кроме нас, заинтересован в том, чтобы расшифровать как можно раньше мерлиновский ребус.

Оставались еще три фрагмента рукописи. Один из них, возможно, находился у моего родственника сэра Лукана. А еще два? Был ли сэр Эктор обладателем части пророчества? Кто знает? Местонахождение двенадцатого же куска и вовсе было неизвестно, порождая массу достойных кандидатур как среди живых, так и среди павших.

Я карабкался все выше по склону, ожесточенно хватаясь за корявые кусты терновника, обдирая руки в кровь о колючие ветки, увешанные недоспелыми ягодами. Полз, словно что-то тянуло меня в эти древние развалины, и с каждой царапиной, с каждой каплей крови душевная боль отступала, давая место боли телесной.

– Капитан, я, кажется, что-то нашел! – зазвучал на канале связи радостный голос Лиса. – О господи! – Напарник, очевидно, увидел мои изодранные руки. – Тебя что, газонокосилкой переехали? И вообще, куда ты поперся на ночь глядя?

– Туда, на вершину. – Я поднял глаза к разрушенным стенам с зияющим, словно дыра от вырванного зуба, провалом ворот.

– И на хрена тебе эта руина?

– Не знаю. Меня туда что-то тянет.

– А, ну-ну, юный археолух. Пока ты не занялся раскопками, послушай-ка, что я тут нарыл. Смотри. – Лис дал картинку. – Только я тебя умоляю, ты ж там не сорвись! Ты отечеству еще живой нужен.

Упитанный хозяин передвижной траттории – походного солдатского трактира, пожилой маркитант в богатой расшитой рубахе, явно купленной здесь же по случаю, отвечал на вопрос моего напарника, не переставая при этом аккуратно недоливать пятую часть вина в глиняные стаканы. Галонная бутыль буквально парила в его руках словно сама по себе, исполняя традиционный ритуал недолива. Впрочем, похоже, посетителям увеселительного заведения такие мелочи были глубоко безразличны.

– …Да, был тут один, – вещал предприимчивый трактирщик, ловко подхватывая на лету брошенный динарий. – Пожалуйте, пожалуйте, господин рыцарь! – Очередная емкость наполнилась вином, и длинноусый наемник барбасон, несказанно польщенный высоким званием, отсалютовал мошеннику чаркой, забывая при этом забрать медяк сдачи. – Так я и говорю, был один. Продавал браслеты с пятью воспламененными сердцами в крест. Во-он там сидит. – Маркитант кивнул в дальний конец шатра. – То есть еще совсем недавно сидел.

– А куда пошел, не видел?

– Та кто ж его знает? – Хозяин вновь наполнил чью-то опустевшую чарку и поманил пальцем служанку, с хохотом вырывающуюся из похотливых рук солдатни. – А не видела, куда такой чернявый пошел? Который тебя на ночь звал?

– Да только-только сидел. Может, отлить вышел? – небрежно кинула «официантка», которую самый лояльный взгляд не мог объявить миловидной.

Лис повернулся к троице крепко сбитых йоркширцев, гулявших сегодня за его счет.

– Мальчики, а ну-ка, просквозите тут по округе. Пошарьте по кустам, нет ли тут такого чернявого. Почтеннейший, – он повернулся к торговцу, – расскажи-ка подробнее, как он выглядел.

– Да так себе, – недоуменно пожал плечами толстяк, – как все.

– Плащ на нем алый рыцарский, пояс с золотыми бляхами и колпак такой, ну… как в Корнуэлле носят, – ответила за хозяина девица.

– М-мадам, – галантно улыбнулся Лис, – вы оказали следствию неоценимую услугу. На, держи динарий. Заработала.

Серебряная монетка легла в заботливо подставленную грубую ладонь служанки.

– Мальчики, все слышали? Вперед, я жду вас здесь. Вот так-то, Капитан. Щас мы его, болезного, повяжем. Как говорится: мысли ваши – мышцы наши. – Гордый собой Лис вновь повернулся к содержателю траттории: – Давай-ка, братан, плесни мне еще своей бурды. Да только смотри, – тон Лиса потерял развязную беззаботность, – есть такая примета: кто мне не дольет, тот до утра не доживет.

Трактирщик, закусивший было губу от расстройства, увидев серебряную монету в руке своей прислуги, опомнился и поспешил выполнить требования. Добродушный в большинстве случаев Лис при желании мог быть очень убедительным.

– Энц[8] Рейнар! Энц Рейнар! Там он! – Один из отправленных на поиски мародера йоркширцев влетел в тратторию, запыхавшись от быстрого бега. – Мы его нашли.

– Ну так волоките сюда!

Верзила приблизился к моему другу и быстро зашептал ему на ухо:

– Он убит. Совсем.

– Как убит?! – нахмурился дотошный следователь.

– С позволения сказать, мечом в живот.

– Ограблен?

– Да нет, вроде все на месте. Плащ и пояс, и монеты вот. – Детина развернул ладонь, на которой лежало с десяток серебряных кругляшей.

– Тут за ним, – поспешила встрять в разговор словоохотливая «официантка», настроенная на откровенный лад более чем щедрой оплатой, – двое выходили. Пониже вот этого, – она кивнула на лисовского спутника, – но такие крепкие. По ухваткам, видать, бойцы не из худших. Оба при мечах. И вот что странно, снаряжены оба как рыцари: кольчуги, наручи, поножи, но без гербовых накидок.

– М-да, – произнес Лис, словно только что откусил кислющий лимон. – Капитан, тебе этот почерк ничего не напоминает?

– Похоже на того крепыша, что обыскивал Ивейна.

– То-то и оно. Я, конечно, пойду, проверю, может, просто совпадение. Но шо-то мне подсказывает, шо таки нет. Все, отбой связи. Ползи дальше, снежный барс!

Старая крепость встретила меня странными шорохами, хрипами и шушуканьем. Я осмотрелся среди безликих камней, пытаясь определить источник звуков, но тщетно. Время оплело развалины башен лозой дикого винограда и скрыло пеленой зеленовато-бурого мха подножия стен. Отсюда во всем своем ужасающе притягательном величии рассматривалась долина Камланна, плещущее в холодном равнодушии озеро Неиссякаемых Слез и лес, сколь видел глаз, лес, на много миль вокруг.

Я всмотрелся в горизонт. Где-то вдалеке, словно небольшой островок среди зеленого моря, виднелись две скалы. Очевидно, те самые, откуда начинался наш путь, а может, и какие другие. Что-то шурхнуло возле самых моих ног. «Никак ежи балуют», – усмехнулся я, оглядываясь. Никаких ежей рядом видно не было. Пронзительный рев, нечто среднее между звуком пикирующего бомбардировщика и визгом несмазанной лесопилки разнесся над лесом. Я вскинул голову… Так, похоже, побыть одному мне сегодня не удастся. Над развалинами крепости, быстро снижаясь, заходила на посадку виверна.